Одна судьба на двоих-2. - Casperdog

неё не получилось. – Вы как скажете… Особенно про интерес познания учёного. Смешно, правда. Я ведь не дитя, не ученик и даже не студент. Не забыли, что у меня средняя степень учёного? Ещё две ступени и сравняюсь с Вами, профессор. Мне друзья, коллеги постоянно говорят, что надо сделать ещё пару шагов вперёд, а потом… а мне не хочется делать эти шаги. Особенно сейчас. Зачем? Для кого и для чего? Для науки или для собственной гордыни? Ради благополучия мира? Нелепо, потому что лучшие представители мира, наш Совет меня смешал с… грязью. Спросите, откуда такие мысли, такое настроение? Отвечу. Категорический запрет Совета на общение с Антоном всю миссиию свёл к провалу. Это поняла за многие последующие месяцы, вернувшись домой, проведя неоднократный анализ (чуть ли не поминутно) как своих действий, так и коллег. И нашла ТПР - точку принятия решения… Позвони я Антону на следующий день, как появилась ТАМ, всё сложилось бы иначе. У ВСЕХ сложилось бы иначе. Эти слова не пустое сотрясание воздуха. Как появилась возможность - загрузила все данные в центральный процессор Академии и через пару дней получила единственный результат, машина подтвердила мои размышления - ВСЁ решал один-единственный звонок, понимаете? А каков итог? Члены Совета, которые ранее категорически запретили личный контакт, в итоге именно меня обвинили в провале миссии. Всё свалили на меня, в итоге понизив на две ступени в гражданском статусе, навсегда запретив перемещение между мирами. К тому же втихую лишив звания Героя Нации. ОНИ чего хотели этим добиться? Унизить меня? Ну, сделали, получилось. А что и кто от этого выиграл? Ничего и никто! Сами члены Совета никак не пострадали – виновна ведь я, а они как были небожителями, вершителями судеб, так ими и остались. И ведь до сих пор никто из них так и не ответил за свою ошибку... Обидно и больно за несправедливость. Понимаю, что противопоставить ИМ ничего не могу, да и… никто не может. Ни папа, ни Вы, ни кто другой. Сами ведь пострадали, хотя не были виновны, так, за компанию. Поэтому сейчас, будь моя воля, уехала бы куда только можно, лишь бы подальше. Чтобы ни видеть ИХ и не слышать.

- Я тебя понимаю, Мара, - пожилой мужчина опустил голову. – Ты показала себя с самой лучшей стороны, поставив на первое место дело, отказавшись от личного. И люди это знают, оценили по достоинству. Что касается Совета, решение было вынесено далеко не единогласно. Пояснить? Было высказано предположение одним из…, что ты можешь забыть про долг, решая собственную судьбу. Прости. Понимаю, что это далеко не те слова утешения, которых ждешь, но пойми – на возможный контакт с другой стороной возлагаются огромные надежды, поэтому…

- Поэтому подобных мне не берут во внимание. Зачем народу мои чувства? Зачем ему нормальные отношения среди коллег Отдела и Центра? Зачем вообще… я? Знаете, коль пошёл такой разговор, я решила снять с себя ранг преподавателя и Наставника курса. Дорабатываю до конца текущего цикла обучения и увольняюсь. Таких как я - множество, это мне однозначно дали понять... Мои знания, опыт, даже неудачный опыт никому не нужны. Поэтому, профессор, заранее ставлю Вас в известность об уходе, чтобы искали замену. Времени для этого много.

- Мара, ты совершаешь ошибку. Подумай хорошо. – Профессор встал, с упрёком посмотрев на девушку. – Ты чувства, обиды поставила на первое место, забыв про многие годы, что тебя учили, готовили к…

- Считаю, профессор, что мне дали авансом, вернула сполна. Более ни на что не годна. Я исчерпала себя. Во мне нет никакого желания к чему-либо стремиться, чего-то добиваться. Я выгорела, потеряв всё что было…

- Ты до сих пор обижена?

Мара вскочила со стула, яростно сверкая глазами.

- Не заставляйте меня поверить, профессор, что Вы - тот самый безжалостный и хладнокровный человек, который ради общего эфемерного блага может отправить на смерть самого близкого человека. О Вас так говорят большинство как преподавателей, так и курсантов, но я до последнего верила, что Вы другой. Вы назвали меня ОБИЖЕННОЙ? НЕТ!!! Я оскорблена, размазана, унижена. Той Мары, которая была, больше нет. Она умерла после решения Совета. Извините, разговор считаю законченным.

- Мара, но так нельзя. Ты… - профессор хотел ещё что-то сказать, но как у него, так и у девушки одновременно звякнули фоны, оповещая о поступлении срочного сообщения. Прочитав, девушка подняла глаза на Глевнера.

- Вас тоже ожидают в зале совещаний Руководителя службы?

- Да. Что ж, идём туда вместе. Предполагаю, это как-то связано с тем сюжетом, что показали в новостях.

Мара оглянулась на брата.

- Дио, далеко не убегай. Есть что обсудить.

Парень кивнул и первым вышел из аудитории, которую стала заполнять очередная партия курсантов.

Догнав в коридоре своего начальника, Мара мягко его остановила.

- Скажу здесь, пока не зашли, что бы потом не было недразумений. Если мне сейчас предложат поехать на остров, решать вопрос с землянами, отвечу категорическим отказом. Если последуют обещания вернуть все звания и должности – плюну в лицо тому, кто выскажет подобное и покину зал. Повторяю - никуда не поеду и ничего делать не буду. Особенно, если такое скажет кто-то из Совета.

Сделав пару шагов, девушка первой вошла в помещение, где их уже ждали. Она настроилась на противостояние, но совершенно не была готова к тому, что последует далее…

* * *

В просторном помещении за полугруглым столом сидело около тридцати человек. Многих Мара знала – это были как члены Совета планеты, так и высокопоставленные руководители планеты, без участия которых не решался ни один серьёзный вопрос. Некоторые были неизвестны, хотя одного из них, даже как зовут, не знала, но помнила на суде это лицо – мужчина был на её стороне, яростно защищая Мару. И сейчас, поймав его взгляд, заметила, как, словно ребёнок, прячась от всех, мужчина указательным пальцем поднял себе нос, давая недвусмысленный намёк. И от подобного жеста девушка почувствовала тепло к незнакомому человеку, которому так и не выразила своевременно слова признательности за поддержку…