Мезозой. Дилогия (СИ) - Дмитрий Медведев

Сердце забилось чаще, дыхание стало сбивчивым. Они пришли, пришли! И пришли очень быстро. Кирилл рассчитывал на более долгую дорогу.

Марья, счастливо улыбаясь, с неподдельной благодарностью посмотрела на Кирилла. Как он мог так плохо думать о ней? Как допустил мысли о том, что, возможно, придется избавиться от нее? Нет, стоп. Нельзя поддаваться очарованию, которое вполне может являться хорошо отточенным приемом в этой мутной спецструктуре, где состоит девчонка.

Она тем временем включила на рукаве компьютер и непонимающе уставилась на Кирилла, когда он подошел к ней и положил ладонь прямо на гибкий дисплей.

— Давай-ка сначала поговорим, а потом отправишь сигнал, — сказал он, глядя девушке в лицо.

В синих глазах промелькнула недобрая искорка, улыбка медленно истаяла, и Марья спокойно ответила.

— Мы только этим всю дорогу и занимаемся. Что ж, давай поговорим.

30

Спозаранку Элвин увел поисковую команду в составе двадцати двух человек, трех роботов и восьми дронов. Девятый отказался работать, засбоила электроника. Что ж, такое бывает даже у самых лучших. Фэнлоу не сомневался, что головастые и рукастые механики разберутся, в чем там дело к вечеру. Одним дроном больше, одним меньше, это почти ничего не меняет.

Возможно, оставшийся летун пригодится здесь, в городке. Стеречь периметр осталось три дюжины бойцов, и по этому поводу Фэнлоу испытывал легкую нервозность. Всеми силами он переключал мысли на поиски Елисеева и невидимки.

Жаль, что у охраны не было поисковых собак, они бы все упростили. Поначалу их пробовали привозить сюда, но от здешних мест у лучших друзей человека в прямом смысле сносило крышу. Все здесь было для них незнакомым, отталкивающим и пугающим. А вот кошкам Тайя нравилась, но кошку здесь приспособить было некуда. Разве что держать в офисе в декоративных целях, но у Фэнлоу была аллергия на шерсть, а лысых кошек он на дух не переносил.

Дрессировка ящеров тоже мало что дала, хоть этим и занимались лучшие знатоки своего дела на Земле. К слову, буквально на днях Фэнлоу получил сообщение о том, что выведенный в неволе и генетически модифицированный сципионикс показал кое-какие успехи, но самое главное, чего не выходило добиться даже от доработанных мезозойских тварей, это преданность. Даже контактируя исключительно с человеком с самого рождения, они не привязывались к нему. Почему? Вопрос точно не к Трэвису Фэнлоу, в чьи обязанности входит управление Гросвиллем и эффективная координация работы всех его узлов. Биологи до сих пор сами не могли разобраться в этом, даром что все лбы себе порасшибали.

Фэнлоу закурил. Он выбил два блока сигарет у одного из фермеров, который исхитрился наладить настоящую контрабанду этого яда. Он подбил своих коллег, и каждый заказывал максимальное количество сигарет на три месяца, то бишь по пять блоков на рыло. Негусто, но курение здесь не поощрялось.

Так вот, этот горе-бизнесмен — сам, кстати, некурящий — перекупал груз, а потом приторговывал пачками в розницу. Кстати, попался он на жадности, когда перешел к поштучной продаже. Один из курящих работников шумно возмущался по этому поводу в столовой, что привлекло внимание Иона Урсаки, весьма способного паренька из охраны. Он не преминул доложить выше, и так Фэнлоу узнал о происходящем.

Лавочку он прикрывать не стал, просто заявил, что теперь будет брать дань. Столько, сколько захочет. Фермер приуныл, конечно, но нашел в себе силы поблагодарить милостивого куратора за то, что избежал наказания. Оно могло быть суровым, между прочим. Вплоть до отправки домой и серьезным вычетом из зарплаты.

Запиликал стационарный телефон. Фэнлоу снял трубку.

— Сэр, Питч и Павлович доставлены. Заводить? — говорил Рахмет, временно заменявший Элвина в роли старшего охраны. Кшиштоф пока не вернулся в строй, и лучшего заместителя Фэнлоу не нашел.

— Конечно, я их жду.

За последние пару дней Фэнлоу уже привык проводить допросы. Он легко вжился в роль следователя и, хоть работал по-дилетантски, руководствуясь чутьем и неплохим знанием человеческой психологии, ему это нравилось.

Первым вошел ученый. Он оброс до неприличия, длинные патлы торчали во все стороны, а белый халат (видимо, прямо в лаборатории взяли) висел на нем, как на пугале. Пожалуй, он еще и похудеть успел. Такими темпами палеонтолог скоро начнет просвечивать и сам, чего доброго, станет невидимкой.

Милан Павлович, напротив, производил впечатление человека опасного. Невысокий, также худощавый, но, в отличие от похожего на хилую жердочку ученого, серб казался быстрым, проворным и хлестким. А еще полным неуступчивой жилистой силы.

Этим он походил на Рахмета, замкнувшего процессию. Правда, горячий восточный парень за неполный год пребывания в Гросвилле успел подкачаться и уже не выглядел заморышем со злобным звериным взглядом.

— Садитесь, господа, — Фэнлоу указал ладонью на два стула напротив. Рахмет устроился на диване, за спинами ученого и этого, как его, Павловича, красноречиво положив на колени пистолет-пулемет. Надо же, чернявый здесь в первый раз, а уже знает, что к чему. Молодец.

— Итак. Господин Питч, в каких отношениях вы были с господином Елисеевым? — Фэнлоу начал подчеркнуто вежливо, чтобы при необходимости перейти к резкому напору и выбить из тщедушного очешника весь его жалкий душок. Прием простой, как лопата, но на людей пугливых действует безотказно.

— С Кириллом, что ли? Д-да, к-как сказать, — Питч начал заикаться, выдавая себя с головой. — Просто хороший парень… Мне так показалось. Я его на экскурсию водил к нам в зоопарк…

— Вы туда всех подряд приглашаете? — вкрадчиво поинтересовался Фэнлоу.

— Н-нет… А что, запрещено разве водить туда посторонних?

— Разрешено, не переживайте. Вы мне лучше вот что скажите — вы каждому хорошему парню одалживаете несколько десятков тысяч евро?

— Оу… — Вит совсем растерялся. Потер вспотевшими бледными ладонями колени. — Да нет же, но у него ситуация… Мать раком болеет, он проговорился… Он ничего не просил, сэр. А когда я предложил, поначалу отнекивался, стыдился!

— А вы знаете, господин Питч, что Елисеев — уголовник?

Ученый отрицательно помотал головой. Судя по принявшему цвет простыни лицу, он и впрямь не знал. Губы Вита мелко подрагивали. Того и гляди заплачет. Ладно, перейдем к следующему.

— Господин Павлович, а вы с Елисеевым давно знакомы?

— Никак нет, сэр, — отчеканил Милан. — Я его встретил в Волгограде. Мы прибыли на одном поезде.

— Вы с ним дружили?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});