Космическая опера. Сборник фантастических романов - Джек Вэнс

— Я отказываюсь думать об этой планете в таком контексте, — возразила дама Изабель. — Многие из этих «преступников» просто жертвы обстоятельств.

Говоря это, она бросила беглый взгляд на Роджера, только что вошедшего в салон.

— В какой–то мере это можно сказать про каждого из нас, — заметил Бернард Бикль.

— Именно это я и имею ввиду! В каком–то смысле я рассматриваю «Феб» как судьбу… но благотворную судьбу. Если мы сумеем убедить хотя бы дюжину осужденных в том, что они не забыты, не заброшены; если после нашего посещения эта дюжина посмотрит на себя новыми глазами, то визит на Жаворонок уже будет являться большим успехом.

— Вашей сентиментальности можно только позавидовать, — сказал Бернард Бикль и с явным сожалением добавил: — Теоретически у меня, конечно, нет никаких возражений против гуманизма.

— Пожалуйста, не относитесь к моим словам так уж серьезно. Сказать по правде, я сегодня просто не в духе. Проблемы так и валятся на нас, мы не достигли и половины того, на что надеялись, и вообще, вся эта затея начинает казаться довольно пустым мероприятием.

— Выступления на Заде отобрали у нас слишком много сил, — сказал Бернард Бикль, — Но одно–два успешных выступления, несомненно, все исправят и поднимут дух.

— Капитан Гондар ведет себя очень странно, — продолжала жаловаться дама Изабель. — Эта планета в Гидре становится для него какой–то навязчивой идеей. И мне опять доложили, что команда вновь принялась за этот свой ужасный гам, орудуя жестяными сковородками и консервными банками.

— Да–да, «Таф Лак Джаг оркестр», — покачал головой Бернард Бикль с грустным неодобрением. — Я поговорю с главным стюардом.

— Пожалуйста, Бернард, поставьте все на свои места. Мы не можем позволить, чтобы все страдали из–за нескольких безмозглых шутников… Роджер, полагаю, дела с книгой продвигаются?

Последнее было сказано с большой долей сарказма.

— Я делаю заметки, — мрачно ответил Роджер. — Все–таки это очень грандиозный проект.

— Я должна сообщить тебе, что женщина, которую ты притащил с собой на борт, не перестает создавать трудности. И я считаю, что вся ответственность за это лежит на тебе… Что ты сказал?

— Я сказал «фантастика»!

— «Фантастика»? Что здесь фантастического?

— Я просто подумал о твоей благотворительности отношении преступников на Жаворонке.

Дама Изабель открыла было тот, чтобы что–то сказать, но не нашла подходящих слов. После некоторой паузы она, наконец, произнесла:

— Моя этическая доктрина, Роджер, базируется на принципах ответственности и самоуважения, но это относится только к тем, кто способен следовать этим принципам. И раз уж мы будем останавливаться на Жаворонке, то я хотела бы сделать еще одно замечание. Несмотря на всю свою «благотворительность», как ты соизволил выразиться, я все же остаюсь реалистом и считаю, что все находящиеся на борту корабля должны быть уверены в полной безопасности. Ни при каких обстоятельствах нам не следует брататься с осужденными, приглашать их на корабль, предлагать им спиртное. Мы не должны выказывать ничего, кроме персональной вежливости и доброжелательности.

— У меня и мыслей других не было, — с достоинством ответил Роджер.

— Власти Жаворонка, вероятно, выдвинут примерно такие же условия, — заметил Бернард Бикль. — Колония не является какой–то там крепостью или подземельем, и осужденные пользуются определенной степенью свободы. А мы не хотим, чтобы они сбежали, воспользовавшись нашим кораблем.

— Совершенно верно, — согласилась дама Изабель. — Но я уверена, что, если мы будем соблюдать элементарные меры предосторожности, то все будет хорошо.

***

С орбиты в тридцать тысяч миль Жаворонок казался очень большим. Выйдя на нее, «Феб» запросил разрешение на посадку. Почти сразу же к кораблю причалил патрульный катер, и на борт «Феба» высадились четыре офицера. Внимательно осмотрев корабль, они затем несколько часов беседовали с дамой Изабель и капитаном Гондаром о специфике здешнего мира.

— Вы должны осознать, что Жаворонок не похож на обычную планету, — сказал Старший Инспектор, худой седовласый мужчина с висячими усами и черными сверлящими глазками. — Осужденным предоставлена полная свобода на площади почти в десять квадратных миль, на всей территории Стола.

— Как же вы поддерживаете дисциплину? — спросила дама Изабель. — Мне кажется, что четырнадцать тысяч отчаявшихся мужчин, если захотят, без труда одолеют сравнительно небольшую группу административного персонала.

— На этот счет не беспокойтесь, у нас есть свои методы. И смею вас уверить, они достаточно эффективны. У нас большой набор средств электронного наблюдения, наши маленькие электронные пчелки еще ни разу нас не подводили. Мы больше боимся скуки, чем беспорядков; жизнь на этой планете совершенно бесцветна.

— Думаю, что наш визит значительно поможет вам поднять моральный дух, — сказала дама Изабель. — Осужденные, наверное, изголодались по музыке.

Старший Инспектор усмехнулся:

— Мы не такие уж варвары, как вы себе это представляете; у нас есть несколько собственных неплохих оркестров. В конце концов наше общество собрано из всевозможных слоев населения. Среди осужденных есть и плотники, и сантехники, и фермеры, и музыканты. Наши архитекторы — осужденные, персонал наших больниц укомплектован, это тоже сосланные сюда преступники, наши химики и агрономы — осужденные. Мы образуем самодостаточное общество, криминальную цивилизацию, если хотите. И все равно, мы очень благодарны за каждый глоток свежего воздуха, за любую мелочь, отвлекающую нас от наших забот. Поэтому мы безмерно признательны вам за ваше предложение.

— Не стоит благодарности, — сказала дама Изабель. Мы рады сослужить доброму делу. Ну, а теперь, давай те обсудим программу. Я предлагаю «Турандот», «Кавалер роз» и «Так поступают все» — в сущности веселые и забавные вещицы. «Турандот», конечно, немного мрачновата, но она поставлена у нас в таком экстравагантном духе, что, скорее всего, этого никто не заметит.

Старший Инспектор заверил ее, что в этом отношении беспокоиться нечего:

— Среди нас живет достаточное количество мрачных и странных личностей, так что вряд ли нас можно будет шокировать театральной экстравагантностью.

— Великолепно. Что же, настало время перейти к тем правилам и запретам, которые нам следует соблюдать, — заметила дама Изабель.

— На самом деле их очень немного. Естественно, никакого оружия, наркотиков или спиртного для осужденных. У входа на ваш корабль будет выставлена охрана, и мы настоятельно просим всех вас возвращаться на борт до темноты. В основном, наши осужденные ведут себя хорошо, но порой среди них встречаются неустойчивые или просто недисциплинированные экземпляры, думаю это понятно. Например, мы крайне не советуем гулять в одиночку симпатичным молодым женщинам: они могут встретить намного большее гостеприимство, чем ожидали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});