Королева для эстонцев - Елена Умнова

Я вышла из красной дачи, и меня тут же окликнул Подушка. Я проигнорировала, зашла на синюю дачу, сперла оттуда шесть бутылок (ничего, не обеднеют!) и вышла на улицу. Подушка подскочил ко мне и затараторил.

— Муабамуее! — ответила я и злобно прищурилась, сказала еще пару глупых фраз, махнула бутылками и пошла дальше. Вслед мне раздались две короткие эстонские фразы — одна Подушкина, вторая Одеялкина. Я триумфально вернулась на красную дачу и раздала бутылки. Те исчезли вмиг, я едва успела захапать себе одну.

— Мое! — сказала я. Впрочем, никто не отбирал.

Ну эстонцы и пьют! По полбутылки каждый! Я подергала Шкафчика и изобразила, что мне нужна емкость. Он похихикал надо мной и вытащил ведро, мол, столько выпьешь? Я его чуть не расцеловала.

— Молодец! — я послала ему воздушный поцелуйчик и позвала с собой.

Он завис, но со мной все же пошел. О, это более транспортируемая модель эстонского мышления. Завис, но ноги переставляет! Надо Одеялу посоветовать поучиться! Мы зашли в туалет, я стала наполнять ведро, спохватившись, отдала бразды наполнения эстонцу, а сама полезла в кабинку со стиральной машинкой. Тот с открытым ртом следил за мной. К его ногам подъехал порошок. Эстонец следил, как я выбиралась. Видно ему такое простое решение в голову не приходило! Оно и понятно! Я насыпала порошка в ведро и отправила его обратно, сбегала наверх за бутылками и наполнила их водой. Мы триумфально вернулись с водой наверх и наказали никому это не трогать. Я нашла пакет.

— Твой? — спросила я у соседнего эстонца.

Тот покачал головой.

— А чей?

Хозяин нашелся.

— Можно, возьму? — я сопровождала слова знаками. Тот покивал, я ушла.

Мы со Шкафчиком пошли по туалетам-душам собирать мыло. Шкафчик с ужасом смотрел, как я вошла в женский душ и туалет, зато потом сам в мужском прямо из рук эстонцев забирал мыло, мол, свое надо иметь! С таким авторитетом одно удовольствие ходить! О, хозяйственное мыло! Откуда он его приволок! А мы его так искали!

Мы триумфально поднялись наверх с мылом. В пакет налили воды, потрясли его.

— Поднимайте все с пола! — сказала я, пряча свои вещи в тумбочку. — Все?

По полу разлили мыльную воду. На дверь поставили ведро, на шкафы открытые бутылки! Готово!

— Спойте что ли, — попросила я.

Никто не понял.

— Аллилуйя! — напела я.

Мне кто-то ответил и напел пару тактов нашей «Аллилуйи». Всемирно известная песня, или мы ее просто так часто пели? Эстонцы загалдели каждый свою песню.

— Да тихо, что ли! — заорал Дима.

Я показала, что нужно громче.

— Да что вы там…

Шууух — Диме на голову наделось ведро. Тот снял его, отшвырнул и стал шарить по шкафу. Бутылка опрокинулась и вылилась ему на голову. Ничего, глаза промыла.

— Ха-ха-ха, — ржали эстонцы.

— А-а-а! — Дима уехал в другой угол, врезался в стену и упал.

— Ха-ха-ха!

Дима встал и снова поехал, доехал до двери и выбежал.

— У нас хуже, чем на синей даче! Зовем их сюда. У них там пока делать нечего, Ольга куда-то гулять ушла!

— Ольга?

— Ольга!

— Ольга! — загомонили эстонцы.

— Я Ольга, — представилась я, пока Шкафчика не было.

— Ха-ха-ха, — мне потыкали на кровать и показали, как Подушка по моему поводу убивается. Я хихикала.

— Ира! — я потыкала в Одеялкину кровать.

— А?

Я объяснила попонятнее, как для дураков. Хотя почему «как»?

— Что вас тут произошло? — услышала я голос Андрейки. Пора действовать.

Мы со Шкафчиком сбегали, налили воды и приготовились. Я залезла на кровать буйного и приготовила ведро. Мне предложили его поставить.

— Украинцы — не прокатит! — сообщила я.

Шарах! Дверь стукнулась об шкаф.

— Все тут нормально. Подумаешь, пару мыл на полу, — сказал Андрейка.

Все трое вошли в комнату, тут же вылила на них всю воду. Андрейку я любила особенно, ему на голову высыпала не растворившийся порошок. Я выключила свет и приготовилась ждать. Шарах! Я отпустила ведро в свободное падение. Вожатые шарахнулись в разные стороны. Вшу-у-ух!

— А… х… бюе! — забарахтался Дима. Он повесился на сушилке! Удачно я ее поставила!

Тадыцк. Мат-перемат. Блин, я забыла стул убрать, Андрейка об него со всего маху, и лицом. Бедный!

— Ы-ы, их, — пискнул Капитошка и вцепился в кровать.

— Капитош, не получится, — сказала я ему на ушко. — Я тут эстонцам помогала расставлять эти ловушки. Ты все равно упадешь!

Капитошка не стал меня ловить, видно, боялся упасть.

— А-а-а-а! — он с ором все-таки шлепнулся на пол.

Дима поднялся и оперся на шкаф. Оттуда на него полилась вода.

— Ой, водичка. Фу, в ней тоже что-то. А, все равно голову перемывать, — вздохнул Дима.

Андрейка еле встал, что-то бормоча, себе под нос. Бедный! Прости, Христа ради, я забыла про стул! Капитошка стал подниматься по шкафу. Шух. Все дверцы открылись, и на него посыпались вещи. Видно, среди них был какой-то тюбик, на который наступил Андрейка, и содержимое которого выдавилось ему на ногу.

— А-а-а-а! Фу-у-у-у!

Из смежной комнаты прибежали эстонцы.

— А-а-а-а-а!

Тадыцк, тадыцк, тадыцк. Началась возня. Где вожатые? Где эстонцы? Тем эстонцам, что сидели на кроватях, такое явно было в новинку. Кто прятался, кто пытался что-то понять. В общем, было весело. Эстонцы вместе с вожатыми убежали вниз умываться, с грехом пополам найдя нужную дверь. Мы выключили свет и стали обозревать погром. Эстонцы в один голос заявили, что это класс/ужас, и долго обсуждали особенно удачные моменты. Вожатые вернулись.

— Ольга! — завопил Капитошка. — Где?

— Откуда я знаю? — я понизила голос.

— А мне уж померещилась, — вздохнул тот. — Она везде, где пакостничают. Ужасный отряд!

— На то он и тринадцатый.

— А ты откуда русский знаешь?

— Оттуда же, откуда Подушка с Одеялом. Из Эстонии!

Капитошка вышел, и вожатые вернулись все втроем.

— Кто это сделал? Кто? — орал Андрейка.

— А что?

— Да ты… да ты… да ты…

— Я.

— Какого ты…

— Такого!

— Ты блин!

— Нет, я пирожок. Меня русскому с детства учили! И чуток украинскому. Так что не бай мне тут про бай-бай!

— Что?

— То!

— Я тебя сейчас отведу…

— На коридор и в улицу? Да я очень умный!

Мы еще долго препирались.

— Ольга!

— Что, мое имя уже стало ругательством? О, истинно видящий! — я ткнула пальцем в Диму. — И тогда разглядел и сейчас.

— Ольга? Так мне не померещилось! — подскочил Капитошка.

— Что у тебя с голосом?

— Понизила.

— Мимиме! — сказал Андрейка, повысив голос. Эстонцы вылупились на него как на ненормального. Видно это что-то значит по-эстонски!

Я тут же его передразнила. Теперь эстонцы смотрели на меня. Я спустилась вниз.

— Ольг, лучше бы ты была девушкой. Шутки милее, — сказал Дима.

Андрейка потирал плечо. Вожатые ушли. Прибежал Дима — бильярдный шар.

— Так-так-так! Что у вас тут такое случилось, а? — заорал он. — Кто буянит? Да, сейчас я с собой заберу на зеленую дачу к своим девочкам! Ольгу мне к мальчикам отвести не удалось, так хоть этого к девочкам отведу.

Столько нового о себе узнаешь в последний день, точнее, ночь! Дима схватил меня за руку и повел.

— М-а-а… — пискнула я, с ужасом глядя на Диму. Все эстонцы высунулись из-за дверей комнат и провожали меня удивленными взглядами. По дороге я уронила Диму, подставив ему подножку, сама же и подняла. Наконец, мы дошли до дачи. С таким криком меня еще никуда не приводили. Оказывается, я такая плохая: устроила тарарам на красной даче, и еще на синей, и вообще всех вожатых перекалечила! Обалдеть, какая я плохая, в смысле, я плохой!

— Слава богу, что ты с Ольгой не знаком! — порадовался Дима.

Как же хочется содрать бандану и посоветовать промыть глаза! Нельзя, это будет слишком просто и неинтересно. Я крепилась, меня завели на второй этаж, а там уже выстроилась делегация украинок во главе с Оскальчиком. Он главная украинка!

Я сделала морду кирпичом и презрительно смотрела на всю честную компанию. Справедливости ради надо отметить, что, будь я парнем, девушки мне бы понравились, а с Оскальчиком я бы подралась. Впрочем, ничего не мешает с ним и теперь подраться! Опыт у меня уже есть!

— Не нравится? — спросил Дима. — Теперь будешь тут жить!

— Где? — спросила я.

— Ты по-русски понимаешь? — с ужасом спросил Дима.

— И не только понимаю, еще и матом ругаюсь, — грозно сказала я.

Дима подавился своими словами.

— Класс, продвинутого эстонца привел! — порадовалась Наташа, вторая вожатая зеленой дачи. — Тебя как зовут?

— Олег!

— Ты, наверное, один такой на весь лагерь!

Вожатые ушли, я осталась с украинцами. Посмотрела на Оскальчика, скривилась и пошла к девушкам. Почувствуем себя крайне симпатичным мальчиком и искупаемся в пристальном внимании девушек! Я уселась к кому-то на кровать и стала разглядывать украинок.