Долина кукол - Жаклин Сьюзанн

– Все осталось по-прежнему, Анна. Я хочу обнять тебя прямо сейчас. У меня такое чувство, словно мы вообще не расставались.

– И я хочу, чтобы ты обнял меня, Лайон. Он улыбнулся.

– Значит, решено. Но будет, наверное, лучше, если я сначала оплачу счет, и мы оба смоемся отсюда куда-нибудь подальше.

Это было невероятно. Лежать рядом с ним, смотреть на дым его сигареты, клубящийся в свете лампы… Не было никаких колебаний, не нужно было наводить никаких мостов – любовь и страсть снова соединили их. И единение это было полным, всеобъемлющим. Сжимая его в своих объятиях, она вдруг поняла, как это важно – любить; гораздо важнее, чем быть любимой. И она поняла, что именно такое решение она должна была принять. Лайон любит ее, пусть и по-своему. Достаточно ли этого? А может, ей будет не хватать нежной самозабвенной преданности Кевина, той односторонней жизни, которой он живет только ради нее? С Лайоном же ей самой придется каждую минуту быть деятельной и активной. Способна ли она дарить такую любовь и брать ее?

Протянув руку, он погладил ее по обнаженной спине.

– Мне было замечательно, Анна. Как всегда, когда я с тобой.

– Мне тоже, Лайон, только с тобой.

– Однако же существует Кевин Гилмор, Анна, – тихо сказал он. Почувствовав, как она вся напряглась, он погладил ее по голове. – Это всем известно, дорогая. И все знают, что он хочет жениться на тебе. – Лайон помолчал. – Ты, конечно, понимаешь, что вчера я появился на студии не случайно, правда? Просто подыскал предлог – встречу с Джерри Ричардсоном. Хотел познакомиться с Кевином Гилмором и увидеть тебя.

Она отстранилась от него и села в кровати.

– А что мне оставалось делать? Сидеть все эти годы, сложа руки, и молиться о твоем возвращении? Лайон… ведь ни письма, ни строчки… ничего!

– Тс-с, – он приложил палец к ее губам. – Конечно, я понимаю. Я хотел написать тебе – о боже, сколько их было, этих писем, которые я писал и не отправлял, но эта моя проклятая гордость… «Вот напишу следующую книгу, – говорил я себе, – вернусь в лучах славы и отобью свою девчонку у любого парня, с которым она сейчас». Но, увы, я отнюдь не «в лучах славы», а Кевин Гилмор отнюдь не «любой парень». Он хороший человек, Анна, и, насколько я знаю, по уши влюблен в тебя.

Она молчала.

– Если бы у меня была сила воли, я не должен был встречаться с тобой после сегодняшнего, – сказал он.

– Лайон! – В голосе ее прозвучал страх. Он громко рассмеялся.

– Я сказал: «Если бы была сила воли». Боюсь, что у меня ее никогда и не было. А уж когда увидел тебя, даже то незначительное, что было, развеялось как дым. – Он добавил очень серьезно:

– Я буду здесь, Анна, в любое время, когда ты захочешь встретиться. Но это все, что может быть у нас с тобой.

– Как тебя понимать?

– Выполнив свое задание, я возвращусь в Лондон. Я работаю над новой книгой, и первоначальный вариант уже написан.

– А здесь ты не мог бы писать?

– Вероятно, мог бы. Но не мог бы жить. По крайней мере, так же хорошо, как там. У меня отличная квартира, и я подрабатываю статьями. Это другая жизнь, Анна, но мне она по душе. И зарабатываю я ровно столько, чтобы иметь возможность проводить долгие унылые часы за машинкой, когда я пишу именно то, что хочу писать. Это одинокое существование, но всегда есть надежда, что, может быть, именно вот эта книга принесет мне успех. Я верю в свою способность писать и в то, что пытаюсь делать, а благодарить за это я должен тебя. Да, я потерял тебя из-за этого, но ведь в ином случае, скорее всего, ничего и не получилось бы…

– Почему же не получилось бы? – упрямо возразила она. – Если бы я не открыла тогда по глупости свой рот в «Барберри Рум», если бы не настаивала на том, что ты должен стать писателем, ты мог бы стать крупнейшим театральным менеджером в Нью-Йорке, и у нас были бы дети, и мы бы…

– …Ненавидели сейчас друг друга. Нет, Анна, у брака нет никаких шансов, когда ты карабкаешься к успеху. И вероятно, ничего не получилось бы даже в том случае, если бы ты покорно уступила мне, согласившись жить в Лоренсвилле. Наверное, мне просто на роду написано быть одиноким. Но я так рад снова быть с тобой. С благоговением буду хранить в памяти каждую минуту, подаренную тобой, я растяну эти воспоминания на все те долгие дождливые лондонские вечера, когда вновь окажусь дома. – Он привлек ее к себе, и сердце растворилось у нее в груди от невыразимой любви.

Уже светало, когда она пришла к себе. Вставляя ключ в замок, она заметила под дверью полоску света.

– И как только ты сумела оторваться от него так быстро? Еще утро не наступило. – В гостиной сидел Кевин и курил.

– Ты же не куришь после сердечного приступа. Что ты пытаешься этим доказать? Он ухмыльнулся.

– К чему столь трогательная забота о моем здоровье? Сдается мне, что после сегодняшней ночи будущего мне отпущено не так уж много.

– Кевин, зачем ты пришел сюда?

– Я знал, что ты будешь с ним. Давай, опиши мне все. Он отделал тебя на полную катушку? Наверное, полностью раскрепостился с тобой? Перепробовали, поди, во всех позах, разве что не на люстре?

– Прекрати! Такое поведение тебе не к лицу. Успокойся… а если хочешь остаться здесь – иди ложись.

– А ты бы легла сейчас со мной? – Он увидел, как она вся застыла. – Если бы легла, то была бы просто подстилкой. Самое подходящее название для таких, как ты. Ну, так как же?

– Кевин… у нас с тобой ничего не было после сердечного приступа. Дело не в том, я была против… но твое здоровье и…

– …И мой возраст. Ну, продолжай, говори.

– Что бы ни произошло между Лайоном и мною сегодня, это не имеет никакого отношения к тому, как я отношусь к тебе.

– И я должен смириться с этим? Значит, Лайон будет жеребцом, а я – стареньким преданным воздыхателем?

– Ты мой друг, часть моей жизни… человек, которого я глубоко люблю. А Лайон – это… другое.

– Так вот, не собираюсь играть эту роль. Тебе придется сделать выбор.

– Хорошо, Кевин, – устало сказала она. – Если ты вынуждаешь меня…

Он схватил ее за плечи.

– Нет, нет! Анна, не бросай меня! – Он затрясся в рыданиях. Она хотела отстраниться, но вместо этого стала гладить его по голове. Было так ужасно видеть, как человек распадается на твоих глазах. Она ли повинна в этом, или его здоровье и возраст?

– Кевин, я не оставлю тебя.

– Но будешь продолжать встречаться с ним. Думаешь, я смогу вот так? Зная, что ты приходишь ко мне из его объятий?

– Кевин… – Она с трудом подыскивала нужные слова. – Мы оба знаем, что я была с Лайоном. Но он возвращается в Англию. И знает о тебе. Сказал даже, что ты хороший человек.

– Вот-вот, это и есть в нем типично английское. А ты разве не знаешь? Все англичане глубоко испорчены. Он, наверное, удовольствие получает от того, что делит тебя с другим.