Котик для сильной и независимой (СИ) - Вада Маричка

Только Ванно нигде не было видно. Он не приходил ни на обед, ни на ужин, да и сама капитан к нему не спускалась. Видимо и для него нашлось важное задание, вот и просидел весь день в грузовом отсеке, распиливая кристаллы или затачивая оружие. Мурси могла заставить несчастного вакуйя заниматься какой-нибудь ерундой несколько дней подряд, просто для профилактики и поддержания тонуса. По крайней мере, так говаривала сама Мурси.

Ребята досматривали небольшой арт-хаусный мультфильм, который им включила отстраненный капитан, несмотря на протесты. Впервые в своей взрослой жизни, Морган внимательно вник в сюжет странного, с первого взгляда, нелогичного повествования, наполненного гротеском. И хоть катар не до конца понял, что же все-таки хотел сказать художник, он уловил какую-то совсем тонкую, на границе логики и интуиции метафору Предназначения и безысходности вечной жизни держателей Силы вне Пути.

Команда попрощалась и ушла в казарму отдыхать. Морган остался в кресле. Прикрывшись падом, он поглядывал в сторону Мурси, которая неподвижно сидела на диване, лишь изредка сосредоточенно стукая себя указательным пальцем по носу. Клара немного покрутилась на месте, стоя посередине комнаты и бросая быстрые взгляды то на одного, то на другого. При этом она не забывала громко и многозначительно вздыхать. Но видя, что такие намеки не понятны ни катару, ни йонгейке, подошла к Моргану, тяжело положила ему на плечо ладонь и громко пожелала спокойной ночи. Дорн почувствовала, как тело катара напряглось под рукой, но внешне Морган никак не высказал своего недовольства. Еще бы — попробовал бы он! Раз уж начал учиться коммуникации с людьми, пусть тогда со всеми одинаково тренируется.

— Спокойной ночи, — сквозь зубы процедил капрал, стараясь держаться как можно сдержанней. И только подруга удалилась с глаз долой, тут же подсел к Мурси: — Я надеюсь, вы не пойдете ночью к Ванно? Вам нужно поспать.

— Морган, что вы от меня хотите? — усмехнулась капитан, поднимаясь с места. — Вы избрали мне казнь дотошной опекой? Мне дышать нечем, вы каждый шаг контролируете.

— Я вас не контролирую. Это называется — беспокойство.

— Так пойдемте, приляжем вместе, капрал! — Мурси учтиво пригласила руками пройти в капитанскую каюту. — Покувыркаемся немного, вы меня накажете за вырванные вам нервы. Вам же этого хочется? Такое магнетическое воздействие я на вас оказываю? Только я по ночам молниями швыряю. Вы же знаете, какие мы, йонгеи, кровавые убивцы.

— Я уже вам говорил, что женщины и плотские утехи мне не интересны. Я волнуюсь о вашем здоровье, как о состоянии своего, пусть и отстраненного, начальника, — Морган вдруг встрепенулся и, перебивая себя, удивленно уставился на капитана: — Таким образом вы убили мужа? Нечаянно, во сне?

— Нет, конечно, — ядовито улыбнулась Мурси. — Просто он, так же как и вы, не интересовался женщинами и был импотентом! Пошто мне такой муж?

Морган фыркнул, зло раздувая ноздри, но внезапно улыбнулся, поправил рукой вздыбившуюся на голове шерсть и похлопал рядом рукой по дивану.

— Давайте я кое-что вам расскажу о катарах, вот присядьте.

— Не проканало? — раздосадовано прикусила нижнюю губу Мурси, но тут же переменилась в лице и с энтузиазмом плюхнулась рядом. — Я вся во внимании!

— Нет. Я не буду больше реагировать на ваши провокации! А теперь послушайте меня, — Морган громко сглотнул. Он точно знал, что хотел рассказать, и будь на месте Мурси та же Клара, это у него вышло бы легко и непринужденно. Но сейчас катара обуяло странное смущение — во рту пересохло, ладони нагрелись, шерсть на них ощущалась какой-то липкой. Морган уставился на свои руки, которые он то сцеплял в замок, то размыкал, пытаясь справиться с непрошенными эмоциями. — Я вам немного расскажу о своей культуре. Вашу любимую тему, если позволите. Не нудно, как вы говорите, немного «горячо»…

— Божечки-кошечки, Морган, ты уже нудишь!

— Простите. В общем, катары не применяют интимную ласку для наказания. Не используют в виде поощрения, в виде подарка, в виде кары, — быстро затараторил капрал. — Никогда, если одному хочется, а другому нет. Как вы тогда назвали секс — социальный конструкт? Его нет. Катарский секс не несет в себе никаких дополнительных смыслов. Доминирования там, ранжирования и прочего. Мы просто дарим друг другу нежность и приятные совместные минуты ради самого этого процесса. Удовольствие ради удовольствия, извините. Катары — не животные. В нас нет похоти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— То есть? — часто заморгала Мурси. — А я, по-вашему, похотливое животное? Прикольненько! И лично у вас, дорогой мой капрал, никогда не возникало мозговыносящего желания куда-нибудь припрятать своего выхухоля?

— Не понял, сэр?

— Не надо петь военных песен, в такое я ни в жисть не поверю! К тому же непроизвольную реакцию вашего организма я на себе ощутила, — на лице катара читалась старательная попытка вникнуть в смысл сказанного и Мурси, глядя на это, смягчилась, перестала хмуриться, улыбнулась и уже медленней разъяснила, как могла: — Ну, эта, как там — всепоглощающая страсть, во! Такая, шо вот прям напрочь мозг отключается. Типа как Зов. Глаза не видят, а руки делают. Такое?

— А, ну, бывает, конечно, и со мной. Иногда я чувствую непроизвольное желание. Но я же говорю, я — катар! То есть, я контролирую себя. Если мне чего-то хочется, не значит, что я брошусь тут же брать это силой. Нет! Знаете, как мы познакомились с Кларой? К ней приставал парень из моей параллели. И, что самое для меня непонятное — она ему действительно нравилась! Но вместо того, чтобы начать ухаживать, дарить подарки или пригласить на свидание, он просто зажимал её по углам и говорил непристойности, склоняя к… к чему-то склоняя. Однажды я увидел, как Клара пытается от него отбиться. Она вроде бы смеялась, но я почуял запах — запах страха, который исходил от всей её сущности. Я догадался тогда, что смеялась она вынужденно, потому что не знала, как безопасно отделаться от настойчивого ухажёра. А парень посчитал, что это такая игра. Ну, как вы всё время делаете. Флирт, да? Я и набросился на сокурсника. За мной уже тогда ходила слава неадеквата.

— Интересно, с чего вдруг? — иронично перебила Мурси. — Впрочем, не слушайте меня, продолжайте.

— А что продолжать, так мы и познакомились с Кларой. Имени того парня она уже не помнит, а мы вместе вот уже больше десяти лет.

— И какое это отношение имеет к страсти?

— Я просто пытаюсь вам донести, что не стоит идти на поводу у своего сиюминутного порыва. Нужно всегда оставаться хладнокровным, мыслить стратегически. Давайте возьмем тогда гипотетический пример. Допустим, я вам нравлюсь. Вот прям сильно.

— Так, допустим.

— А мне нравится Клара, мы с ней пара уже много лет. Но, несмотря на это, вы всё равно приходите и начинаете швырять в меня молнии с требованием утолить ваши побуждения.

— Так. И что вы делаете? Харакири?

— Нет, — рассмеялся Морган. — Даже если я по какой-то причине сдаюсь и удовлетворяю ваши потребности, то что дальше? Чего вы этим добьетесь? Это же будет разовая акция, и при следующей вашей попытке я найду способ дать отпор. Зачем ради одного случая портить отношения? Чего вы добьетесь насилием?

— Ну, например, оргазма.

— Простите, сэр?

— О, камо-он, неужели и это слово вам не знакомо? Разрядка сексуального напряжения.

— Я же говорю, мы не напрягаемся, — недоверчиво покосился на Мурси катар. — Как вам ещё объяснить? Взаимно дарить ласку — это не напряжение, это наоборот, расслабление.

— Ну, вы же возбуждаетесь в процессе с этой вашей «лаской». Возбуждение растет, а при определенных действиях можно вызвать разрядку. Называется это оргазм.

— Не понимаю, о чём вы говорите, — упрямо замотал головой катар.

— Морган, вы не испытывали в своей жизни никогда оргазма? — глаза Мурси округлились, рот приоткрылся, потом искривился, борясь с приступом смеха. Капитан глубоко вздохнула, беря себя в руки и глядя на нахмурившегося Моргана, быстро продолжила: — Божечки-кошечки! Понятно, почему вы такой колючий. Я вообще не представляю, что в целой Вселенной может быть прекрасней! Меня как триггернет хорошенько, так я после этого одного и хочу — выйти в открытый космос. Но потом вспоминаю об оргазме и понимаю, что можно жить дальше. Что там жить, можно бороться дальше. Ради оргазма я пойду на всё!