Когда завидуют мертвым - Сурен Цормудян

– На. Добей бедолагу. У меня рука не поднимется.

– Крест, как это понимать? – Васнецов в недоумении посмотрел на Илью.

– Да ладно. Пошутил я. Пойдем дальше. – Людоед убрал оружие обратно в кобуру и двинулся к следующему вагону.

Николай последовал было за ним, но вдруг остановился и взглянул на мягкую игрушку. Обветшалый. Сотню раз промокший и обледеневший. Брошенный на долгие годы. Он был, словно живой и всем своим видом вызывал сострадание до рези в сердце. Николай осторожно поднял его и стряхнул с него свежий снег. Затем заглянул в окно вагона и, найдя что-то оставшееся от сидения рядом с окном, аккуратно усадил туда плюшевого медведя. Двинувшись по следам Людоеда, Васнецов снова остановился и вздохнул. Перед глазами все еще был этот жалкий плюшевый медведь с грустными глазками-пуговками.

– Я совсем рехнулся, – мотнул головой Николай и вернулся к игрушке. Заглянул в окно. Тот сидел на своем месте и выглядел так жалко и одиноко, что Васнецов почувствовал ком в горле. Даже в глазах защипало. Он схватил игрушку и, завернув его в один из матрацев, которые тащил, бросился догонять Илью.

Людоед уже вовсю орудовал в очередном вагоне. В отличие от предыдущих, в нем не было окон. Зато был сильно раскурочен бок, в котором зияла большая рваная дыра. Внутри слышалась возня Людоеда.

– Твою мать, – досадливо бросил он.

– Чего там, Илья? – спросил Николай, загляну внутрь.

– Это почтовый вагон. Ну, думаю, поживимся сейчас. А хрен там. Все посылки давно растащили. Даже ни одной бандероли не оставили, мародеры хреновы. Зато мешков с письмами столько, что хоть пирамиду Хеопса складывай… На кой хрен они… На. Лови.

Он кинул два мешка.

– А это зачем? – возмутился Николай.

– Почитаем на досуге. – Крест выбрался из вагона. – Твоя записная книжка, убедила меня, что чтение великое, мать его, благо. Черт, порвался один. – Он поднял несколько выпавших писем. Конверты были одинаковые. Белые с красным окаймлением. – Воинская почта. Конверты у писем солдатские.

На крыше вагона послышались шаги. Затем сверху упала обветшалая военная кепка из камуфлированной ткани, вещмешок и портупейный ремень с кобурой.

– Ну, как тут у вас? – это был голос Яхонтова. – Он спрыгнул с крыши и стал стряхивать с себя снег.

– Кисло, – пожал плечами Крест. – Ничего толкового. А у тебя?

– Да так. Два цинка для калашника. Странно, что их до нас никто не нашел. Полдюжины индивидуальных армейских аптечек еще, для условий ядерной и биологической войны. Пистолет Макарова заклинивший. Там в кобуре. Это состав с пусковыми установками баллистических ракет был.

– А ракеты? – оживился Крест.

– Ну, само собой их там нет уже давно. Наверное, успели запустить. Фонит там, зараза. В двух вагонах до двухсот рентген.

– Ну, это еще не фонит, – махнул рукой Илья.

– А у вас тут сколько?

– Восемьдесят максимум. Как на белых песках Бразилии. Я не пойму, какой идиот допустил, чтобы поезда столкнулись?

– Как всегда, виноват стрелочник. Я так думаю, – усмехнулся Варяг, – Слушайте. Тут ерунда за теми холмами какая-то твориться.

– Чего там? – насторожился Крест.

– Вы звук такой не слышали? Как раскаты грома и хлопок?

– Нет. А что?

– А я вот услышал. Наверное, оттого что я ближе был и там более-менее ровное место, и звук дошел. Короче громыхнуло далеко и хлопнуло одновременно. Смотрю в бинокль и вижу, туман расползается. Вот словно ниоткуда взялся. Расходится в стороны, а в центре клубится ввысь. Километров пять до того места, наверное.

– Туман говоришь? Как в Котельниче что ли? – спросил Крест.

– А черт его знает. – Яхонтов почесал бороду. – Думаю, небольшой крюк сделаем и поглядим. Как считаешь?

– Разведать, конечно, надо. Да мне не нравится все это. Чем дальше, тем больше непоняток. В Москве все ясно. Морлоки, пси-волки, амазонки, люди. А тут. Увидел бы пси-волка сейчас, кинулся бы с ним обниматься на радостях. Родное что-то.

– Ага. Морлоки особенно… Родные… – Усмехнулся Варяг, поднимая свои трофеи. – Ладно, пошли к луноходу.

* *

Оставляя позади застывшее, словно вмерзшее в пространство и время крушение поездов, луноход двигался ведомый Варягом в направлении странного явления. Того, что описывал искатель, видно уже не было. Но воздух действительно затянуло туманом. Видимость упала совсем. Туман и сумерки сделали свое дело.

– Думаешь, на Котельнич отсюда тянет? – Спросил Крест у Яхонтова.

– Да я не уверен, что и тут и там одно и то же явление. Хотя вроде, похоже. – Ответил Варяг.

– Кажется с прибором что-то, – заявил сидящий рядом с искателем Вячеслав.

– Что такое?

– Датчик наружной температуры. Вот, – ткнул Сквернослов пальцем в панель, – Минус пятнадцать показывает. Такого быть не может. Там минус сорок или около того.

– Да. Действительно странно, – продолжая вести луноход, он посмотрел на панель и постучал пальцем по стеклу прибора.

– Варяг, стой!!! – заорал Крест.

– Твою мать! – воскликнул Яхонтов.

Машина успела остановиться в метре от внезапно возникшей пропасти впереди.

– Ох, сейчас бы кувыркались, – нервно засмеялся Людоед. – Сдай мальца назад.

– Эх ты, старый, глаза твои слепые, – попытался сострить Вячеслав, но почувствовав угрожающе близко от своего лица кулак Яхонтова, умолк.

Только выбравшись из машины, они обнаружили, что тут практически нет снега. Только наледь. И температура была действительно около пятнадцати градусов мороза. В одежде, адаптированной для более экстремальных температур, путники сразу стали потеть.

– Что за чертовщина, – пробормотал Людоед.

Однако порыв ледяного ветра, заставил их вспомнить, что они живут в мире вечной зимы.

Ветер погнал туман от пропасти, в которую они чуть не угодили, в сторону далекого уже Котельнича. Перед ними открылась огромная котловина, дно которой не просматривалось из-за сумерек и клубящегося внизу тумана. Однако иногда казалось, что где-то на немыслимой глубине иногда вспыхивают оранжевые всполохи. Над всей этой странной местностью стоял какой-то гул. Край котловины был изогнут и, похоже, стремился к окружности, охватить которую было невозможно взглядом. Почти идеальная линия края была изъедена эрозией и некогда обильными ливнями.

– Я что-то не пойму, – пробормотал Варяг и, наклонившись, поднял какой-то кусок. – Что за…

Это был бесформенный слиток расплавленного стекла размером с два кулака. Варяг пристально посмотрел на него и вдруг отшвырнул от себя.

– Крест! Быстро дозиметр достань! – воскликнул Яхонтов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});