Меченые - Сергей Шведов

Аграамский обмяк: дорогой друг Рекин неправильно его понял. Со своей стороны он готов пожертвовать всем ради торжества справедливости и спасения государства. Благородный Рекин оправдания серого брата принял и, снабдив строгими инструкциями, выпихнул из стен родного замка в большой и негостеприимный мир.

Тор с интересом слушал Грольфа Агмундского, вернувшегося из замка Фондем с совещания нордлэндских владетелей. Грольф был обескуражен и не скрывал своего разочарования.

— Эти крысы будут выжидать, — обнародовал он неутешительный вывод, — чтобы потом напасть на ослабевшего победителя.

Еще менее утешительным был доклад Эйрика Маэларского. Приграничные владетели, получив известие о нашествии кочевников, отказались выступить против Башни, ибо только меченые могли помочь им совладать с обрушившейся на Приграничье напастью. И Шорох твердо обещал им после взятия замка Хольм обрушить все имеющиеся у него под рукой силы на головы обнаглевших степняков.

— Что ж, — подвел итог разговору Тор, — рассчитывать, видимо, придется только на себя.

Для обороны замка сил хватало, но об активных действиях следовало пока забыть. А промедление между тем становилось все более опасным. Никто не помешает нордлэндским владетелям договориться с Шорохом и расплатиться головой Тора Нидрасского, да и своей королевой владетели не слишком дорожили. От замка к замку полз шепоток, что разумнее было бы выбрать короля из своей среды, природного нордлэндца. К счастью для Ингрид и ее неродившегося ребенка, претендентов на корону оказалось слишком много, и они с ходу включились в грызню за шкуру еще не убитого медведя. Подобное развитие событий сулило в будущем грандиозную междоусобицу в разоренной стране, и это обстоятельство отрезвило многих.

Владетель Аграамский чувствовал себя весьма неуютно. Выражения, в которых он передавал устное послание Лаудсвильского когда-то могущественному первому министру, связывали ему язык. Хаслумский внешне был совершенно спокоен, и только потемневшие от гнева глаза выдавали бурю, которая бушевала сейчас в его груди. Аграамский старался как мог, смягчая выражения, и даже вспотел от усердия, но инструкции, полученные им от Лаудсвильского, были весьма жесткими, и отступить от них владетель не посмел.

Хаслумский был оскорблен высокомерным посланием серых, но в глубине души не мог не признать справедливости их упреков. Да, он, Бент, может быть, впервые в жизни оказался не на высоте положения. У серой крысы Лаудсвильского был повод для выражения недовольства, правда, не в такой хамской форме. Придет время, и он припомнит Рекину эти слова, а сейчас следует молча проглотить обиду. Сведения, полученные от Рекина через владетеля Аграамского, были важными. Если распорядиться ими умело, то достичь можно будет очень многого.

Королева Ингрид была оскорблена, губы ее побелели от бешенства, а глаза метали искры под стать ее огненным волосам. Был момент, когда Бент почти пожалел, что коснулся столь деликатной темы. Весть о том, что она не одна занимает место в сердце благородного Тора, повергла Ингрид в неописуемую ярость. Выражения, которыми она наградила своего ветреного любовника, заставили покраснеть даже много повидавшего на своем веку сановника. Слушая королеву, Бент пришел к неутешительному выводу, что даже в воспитании самых высокородных дам имеются пробелы. Господи, в какое время мы живем!

— Подлец! — Это слово было самым мягким из тех, которые королева выплеснула по адресу Нидрасского. — И он осмелился притащить свою потаскуху в мой замок.

— Не это главное, — мягко заметил Хаслумский, чем вызвал новую бурю, но теперь уже в свой адрес. Благородный Бент вынес ее со стоическим терпением.

— Ходят слухи о новом претенденте на трон Нордлэнда.

Ингрид умолкла на полуслове, в глазах ее появилась тревога:

— Каком претенденте?

Хаслумский потупился, чтобы скрыть торжество, и вздохнул. В подобных случаях самое главное — выдержать паузу.

— Не тяни, Бент, — встревожилась не на шутку Ингрид, — мы с тобой старые друзья — выкладывай все, что знаешь.

— Кое-кто считает, что ребенок, которого Ваше Величество носит под сердцем, вовсе не от короля Рагнвальда.

— А раньше это было такой уж тайной?

Королева, переваливаясь, подошла к креслу и неуверенно опустилась в него, словно и здесь ждала каверзы от своих многочисленных недругов. Бент позлорадствовал в душе над ее тревогами, хотя это было глупо. Вся его будущая жизнь зависела от расположения этой женщины, ее падение будет его падением. Это не из-под ее задницы вытащат трон — это лишат власти Бента Хаслумского. Оставалось надеяться, что Ингрид об этом пока не догадывается.

— Обстоятельства изменились, Ваше Величество. К тому же вы дали повод для слухов, а меченые не слишком популярны сейчас в Нордлэнде.

— Но Тор…

— Владетель Нидрасский — меченый, — не слишком вежливо прервал королеву Бент. — Не важно, на чьей стороне он сейчас. Вашему Величеству известно, как относится к Нидрасскому генерал ордена истинных христиан.

— А может быть, благородный Тор не нравится и еще кому-то? — Ингрид пристально посмотрела Бенту в глаза.

— Может быть, — не смутился Хаслумский, — многие считают, что он лишний в замке Хольм. Я предупреждал Ваше Величество, что появление Тора вблизи трона вызовет бурю в нордлэндских замках.

— Тор сумеет постоять и за себя, и за меня.

— Может, и сумеет, — насмешливо проговорил Бент, — только захочет ли? У благородного Нидрасского большое сердце, ему, похоже, есть кого защищать и в других уголках Лэнда.

Глаза Ингрид сверкнули, но Бент видел в этой жизни и кое-что пострашнее женского гнева.

— Я подумаю. — В голосе ее прозвучало сомнение.

Благородной Ингрид было над чем подумать: решалась не только ее судьба, решалась судьба ее будущего ребенка. Но у Бента времени на колебания, свои или чужие, уже не осталось. Ему предстояло действовать, и действовать как можно решительнее.

— Благородный владетель Норангерский уже примеряет корону на свою голову, — бросил он небрежно, и это было почти правдой, — он договаривается за нашей спиной с Шорохом, и многие владетели на его стороне. Спасая этого мужчину, государыня, вы теряете все. Наверное, каждая женщина вправе распорядиться своей судьбой, но только не королева. Вы можете покинуть Бург, Ваше Величество, и отправиться за ним в Ожский замок. Вот только вправе ли королева лишить королевство еще не родившегося, но законного государя, ввергнув тем самым своих подданных в ужас междоусобной войны?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});