Драконовы земли - Kuras

не твой детёныш.

Голос раздался сверху и был почти целиком низким рычанием, но слова, человеческие слова, угадывались в нём. Девушка медленно подняла голову и встретилась глазами с драконом. Спокойными и разумными. Её восприятие напрочь отрицало, отторгало возможность того, что к ней обратился дракон. Хотя казалось, что за сегодня достигнут предел всему и удивлению в том числе. Она тупо смотрела на него раскрыв глаза и рот, позабыв абсолютно про всё.

— Почему-у ты несёшь чужого?

Животное не смутило отсутствие ответа, оно разглядывало нежданных гостей болот, казалось, смотря прямо в душу. Повисло молчание, нарушаемое лишь чьим-то осторожным стрекотом. Дракон терпеливо ждал, когда девушка всё же сумеет связать буквы в слова, а их внятно озвучить. Прошло ещё три минуты, прежде чем та тихо-тихо заговорила.

— Его м-мать убили, — она заворожённо не отводила взгляда, не зная, что грядёт дальше, — те люди. Что ты с ними сделал?

— Тож-же, что они хотели сделать с тобой. Я забра-ал их жизни, — он чуть ближе склонил голову, увенчанную шестью рогами, что она ранее приняла за корни поваленного дерева. — Отдал их тому, кто больше нуждался в них.

Исцелённая дворняжка тявкнула в знак согласия. Девушка погладила её, чувствуя радость и облегчение. Они спасены по-настоящему, и будущее мерещилось уже не таким плохим. Даже ломота тела ощущалась не так сильно, а плач ребёнка стал казаться не таким громким.

— Благодарю тебя, о дракон, — начала она, почему-то вспомнив о вежливом почтении, — я не знаю, что я могу сделать для тебя, чтобы отплатить за твою милость.

— Ты слишком юна, чтобы что-то для меня сделать. И тебе есть, что сделать для них, — громадная морда приблизилась вплотную, стало пахнуть его едким, кисловатым дыханием. — Я никогда ранее не видел людских детёнышей так близко. Шумный. Он хочет есть?

От зелёного дракона не веяло угрозой, поэтому девушка нерешительно поднесла ребёнка к носу ящера, чтобы тот мог спокойно обнюхать и рассмотреть. Дитя на минуту притихло, касаясь одной ручкой чешуи выступающего подбородка.

— Не знаю, чем мне кормить его сейчас. У меня нет молока, — призналась она, а собачка потёрлась о её ногу. — Я не знаю, когда я дойду до другой деревни. Я не знаю, куда нам теперь идти.

Дракон понимающе кивнул, поднял шею, а земля рядом вновь несильно задрожала. Это высвобождались лапы из слоя грязи. Вырисовывались его габариты: крылья, спина, грудь, бока, хвост, задние лапы. Стекавшие ошмётки жидкой земли обнажили ярко-голубые пятна и уплотнения чешуи. Пока он потягивался, девушка принялась вновь качать ребёнка и думать: всё же что и как ей делать дальше. Дракон тем временем встал и куда-то направился, ступая без особого шума, что было удивительно для его размеров, держа длинный хвост на весу, как кошка. Знахарка не знала — вернётся ли он или же их необычное знакомство закончено. Но это было не так важно. Того, что он для них сделал, уже достаточно, чтобы иметь шанс выжить.

Из растревоженной земли взлетала мошкара, пахнуло застоявшейся водой. Это всё её не беспокоило, как и километры трясины вокруг. Говорящий дракон, однако, вскоре вернулся, неся в складках крыльев охапку какой-то травы. Её изумляло это спокойствие, внимательность, что угадывались в его движениях. Не говоря уже о его участии в их судьбе. Так не бывает. Драконы гневаются на людей и полагают их ничем не больше, чем скотом. Перед ней упал целый каскад рогоза и тростника, следом дракон с шипением дыхнул на них, и те принялись плавиться, белеть, превращаться в нечто, похожее на кашу, пока не застыли в какой-то в несуразный ком.

— Бери, это должно сгодиться на первое время, — он сел, игнорируя, что его кисти плавно утопают в грязи, наклонил голову. — Я думаю, что детёныш сможет рассасывать это, да и тебе хватит. Если пройдёшь отсюда прямо на север, то за два дня дойдёшь до деревянного города.

Девушка оторвала кусочек от странной, клейкой субстанции, осторожно положила себе в рот. Сладко и вместе с тем травянистый, терпкий вкус. Но это было лучше, чем ничего и, вдобавок, могло на какое-то время заменить воду и пищу для ребёнка. После того, как она дала крохе на пробу этой еды и положила того на кочку, знахарка встала, утирая одной рукой слёзы благодарности, принялась рвать широкие листья лютика и длинные аира, чтобы на скорую руку соорудить подобие корзины. Дракон какое-то время наблюдал за её действиями, за тем как собака легла под бок младенцу, что наконец притих и чмокал губами.

— Ночи сейчас тёплые, Илина, но лучше всё же идти днём, — начал он, когда человеческая самка начала собирать его дар. — Иди, ваше людское время коротко.

— Откуда ты знаешь моё имя? — спросила она его удивлённо и с беспокойством, которое тут же улеглось.

Потому что девушка поняла: ящер каким-то образом и так знал всё, что с ней произошло, а может и больше — всю её жизнь до встречи с ним. Его ей нечего бояться, и конечно такое существо разумеет куда больше неё самой. Она пойдёт строго на север, как он ей и сказал.

— У каждого живого существа есть имя, — туманно ответил дракон фырча. — И им двоим, что будут с тобой, ты тоже должна дать имена.

— Я нареку их достойно, — пообещала знахарка, подняла младенца, укутанного в шаль, смотря за тем, как дворняжка встала и пошла полизать остатки расплавленной травы; помедлила и всё же спросила. — Как тебя зовут?

— Оно будет звучать, как разъедающее дыхание, — затем он выдал какой-то хитрый рык, видимо произнеся имя на своём наречии.

— Я никогда тебя не забуду, — она поклонилась, взяла потяжелевшую корзинку и пошла, стараясь не оглядываться.

Собака коротко тявкнула на дракона и побежала следом. Один раз девушка всё же оглянулась и подняла руку в прощальном жесте. И хоть она более не увидела дракона, лишь прежний силуэт бревна, но знала — он ещё видит её.

Фангрэнэ без особых сложностей устроился на прежнее место, на котором лежал неделю в полудрёме. Мягко и удобно, тепло в этом чреве жизни, дающему начало здешней реке. Вытягиваясь в привычной для себя среде, он вновь подумал, что мир и случающиеся встречи действительно удивительны. У девушки была чистая душа, и эта помощь была благом. Нет никакой надобности переносить на всех людей ответственность за деяния умерших, что нанесли драконам то страшное оскорбление. Нет совершенно никакой надобности жить прошлым. Хоть в эти земли, далёкие от драконовых, его привели именно пути минувших веков. Он искал истоки, ему было любопытно