Прыжок барса - Майя Малиновская

- Возможно.

- И с людьми. ТЫ увлекла юношу. Зачем тебе Пелий?

- Он всего лишь мой неожиданный спутник в долгом путешествии.

- Это опасно, пускаться в дорогу с юношей, который далеко не искусен в военном деле, слишком молод, чтобы защитить женщину. Он увлечен тобой.

- Я иностранка, мой образ жизни не похож на тот, с которым он знаком. Я не из тех женщин, которых он видит каждый день. Он назвал меня другом, хоть мы едва знакомы.

- Он рассказал о том, что едва не погиб. Ты остановила лошадей. Он наивен, он все рассказывает без утайки, мы всегда с ним ладили.

- Пелий молод, но не наивен. В Александрии ему грозила опасность, поэтому я взяла его с собой. Его окружение не знает, куда мы уехали. Я смею просить не говорить, что мы здесь были.

- Опять смута... - протянул Терон и нахмурился. - Значит, тебе известно из какого он рода.

- Я узнала случайно.

- Почему тебе вздумалось вмешиваться? Кто-то тебе это поручил или приказал?

- Это была только догадка. Мне было нужно уехать из города, и я позвала его с собой. Все думают, что мы отправились в Навкратис.

Старик хмыкнул, не сказал ничего. Эл предпочла молчать.

- Почему он привез тебя сюда?

- Я доверилась Пелию, он выбрал эту дорогу. Наверное хотел повидаться.

- Этой дорогой не пользуются ни путешественники, ни торговцы, она не идет берегом. Мы ею пользуемся, чтобы вывозить урожай. Еще разбойники и беглецы, кто ее знает, ходят по ней. На дороге вдоль берега вас могли увидеть люди. Как вы ее нашли?

- Дорогу указывал Пелий. Он понял как сохранить наше путешествие в тайне.

- Да, он рано потерял родителей и научился жить своим умом, хоть хитрость и коварство не в его нраве. Дядя его этого не понимает. Семья Пелия была одной из знатных семей Александрии. Дед Пелия много сделал для этой земли. Я охранял царя много лет и было не раз, что сопровождал его деда в поездках. А охрана знает очень много.

- Расскажите мне о статуе на холме у театра. Той деревянной, в которой есть тайник. Должно быть, ее установили во времена твоей службы.

- Что ты знаешь об этом?

- Немного. Кто-то теперь пользуется тайником, не опасаясь дурной славы. Я видела однажды.

- Ты любопытна, как все женщины. Твое любопытство опасно.

- Римляне в этом как-нибудь замешаны?

- Риму нужна эта земля. Она все еще богата. Я бы не удивился, если бы они пришли сюда завоевать нас. Надеюсь умереть к тем дням, - старик потрепал голову пса. - Но ты не верно рассуждаешь. Если речь идет о древнем боге, то это не Рим. Это Мемфис. Эта династия царей не дает жрецам покоя. Новое время, новые боги. В жилах фараона кровь не египетская. У этой земли больше нет прежней славы, а виноват в этом всегда тот, кто ближе всех к богам. И боги теперь у всех разные. Чьи победят? Старый мир так просто не отпустит. На днях прибежал перепуганный пастух, увидел у берега римскую трирему, решил, что на нас решили напасть, но корабль ушел в Александрию.

- Царь пополнил гарнизон наемниками, - покивала она.

- Не к добру, - протянул старик.

- Пелию лучше быть подальше от столицы, - заметила Эл. - Если я упрошу его остаться здесь, согласишься его принять?

- Я рад ему. Мой сын теперь здесь управляет, а он сейчас с семьей в городе, возможно пирует в доме Пелия. Слава богам, что они разминулись. Но что тут лучше? В какую интригу втянет его дядя? Пошлю завтра человека, разузнать по старой памяти, что там такое происходит.

- Верно, происходит. Мне Пелий не рассказал. Да и не нужно мне. У меня другие заботы.

- Ты достаточно упряма? Мельзис своенравен. Добиться встречи будет не просто. Уговоришь Пелия остаться, я дам тебе людей в охрану и проводника. Мельзис в самом Канопе не живет, восточнее есть рыбацкая деревня, а дальше уже нужен проводник. Через болото ты одна не пройдешь.

- Я согласна.

Глава 11

Алик согласился на ритуал для того, чтобы получить возможность общаться со жрицей. Она усадила его тут же перед статуей, на пол. Ушла и возвратилась с чашей и какими-то предметами.

Запах благовоний и мерное пение неожиданно быстро погрузили его в состояние полудремы.

Она что-то спросила, а он не понял смысла.

- Что важнее: жизнь или любовь? - распознал он вопрос.

Он никогда им не задавался. Ответ вырвался сам.

- Я не выбирал.

Он вынырнул из дремоты и поднял глаза наверх. С этой точки статуя показалась уродливой, он видел трещины, обшарпанную краску, угловатые формы.

В голове крутился вопрос. Он стал дышать, чтобы вернуть уму ясность.

- Не сопротивляйся, - услышал он голос за спиной. - Отпусти свой разум.

Голос был не строгий, как прежде, а убаюкивающий.

Он вспомнил голос Эл. Она обычно говорила негромко, спокойно, веско. Вспомнил, как кричал на нее ночью, и как она возражала. Тогда он не пытался оценить ее манеру говорить. Ей, кажется, было скучно спорить с ним. Он хотел задуматься над этим, но другой голос отвлек его.

- Что важнее: справедливость или любовь?

Вопрос показался ему странным, неоднозначным. Ответа у него не было, он отрицательно замотал головой, мягкие руки прикоснулись к висками, заставили его остановиться.

Потом было долгое молчание. Потом жрица пела, останавливалась, опять пела. А он погрузился в безвременье.

За это время он успел проделать путь от совершенно ясного сознания, в котором не было места никаким вопросам до погружения в какую-то муть из образов. Он сконцентрировался на запахе, чтобы заставить себя вернуться в реальность. Запах был приятным, смолянистым, не сладким.

Вспомнил, как Эл потеряла сознание на церемонии, а затем мысленно вернулся к ночному разговору. Ей было скучно. Потому что... она знает. Она видела их будущее.

Потом цепь размышлений привела его к очевидному. Он догадался почему ревнует ее к Дмитрию. Всегда ревновал, а последнее время особенно остро. Он уговаривал себя, напоминал себе, что сам отправил Эл спасать Дмитрия от безумия. Остался один. Его ревность имела другую окраску. Он ревновал к тому взаимопроникновению между ними, которое длилось годы. Всегда. Эти двое обоюдно согласились на эти связи и никогда не разрывали их, включая мгновение, когда хотели убить друг друга. Он вспомнил те из рисунков Нали Бхудт, которые касались этой связи. В былые времена ему было бы трудно поверить в такую глубину, но сейчас он сам находился на тысячелетия от того времени, в котором обитал. Какие законы действуют теперь?

- Что ценнее любви? - вдруг спросила жрица.

- Любовь цены не имеет, а без нее ничто не имеет ценности, - ответил он.

И жрица вдруг рассмеялась.

- Ты сумасшедший, иноземец.

Он тоже улыбнулся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});