Четвертая дочь императора. Оператор совковой лопаты - Сергей Калашников

Добавлялись стальные детали, отношение массы ветрила к его площади, и без того существенное, страдало ещё сильнее, зато секции получались одинаковыми. Пара блоков наверху мачты картины не портили. Когда отрисовали, мастер лодочник выглядел озадаченно.

На следующий день Мишка снова зашел к нему, и обнаружил макет вчерашней задумки, только средний корпус в ней отсутствовал. От тримарана остался катамаран с вертикальной мачтой на переднем поперечном брусе и двумя жердями-вантами, сходящимися под острым углом, чтобы не мешать поворотам паруса. Шла проверка балансировки и прикидывались пропорции крупных элементов конструкции. Ствол, несущий вооружение, надо было смещать к корме, При этом растяжко-подпорки начинали мешать поворотам паруса на острые углы и всё не складывалось.

Ни во что не вмешиваясь наблюдал за мучениями Хрупкого Кремня. Отлично видно, что идея тому буквально вступила в мозг. Не примет никаких подсказок, пока не измучается в конец. Склонность к абстрактному мышлению у этих ребят намного ниже, чем у Мишки, вот он и щёлкает в уме задачки, до которых местные доходят через самые настоящие страдания. Но доходят! Ведь его рассуждения об устойчивости предмета, опирающегося на три точки, и о том, что тетраэдр — самая жёсткая конструкция, дополненная демонстрацией, оказала на индейцев столь сильное впечатление, что появились тримараны. Хотя до идеи объёмного крыла они дошли без его участия. Просто «полюбовались» на парусные манипуляции, что он им демонстрировал, на хлопания и «залипоны» полотнища, и пришли к выводу об использовании жёсткой коробки.

А теперь первобытный конструктор дошел до идеи катамарана, и не желает от неё отказаться, пока не поймет, что вместе с мачтой вперёд нужно выносить поплавок, на который она будет опираться. И не стоит использовать прямой парус, хоть бы и жёсткий. Вернее, делать его для речных условий следует иначе. Мишке ночью пришла в голову идея веера, потом вспомнились раскладные зонтики, потом жалюзи и циновки. А если сплести из шпагата широкую полосу ткани, и промазать этой самой смолой? Или из нитей соткать?

А спорить с упертым лодочным мастером, когда собственные идеи не выкристаллизовались — только время тратить. И нервы. А пока то, да сё, он тут порисует свои мысли на бумажке.

Глава 53. А сколько лет он уже здесь?

Стрелялки он довёл до совершенства. Седьмой вариант шестимиллиметрового ружья определённо получился вполне годным к употреблению. Весил он килограммов пять и со ста метров пробивал двухсантиметровую сосновую доску. Не навылет, деревяшка застревала в препятствии, а стальной носик куда-то улетал. И попадать получалось надёжно. Пару кроликов добыл уверенно. Прицел, даже простецкий, когда глядишь на мушку, расположенную в трубочке на конце ствола, через дырочку в пластинке, что прилажена в районе воздушного клапана, это великое дело.

С зарядкой тоже справлялся быстро. За пару минут получалась трижды выстрелить. Судя по тому, что звук раздавался не грохотом, а хлопком, скорость пули оказалась меньше звуковой. Потом с этим предметом ознакомился Лёгкий Пушок, что частенько бывает в здешних местах. На юге несколько племён бьются с испанцами. А этот человек специально приезжает оттуда и консультируется с Мишкой, как бы ловчее с этим управиться. Видимо, считает, что раз они бородатые, и он тоже, то должен знать. А еще — никогда не уезжает отсюда пустым. Ростовые составные двухслойные луки с метровыми стрелами, снабжёнными острыми, как шилья, наконечниками, метательные ножи… ни от чего не отказывается. Выдры с пониманием относятся к событиям на далёком побережье Мексиканского Залива.

Короче, освоившись с пневматичкой, гость очень её захотел. Причём много. И пулек много. Ну что же, кирасу этим не прошибить, но она ведь не всё тело защищает. Индейцы же действуют, в основном, исподтишка. Засады, удары в спину — и наутёк. У охотников это неплохо получается. И по ночам подкрадываются к караульным не для того, чтобы сказать им: «сюрпри-из!» Тот ножик, что Мишка делал для того, чтобы Рембо обзавидовался, эти ребята у него выпросили и сами перековали в короткую прямую сабельку, или мечик, или шпажку, кто их эти пырялки разберёт как что верно называть? А потом попросили ещё много.

Парни молодые оттуда приезжают, чтобы помогать всё это изготавливать. Учат выдрский, письмо и счёт. И ковать. Пушок рассказывает, что людей, собравшихся под его руководством, называют племенем Трусливого Койота, потому что из-за того, чему их Мишка научил, они никогда не нападают открыто. Уцелевшие охотники из племён, давших испанцам честное сражение, приходят к нему, чтобы тоже стать Трусливыми Койотами. Так вот, сегодня неплохой день, чтобы порассуждать о том, как выбивать бойцов из цепи, прочёсывающей заросли в поисках затаившихся дикарей. Пушок рассказал о таком деянии противника. Его бойцы тогда растерялись от неожиданности и многие погибли.

Мишка не знает правильных ответов, Пушок сам их отыщет. Он уже понял, что бросаться на организованные порядки — это терять людей. Тем более, нехорошо штурмовать укрепления. Его оружие — терпение и территория. Победы бессмысленны. Неприятель должен бояться ходить по индейской земле.

* * *

Мишке хочется сделать лодочку с моторчиком и пробежать на ней по здешним речкам. Паруса и вёсла его не слишком устраивают. На счёт двигателя вопрос пока не решаемый. Паровик как-то не нравится, в его представлении это громоздко, дымно и трясуче. А для двигателя внутреннего сгорания нет ничего для системы зажигания. Ни магнето, ни свеч, ни даже проводов. На дизель замахиваться он и не помышляет. Станочный парк уже неплох, Но и не сильно хорош. Не потянет. Пока работа по шаблонам и лекалам на производстве ружей не отладится, пока не обучит народец трудовой хитростям измерений и чтению простейших образмеренных эскизов, браться за это бесполезно.

Своими руками всего не сделаешь, а кадры растут медленно. Таких, как Карасик или Тыква, единицы. Нет, не тупой народ, просто мало знают, отчего соображают в среднем темпе.

Но ведь судну нужен не только двигатель, но и движитель. И в этой области тоже масса проблем. Классикой считается винт. Тут и думать нечего, ничего лучшего он не придумает. Но нет у него ни малейших познаний в тонкостях изготовления таких устройств. Кроме того, их ведь надо вращать валом, просунутым сквозь корпус. Сальники делать. И, следовательно, неизбежны крупные токарные детали. Погодим.

Следующим по распространенности водным движетелем считается, кажется, водомёт. Это просто насос, который гонит назад струю воды. И реализовать такое устройство проще, как ни странно. Потому что вделать патрубок в корму не проблема. А всё центробежное — это элементарно. Насос — в особенности. Там, конечно, тоже есть сальники на оси, но коротенькие. Ну да не в сальниках дело, в винте. Крыльчатка всяко проще. Нет там кривых поверхностей. Ну-ка, прикинем!

Выходное сопло — плоская щель. Короткими широкими лопастями загоняем в неё воду. Вал делаем горизонтальным, на концы приделываем педали, крутим и… поехали. А поступает вода в насос самотёком из-за борта, для чего цилиндр корпуса насоса опускается ниже ватерлинии. Важно входную щель сделать шире, чем выходную, чтобы не преодолевать сопротивление ещё и здесь.

Прорисовал и невольно рассмеялся. В сечении это выглядит, как старинное пароходное колесо, затолканное внутрь судна окосевшим конструктором. Занялся расчётами. За время работы над пневматичками наконец-то вспомнил нужные формулы из физики и перестал путать килограмм силы с ньютоном. Он из-за этого вместо лёгкого ружья содеял чуть ли не пушку.

Мишка недавно понял, что сбился со счёту лет, прошедших с основания Тамбова. За делами время летит, зимы и вёсны, сплавы и формы, а столько ещё не сделано!

* * *

Педальную лодочку с водомётом изготовил строго на одного. Фанера из коры, редкий набор из тонких жердей, сиденье с мягкой спинкой, палуба и даже лёгкая будочка как раз для головы. Получилось очень узко, и вся остойчивость сооружения обеспечивается низким расположением пассажира, практически полулежачим. Металл только в сальниках, которые сразу и подшипники, и в креплении педалей. Крыльчатка, корпус насоса — всё деревянное.

Умостился, оттолкнулся и пошёл. Ох и ходкая получилась лоханочка. И практически бесшумная. Мишка вволю побегал по речушке и выбрался на берег. Дело сделано, ни в чём он на этот раз не просчитался. Повышающая клиноремённая передача, и та оказалась в самый раз. Кораблик отдаст детишкам — баловство это, а не лодка. Службу свою она сослужила. Принцип проверен. А вот и Кремень вылетает из-за поворота на тримаране, похожем на буер. Лёгкая деревянная ферма держит мачту, скрепляя длинный центральный корпус с далеко отставленными поплавками. Парус высокий, но узкий, несет это разлапистое плавучее сооружение быстрее, чем бежит человек.