Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля - Уинстон Черчилль

Я бы добавил к этому еще несколько соображений. Мы возражаем против создания социалистического государства, контролирующего средства производства, распределения и обмена. Нас спрашивают: «Что вы предлагаете взамен?» Цель консерваторов – построить демократию на основе частной собственности, демократию, в которой личная независимость сочетается с социальной ответственностью. В понятие демократии я также включаю создание системы привлечения рабочих и служащих к участию в прибылях в тех отраслях, где это возможно, и тесное взаимодействие между работодателями и наемными работниками. По существу, мы стараемся превратить рабочего или служащего из лишенного ответственности наемного сотрудника в партнера. Сам наемный работник заинтересован в том, чтобы у него было множество возможностей для трудоустройства вместо перспективы всю жизнь работать на одного всемогущего работодателя под названием «государство». В этом случае ему намного легче будет вести коллективные переговоры с работодателем, от чего производство только выиграет. Всем будет лучше, у всех будет больше свободы, если, по крайней мере в большинстве случаев, у наемного работника будет возможность выбирать работу, менять ее и иметь дело с частным нанимателем, у которого, как и у него, полно повседневных забот и который, как и он, может рассчитывать только на свое трудолюбие, изобретательность и организаторские способности. Только так мы сможем сохранить традиционные добродетели, присущие британскому национальному характеру. Мы не хотим, чтобы население этого древнего острова превратилось в живущие по указке государства пролетарские массы, которые, повинуясь верхушке привилегированного чиновничества или привилегированной партии, узкой группе фанатиков или профсоюзных лидеров, берутся то за одно дело, то за другое, переселяются то сюда, то туда. Мы выступаем против тирании профсоюзов, диктующих, кого принимать на предприятие, а кого нет. Наш идеал – добровольный союз миллионов свободных, независимых семей, готовых жить своим трудом и служить Британии и делу мира.

Как же тогда нам положить конец этим политическим баталиям? Мечта о материальном обогащении вовсе не является главным стимулом для британцев. В противном случае мы бы уже давно оказались на задворках истории. Британцы почти всегда поступают так, как им велят чувства и инстинкты, а вовсе не заранее составленные планы или соображения практического характера. Во время первого заседания парламента в новом составе все представители Социалистической партии поднялись со своих мест и затянули песню «Красное знамя», показывая всем, что они одержали триумфальную победу. Пытаясь как можно дальше заглянуть в окутанное туманом, полное тайн и загадок будущее, я могу сказать, что на следующих выборах нас ждет противостояние тех, кто с искренним наслаждением поет «Красное знамя», и тех, кого приводят в восторг слова «Края надежды и славы», этого величественного гимна, вокруг которого все самые мудрые, здравомыслящие и порядочные люди объединятся ради спасения своей родины.

Коммунистическая угроза

24 октября 1946 года

Лоутон, Эссекс

Черчилль был глубоко обеспокоен тем, что, пока опустошенная войной Западная Европа оставалась беззащитной, Советскому Союзу удалось на штыках 200 дивизий Красной армии создать сеть марионеточных правительств и полицейских государств в самом сердце континента, установив там свое полное господство. Больше того – спрут международного коммунистического движения протянул свои щупальца к Западной Европе, пытаясь свергнуть существующие там демократические правительства.

Британское правительство оказало нам неоценимую услугу, порвав с Коммунистической партией. Я согласен с каждым словом, произнесенным господином Эттли. Более того, я бы хотел добавить кое-что от себя. В этой стране Коммунистическая партия не имеет большого влияния на умы людей. Она, эта ядовитая гадюка, где-то ползает, шипя и извиваясь, но она далека от того, чтобы задавать тон нашей политической жизни.

Тот факт, что британское правительство окончательно разорвало всякие отношения с коммунистами, выступив против них единым фронтом, – пусть даже это далеко не сразу отразилось на развитии ситуации на нашем острове, – оказал весьма благотворное влияние на ситуацию за рубежом, особенно на европейском континенте. Ведь многие страны там, например Франция, уже начали поддаваться натиску коммунистов. Тот факт, что правительство проявило твердость и заняло столь жесткую позицию в отношении коммунистов, ведя борьбу с ними с помощью открытой дискуссии, а не недобросовестных ухищрений, тот факт, что коммунисты изгнаны из рядов Лейбористской партии и Британского конгресса тред-юнионов, что им запретили членство в этих организациях, в значительной степени способствовал укреплению стабильности в Европе. Эта политика может служить примером для всех стран, само существование и свобода которых оказались под угрозой.

Справедливости ради он должен признать, что правительство, против которого он так яростно выступал по столь многим вопросам, не пыталось ограничить свободу слова. Может быть, оно бы и радо было сделать это, но удержалось: кто-то просто не захотел пойти на этот шаг, кому-то не хватило смелости…

Господину Бевину, этому Джону Буллю из среды рабочего класса, удалось обеспечить преемственность большинства направлений внешней политики. В Греции жители получили возможность сделать свой выбор в ходе честных и открытых выборов, что спасло страну от участия в коммунистическом блоке, формированием которого на Балканах активно занимаются специально обученные коммунисты-подстрекатели, прибывшие из Москвы, этой Мекки коммунизма…

Вчера мне пришлось обратить внимание членов палаты общин на одно очень важное обстоятельство. Я спросил их: разве не правда, что на оккупированных территориях в Европе размещаются более 200 советский дивизий, находящихся в полной боевой готовности? Я бы не стал задавать этот вопрос, если бы перед этим не взвесил самым тщательным образом все за и против, не посоветовался со своими друзьями и коллегами и не изложил им все факты, которыми я руководствовался, делая выводы. Я бы не стал задавать этот вопрос, не уведомив заранее о своем намерении правительство. На этот вопрос нет однозначного ответа, но, смею вас заверить, изложенные мною факты полностью соответствуют действительности.

Палестина: «море крови и позора»

31 января 1947 года

Палата общин

Сама идея репрессий в отношении гражданского населения и наместнического произвола настолько противоречит нашему взгляду на мир, настолько не вяжется с нашим именем, нашей репутацией и нашими принципами, что, разумеется, о реализации ее на практике не может быть и речи. Поэтому нам будет чрезвычайно трудно вести войну с террористами. Вот почему я бы взял на себя смелость обратиться к палате с призывом приложить все усилия к тому, чтобы не дать втянуть себя в войну с террористами, а если такая война все-таки начнется – сделать все, что только не противоречит здравому смыслу, чтобы положить ей конец.

Совершенно очевидно, что происходящие сейчас в Палестине события будут иметь самые негативные последствия для нас, с какой бы стороны мы их ни рассматривали. Что бы там ни думали сторонники евреев или арабов, все это отрицательно сказывается на нашей репутации по всему миру. Я очень сожалею, что мы ввязались в эту борьбу. Думаю, нам не следовало делать это. И думаю, что этого можно было бы избежать, если бы достопочтенные члены парламента, сидящие напротив, не раздавали направо и налево обещания и если бы те, кто поверил в эти обещания, не были бы обмануты. Я не могу молчать! Никто из моих достопочтенных друзей, сидящих на этой стороне палаты, не разделяет тех взглядов в отношении сионизма, которых я столько лет придерживался. Но были даны такие обещания, которыми не должно связывать себя ни одно правительство, если у него есть чувство ответственности. Чем все это закончилось? Да ничем, кроме вакуума, зияющей пустоты, бездонной пропасти бессмысленного и глупого бездействия.

Я очень хорошо помню, как девять или десять месяцев назад мой достопочтенный друг [господин Оливер Стэнли], сидящий сейчас здесь, рядом со мной, говорил всем нам в ходе наших дискуссий, что мы во что бы то ни стало должны положить конец этому периоду бездействия и нерешительности. С тех пор прошел год, и, разумеется, мы не продвинулись ни на шаг. Мы не продвинулись ни на шаг ни в том, что касается выполнения обещаний, данных нам другим, ни в том, чтобы выработать какое-то гибкое решение, ни в том, чтобы освободить себя от груза ответственности и обязательств – груза, который мы не в состоянии нести, и обязательств, которые, как оказалось, мы не можем или не хотим выполнять.