Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вяземский поисковик Н.Н. Слесарев
Знакомство со Слесаревым, вскоре перешедшее в дружбу, обернулось неожиданной удачей. До сих пор поиск велся умозрительно, на основе анализа немногих сохранившихся документов и рассказов ветеранов. Теперь ранее сделанные выводы получили убедительное подтверждение. После обнаружения Н. Слесаревым первого, а затем и второго захоронения темпы и масштаб поиска резко возросли. И чем активнее он велся, тем охотнее раскрывала вяземская земля свои тайны. Благодаря Николаю удалось, наконец, выяснить судьбу Знамени полка. По свидетельству бывшего помощника начальника штаба полка старшего лейтенанта Домахина Н.Д., на полотнище Знамени 120-го гап РГК были вытканы слова «47 отдельный тяжелый артдивизион РККА»[382]. По рассказам ветеранов, Знамя было закопано на северном берегу реки Вязьма в 3 км западнее города. Это утверждение всегда вызывало у меня сомнения. Командир и комиссар полка хорошо понимали важность его сохранения и наверняка сделали все возможное, чтобы сохранить его. Тем более что еще ранее, в июне, его удалось спасти в тяжелейших условиях отхода из Белоруссии. Не исключено, что слух о том, что Знамя закопали, был запущен специально. В противном случае об этом знали бы немногие. Некоторые ветераны в то же время утверждали, что его при выходе из окружения нес кто-то из писарей штаба.
Младший сержант Н.Г. Проселков, выносивший Знамя 120-го гап, погиб у д. Богдановка 13 октября 1941 г.
Военфельдшер Ф.М. Ступак был в группе, выносившей Знамя 120-го гап, погиб у д. Богдановка 13 октября 1941 г.
В найденном захоронении, кроме останков Ступака, находились останки неизвестного майора (многое говорит, что это был батальонный комиссар Г.А. РУСАКОВ), неизвестного офицера и еще одного медика, опознать которого не удалось, а также рядового Рубцова А.П. и писаря штаба полка младшего сержанта Н.Г. Проселкова. В одном из писем Николай спросил меня, что за шевроны могли быть на военном обмундировании. И только потом выяснилось, что речь шла о какой-то ткани, сложенной в несколько слоев, с остатками золотистого шеврона, найденной им на груди сержанта Проселкова под шинелью. При повторном осмотре предметов, найденных в захоронении уже с моим участием, выяснилось, что ткань от соприкосновения с воздухом вся рассыпалась. Вне всякого сомнения, именно писарю штаба члену партии Н.Г. Проселкову, который до призыва в армию был парторгом шахты, было поручено вынести святыню – Знамя полка. И его сопровождала группа специально назначенных бойцов, с которой, возможно, следовал и комиссар полка. Недалеко от этого места местные жители обнаружили командира, который нес портфель, полный денег в запечатанных пачках (очевидно, часть полковой кассы).
Раскопки одной из могил полностью подтвердили и рассказ Чухарева Ф.П. об обстоятельствах гибели начальника штаба полка майора Машковцева Ф.С. В ней находились останки майора, старшего лейтенанта, лейтенанта и сержанта. Характер повреждений костей черепов говорил о том, что они покончили с собой (или убиты в упор). Наиболее хорошо сохранились кости скелета майора (он был без брюк и сапог – видимо ему пытались оказать помощь), в черепе которого была обнаружена пуля от нагана. Обе ноги были перебиты, причем кость стопы – пулей, а в бедренной кости второй ноги осколком был выбит целый кусок. Этим же осколком была убита лошадь, на которой он ехал (череп ее тоже находился в могиле, а тушу съели голодные солдаты).
Характер ранений полностью подтверждал рассказ ветеранов об обстоятельствах его ранений и гибели. Позднее проведенная Центральной криминалистической лабораторией МВД СССР экспертиза подтвердила, что представленный для исследования череп действительно принадлежал Ф.С. Машковцеву[383].
По рассказам жителей д. Богдановка, после боя немцы прочесали местность и собрали брошенное оружие. Всех, кого удалось захватить живым, угнали. Тех, кто не мог идти, добили. Своих убитых они закопали около деревни. Через несколько дней их всех увезли в город. На следующий день немцы согнали жителей Гредякино, Богдановки и Золотаревки хоронить погибших. При этом они не разрешали смотреть и брать документы и вещи убитых. Все же колхозникам удалось изъять посмертные медальоны у многих воинов. Однако девушка, собравшая и закопавшая их где-то в деревне, позднее была угнана в Германию и в Богдановку больше не вернулась. Убитые лежали группами и в одиночку по всему полю. Руководивший захоронением бывший военрук Гредякинской школы Михайлов А.Я. настоял, чтобы тела стаскивали с поля к овражку. Это уберегло могилы от распахивания. По словам местных жителей, на поле у Богдановки погибло не менее 100 воинов. Все они погибли в один день, после которого здесь боев больше не было.
В течение двух лет Н. Слесарев проделал колоссальную работу по обследованию обнаруженных семи захоронений. В них были найдены останки 98 человек. Воинские звания удалось установить только у половины: офицеров – 22 (в том числе майоров – 2, капитанов —1, старших лейтенантов – 6, лейтенантов – 7), сержантов – 12, солдат – 15. Был обнаружен 21 медальон, но часть бумажных вкладышей в них оказалась безнадежно испорченной (даже криминалистам не удалось их расшифровать), другие – вообще не были заполнены. По записям удалось опознать 16 человек, из них шестеро были из 120-го гап, один офицер из 166-й сд. Принадлежность остальных установить не удалось, хотя Слесарев разыскал их родных. Но найденные предметы снаряжения и экипировки погибших, их обмундирование и эмблемы позволили сделать вывод, что большинство захороненных у д. Богдановка принадлежали 120-му гап, в частности, его штабным подразделениям и подразделениям боевого обеспечения (радисты, разведчики, топографы, вычислители, писари, медики). Позднее в этом же районе Слесарев нашел еще одно захоронение с останками 25 человек, в основном пехотинцев. По рассказам местных жителей, они погибли за 2—3 дня до атаки артиллеристов. Всего Слесарев в одиночку нашел останки 125 воинов, установил имена 19 из них.
11 октября 1981 г. – через 40 лет после последней попытки прорыва частей 19-й армии из окружения у Богородицкого – начальник отдела газеты «Красная Звезда» А. Хорев на основе моих материалов написал большой очерк «Отцовский полк». А 25 ноября он же написал большую статью «Забыть не вправе» о поисковой работе Н.Н. Слесарева, где затронул вопросы о розыске воинов, пропавших без вести, о необходимости захоронения останков погибших[384]. Ведь в то время раздавались голоса за то, чтобы имена пропавших без вести не включать в Книги Памяти!
Начальник штаба 120-го гап майор Ф.С. Машковцев (1904 – 1941) застрелился в безвыходной обстановке 13 октября у д. Богдановка
К моему большому сожалению, опознать останки полковника Н.И. ЛОПУХОВСКОГО[385] не удалось. Относительно обстоятельств его гибели существует несколько версий. Если не вдаваться в подробности, они сводятся к следующему. Первая (щадящая меня версия): отец умер в результате тяжелого ранения, и его успели даже похоронить, документы забрал адъютант или кто-то из штабных работников. Вторая (я про себя назвал ее героической): отец застрелился, чтобы избежать плена, которого он все равно не выдержал бы. Возможно, она возникла в разговорах однополчан в лагерях военнопленных и более поздних воспоминаниях ветеранов. Не все бойцы и командиры знали о возвращении отца из госпиталя в Вязьме 1 октября. Говорили: командир полка с нами, командир приказал, командир ранен, умирает, застрелился... Но при этом многие имели в виду исполнявшего обязанности командира полка в течение почти месяца майора Машковцева, который застрелился. И, наконец, версия, рассказанная Фризеном много позднее после моих настойчивых попыток узнать правду. По некоторым признакам она мне кажется самой правдоподобной. По его словам, раненного в живот осколком мины полковника Лопуховского пристрелил немец (так называемый «выстрел милосердия»), который снял с него часы и срезал знаки различия – петлицы с четырьмя «шпалами». Еще бы – за полковника могли и отпуск дать! Поэтому, кстати, его и опознать среди погибших оказалось невозможным.
В течение 30 лет на все мои запросы и запросы ветеранов в ЦАМО РФ отвечали, что документов о 120-м гап в архиве нет. Тем не менее 16 марта 1990 г. в делах Западного фронта мне удалось обнаружить штатно-должностной список командного состава полка по состоянию на 24 июля 1941 г. (то есть после месяца боев и отхода из Белоруссии). Впервые удалось установить фамилии 161 офицера и сержанта (занимающих офицерские должности). Из них 80 человек к тому времени мне еще не были известны. Через некоторое время я уже знал судьбу 144 человек, 49 из них уцелели в огне войны. В результате многолетнего поиска к 1 октября 1995 г. удалось установить фамилии 543 человек (30% от численности полка на 1.10.1941 г.), из них: погибло – 60 (офицеров – 28), пропало без вести – 191 (123), были живы после войны – 171 (68), судьбу 121 человека в связи с недостаточными персональными сведениями о них установить пока не удалось.
- Открытое письмо Сталину - Федор Раскольников - История
- Июнь. 1941. Запрограммированное поражение. - Лев Лопуховский - История
- История артиллерии. Вооружение. Тактика. Крупнейшие сражения. Начало XIV века – начало XX - Оливер Хогг - История
- Разгром Деникина 1919 г. - Александр Егоров - История
- Неизвестный 1941. Остановленный блицкриг. - Алексей Исаев - История
- Танковый ас № 1 Микаэль Виттманн - Андрей Васильченко - История
- Батальон «Нордост» в боях за Кавказ. Финские добровольцы на Восточном фронте. 1941–1943 - Вильгельм Тике - История
- Батальон «Нордост» в боях за Кавказ. Финские добровольцы на Восточном фронте. 1941–1943 - Тике Вильгельм - История
- Георгий Жуков: Последний довод короля - Алексей Валерьевич Исаев - Биографии и Мемуары / История
- Гитлер против СССР - Эрнст Генри - История