Герои - Джо Аберкромби

Парни Айрига топтались на утоптанной земле, кололи сверху вниз копьями, стреляли, как бешеные. Выдержка заметил несколько копий, бьющих и в обратную сторону. Он вытянулся на цыпочках, пытаясь рассмотреть получше, затем резко качнулся, убираясь с дороги Айриговой секиры, промелькнувшей у самого носа. Если взыграла кровь, этот хрен не станет разбираться, кто там угодил под противовзмах.

Один северянин, заплетаясь, шагнул назад. Он уцепился за Выдержку и чуть не свалил на землю, хватаясь за грудь, и кровь бурлила сквозь его разодранную кольчугу. В оставленный им промежуток на валу вскочил союзный, будто бы был, мать его, на пружине. Мразота совсем без шеи, с огромной тяжёлой челюстью и жёсткими бровями, встопорщенными над твёрдыми мелкими глазками. Без шлема, зато всё остальное заковано в поцарапанные латы, в одной руке щит, в другой тяжёлый меч, уже тёмный от крови.

Выдержка отшатнулся, ведь с ним только лук и, так на так, всегдашняя склонность вести бой на почтительном расстоянии. Освободил путь более решительному карлу, чей меч уже шёл к цели. Безшеий, казалось, потерял равновесие, клинок просто обязан был снести ему башку, но одним быстрым движением тот отбил его со стальным лязгом, и взметнулась кровь, и карл завалился вниз лицом. Прежде чем он затих, Безшеий врезал ещё одному, так крепко, что вообще сбил того с ног, перевернул вверх тормашками и сбросил катиться под гору.

Выдержка, цепляясь, отодвигался выше по склону, широко распахнув солёный от чьей-то крови рот, уверенный, что в последний раз смотрит Великому Уравнителю в лицо, и, да, лицо было уродским. Тут сбоку выпрыгнул Айриг, занося за собою секиру.

Безшеий тяжело поехал вниз — великий зубец бабахнул об его щит. Выдержка заухал от смеха, но союзный съехал вниз лишь настолько, насколько подогнулись его колени, и сразу же взметнулся обратно, отбросил от себя громадную тушу Айрига и полоснул его поперёк живота — всё одним движением. Тот зашатался, из-под кольчужной накидки брызнула кровь, глаза вспучились больше от потрясения, чем от боли. Просто не в силах поверить, что его сделали так легко — как не мог поверить и Выдержка. Как человек способен взбежать на такой холм и продолжать двигаться настолько жёстко и настолько быстро?

— Это Девять Смертей! — заскулил кто-то, хотя, мать его, очевидно, никакой это не Девять Смертей. Он просто-напросто наводил точно такую же сучью панику. Ещё карл пошёл на него с копьём и тот обогнул древко — меч рушится вниз и оставляет могучую вмятину посередине карлова шлема, укладывая того вниз лицом, в грязи бестолково мотаются руки-ноги.

Выдержка стиснул зубы, поднял лук, тщательно выверил прицел по безшеему сволочуге, но как только Выдержка отпустил тетиву, Айриг рывком распрямился, одной рукой прижимая окровавленные кишки, а другой — занося секиру. Свезло так свезло: вождь встал как раз на пути стрелы, та впилась ему в плечо, и он захрипел.

Союзный мелькнул глазами вбок, и вместе с ними мелькнул его меч и отхватил Айригу руку по самое некуда, и, почти даже до того, как обрубок начал извергать кровь, клинок хлестнул в обратку и кровавым надрезом распорол ему грудь. Снова в обратку, и рассёк Айригу лицо между носом и ртом, верхние зубы выскочили наружу и посыпались с горы вниз.

Безшеий всё ещё горбился в стойке, спереди помятый щит, сзади меч, здоровенная харя вся в красных точках, взгляд прямой и спокойный, словно рыбак, ждёт когда дёрнется леска. Четверо истерзанных северян, мертвее мёртвого, лежат у его ног, и Айриг, ещё мертвее, плавно валится набок, валится в ров. С тем же успехом он мог быть и Девятью Смертями, этот безшеий хрен — карлы бегут со всех ног, только бы от него убраться. Другие союзные начали подтягиваться с обеих сторон, во множестве перелезать через вал — и теснение назад сменилось бегством.

Выдержка маханул со всеми и с не меньшей прытью. Получил от кого-то локтем по шее, поскользнулся и шлёпнулся мордой в траву, адски прикусил язык, вскарабкался на ноги и побежал дальше. Повсюду орали, вопили. Он бросил за спину один, отчаянный взгляд и увидел как Безшеий срубил бегущего карла, спокойно, как прихлопывают муху. Рядом с ним высокий союзный в сверкающей броне указал обнажённым клинком на Выдержку, крича во весь голос.

— Давай! — ревел Челенгорм, делая взмах мечом в сторону Детей. Чёртов ад, он задыхается. — Наверх! Наверх! — Им надо не упустить момент. Горст на щель приоткрыл врата, и надо навалиться, прежде чем они закроются. — Давай! Вперёд! — Он нагибался, подавая руку выбирающимся из рва, и хлопал их по спине, когда те снова тяжко трогались в гору.

Судя по всему, удирающие северяне навели беспорядок и выше, на известняковой стене, мешали обороняющимся, распространяли панику, позволяя ведущим Челенгорма беспрепятственно взобраться наверх. Как только он обрёл дыхание, то сам последовал за ними, пошатываясь на крутом подъёме. Ему надо спешить.

Тела. Трупы и раненые раскиданы по траве. На него смотрел северянин, обхватив руками окровавленную голову. Союзный солдат молча держался за сочащееся бедро. Солдат, бежавший возле него, вдруг словно икнул и повалился на спину, а когда Челенгорм оглянулся, оказалось — в его лице стрела. Ради него останавливаться нельзя. Только давить вперёд, глотая внезапный всплеск тошноты. Глухой стук сердца и сиплый присвист дыхания притупляли вопли боевых кличей и лязг столкновения стали до нескончаемого шума заунывной погремушки. Сгустившаяся, как на зло, морось превратила утоптанную траву в скользкую гладь. Мир раскачивался и прыгал, весь переполнен людьми бегущими, людьми скользящими и спотыкающимися, вжиканьем стрел, ошмётками травы и грязи.

— Давай, — хрипел он, — вперёд. — Некому его расслышать. Эти команды он отдаёт сам себе. — Давай. — Это его единственный шанс на искупление. Только бы взять вершину. Сокрушить северян там, где они всего сильнее. — Наверх. Наверх. — А там уже всё равно. Он перестанет быть старым собутыльником короля, неумёхой, который в первый же день разбазарил свои войска. Он, наконец, заслуженно займёт своё место. — Вперёд, — сипел он, — наверх!

Он спешил, согнувшись пополам, цепляясь ногтями свободной руки за траву, и так сосредоточился на поверхности под ногами, что стена объявилась перед ним совершенно внезапно. Он выпрямился, неопределённо махнул мечом, не будучи уверен, в чьих она руках — его людей или противника, а также что ему делать при любом из раскладов. Кто-то протягивал вниз руку в боевой перчатке. Горст. Челенгорм, потрясённый лёгкостью, с которой его тянули, перевалил через сырые камни и оказался на плоской вершине отрога. Прямо перед ним стояли Дети. Вблизи намного больше, чем он себе представлял, кольцо грубо стёсаных валунов, чуть выше человеческого роста. Здесь также были тела, но всё-же меньше, чем на склонах внизу. По-видимому, сопротивление оказывали вполсилы, и, в какой-то момент, оно пропало всё разом. Вокруг стояли солдаты Союза, в различных стадиях изнурённого замешательства. Извне, за ними поднимался холм, отлого, до самой вершины. До самых Героев. Плавный скат весь был покрыт отступавшими северянами. В данном случае, скорее организованный отход, нежели разгром — из того, что Челенгорм уяснил, окинув мимолётным взглядом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});