Белая Роза. Игра теней - Глен Кук

Пристегнув поводья к луке седла, я вытащил из седельных ножен меч и направился к лесу. До него было около четверти мили. Жеребец тронулся следом, футах в восьми за спиной, склонив голову так, что ноздри его едва не касались земли, словно он принюхивался к следу.

Больше всего ворон оказалось над центром леса. Я уже не слишком доверял собственным глазам, однако там, среди деревьев, виднелось некое темное приземистое строение. По мере приближения к нему я двигался все медленнее. Возможно, какая-то доля здравого смысла во мне еще оставалась. Эта самая доля и подсказывала мне, что для подобных вещей я не гожусь. Я вовсе не походил на бравого рыцаря, коему под стать пробираться в самое логово зла.

Нездоровое любопытство — мое сущее проклятие. Невзирая ни на что, оно тащило меня за бороду вперед.

Здесь обнаружилось дерево, подходящее под все описания: древнее, полузасохшее, в мой рост толщиной. Словно часовой, возвышалось оно над лесом по крайней мере футов на тридцать. Его подножие окружали кустарники и молодые деревца по пояс мне в высоту. Прислонившись к его стволу, я попробовал уговорить себя продолжать путь — а может, наоборот, удержаться от неосмотрительных поступков. Жеребец брел за мной, пока не уткнулся мордой в мое плечо. Я обернулся к нему…

Последовало краткое змеиное шипение, а следом — глухой удар.

С отвисшей челюстью взирал я на стрелу, еще дрожавшую в стволе в трех дюймах от моих пальцев, и уж совсем собрался броситься наземь, но тут до меня дошло, что стрела эта предназначалась вовсе не для моей груди.

Наконечник ее, древко и оперение — вся стрела была чернее сердца жреца, словно сделанная из черной эмали. В дюйме от наконечника древко было обернуто белым. Выдернув стрелу из дерева, я поднес послание к глазам.

«Еще не время, Костоправ».

Писано это было на диалекте Самоцветных Городов.

Интересно.

Пожалуй, и впрямь еще не время.

Я ободрал бумагу с древка, скатал ее в шарик и забросил в кусты, а затем огляделся в поисках стрелка. Естественно, вокруг никого не было.

Я вложил стрелу в свой колчан, вскочил в седло, развернул коня и шагом поехал вперед.

Мелькнувшая в воздухе воронья тень заставила меня поднять глаза — и увидеть семерых смуглых карликов, поджидавших меня на вершине холма.

— Все вам, ребята, неймется…

Я снова спешился, встал позади коня, достал лук, согнул его, вынул из колчана только что подобранную стрелу и двинулся через склон, все так же прикрываясь конем. Карлики развернули свои игрушечные лошадки и двинулись ко мне.

Приблизившись на подходящее расстояние, я высунулся из-за коня и выстрелил в ближайшего. Стрелу он увидел и попытался увернуться, чем только навредил себе. Я метил в шею пони, а стрела пронзила его ногу насквозь, достав и животинку также. Пони взбрыкнул, выбросив седока из седла, и понесся, волоча за собой карлика, чья нога застряла в стремени.

Вскочив в седло, я направил коня в образовавшуюся брешь. Карликовые лошадки бежали слишком медленно, чтобы хотя бы приблизиться.

Словом, мы понеслись вперед, и за час я перестрелял всех их лошадок, причем мой жеребец шел легким галопом и, по-моему, развлекался от души. Никогда прежде я не видал лошади, которая оглядывалась бы, чтобы посмотреть, как там погоня, и соразмеряла аллюр в дразнящей близости.

Я не имел никакого понятия, откуда взялись эти карлики, однако их было немало, судя по тому, что они продолжали появляться. Из соображений осторожности я продолжал снимать их по одному. Если понадобится, можно потом послать Отряд и набрать пленных сколько заблагорассудится.

Интересно, как там Госпожа, Гоблин и остальные? Вряд ли, учитывая превосходство наших зверюг, им причинен какой-либо вред, но все же…

Мы разминулись, поэтому не было смысла тратить остаток светового дня на их поиски. Лучше вернуться на дорогу, повернуть к северу и найти какой-нибудь городок, и обсушиться.

Мерзкая мелкая морось раздражала куда пуще, чем преследователи.

А пуще дождя — стрела из лесу. Тайна ее пугала до мурашек по коже.

Вороны с ходячим пнем были реальны. В этом сомнений больше нет. И пень к тому ж знал меня по имени.

Пожалуй, стоило бы привести сюда весь Отряд и прочесать все в округе.

Дорога была из тех, волшебных, что обращаются в грязь по пояс, стоит только плюнуть на нее. В этой части света ограды были не в обычае, и потому я просто поехал по обочине. Сразу показалась в виду деревня.

Можно назвать это судьбою. Или же — совпадением ритмов. Ритмов жизни. Вот моя жизнь идет в весьма странном ритме. С севера в деревню въезжали всадники, перемазанные грязью еще сильнее, чем я. То были не сморщенные смуглые карлики, однако я взглянул на них с подозрением и огляделся в поисках укрытия — они везли с собой гораздо больше оружия, чем я, а моего хватило бы на целый взвод.

— Йо-о! Костоправ!

Черт возьми! То был Мурген. Приблизившись, я узнал в остальных троих: Лозана Лебедя, Корди Мотера и Ножа.

Какого черта они здесь делают?

Глава 26

Вершина

Даже того, у кого отнято все, моральная поддержка не лишает права на жалобы и критику.

Сбор Хозяев Теней проходил в возносящейся к небесам резиденции, называемой Вершина, выстроенной хозяином под новую столицу и фортификацию в двух милях к югу от Тенелова. То было необычайное мрачное крепостное сооружение, превосходящее размерами и некоторые города. Толстые стены его достигали тысячи футов в высоту. Всякая вертикальная поверхность была облицована плитами из полированной бронзы либо железа, где уродливыми серебряными литерами алфавита, известного лишь нескольким, выполнявшим насечные работы, провозглашались устрашающие запреты и налагались проклятия.

Хозяева Теней встретились в зале, вообще-то не отвечающем их пристрастиям к темноте. Сквозь прозрачные потолки и хрустальные стены ослепительно сияло солнце. Трое прибывших съежились в его лучах, даже укутанные в самые темнейшие из своих одеяний. Хозяин парил в воздухе рядом с южной стеной, устремив взгляд вдаль и лишь изредка оглядывая зал. Его отрешенность была навязчивой.

Снаружи, за многие мили от башни, однако видимая с такой огромной высоты, лежала просторная, ровная долина, ярко блестевшая в лучах солнца. Она была бела и напоминала дно давно исчезнувшего моря.

Гости полагали, что страх и навязчивые идеи хозяина не сулят ничего, кроме опасности. Если только они не притворство. Не средство маскировки. Не холодная стратегма… Однако великолепие возводимых им укреплений не могло не произвести впечатления.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});