Когда нельзя отступить - Тюрин Иванович

– Идем, – я произнес это слово слегка дрогнувшим голосом, сознавая, что сейчас передо мной откроется совершенно другой мир, о котором я не только никогда не знал, но даже не мечтал увидеть нечто подобное.

В предвкушении чуда, всю напряженность, противоречивые и смутные мысли смело словно ураганом. Я превратился в один большой вопрос: что я увижу там, за дверью? С неосознанным, каким-то детским испугом я переступил порог вслед за морфом. Глазам сразу же предстал высокий арочный коридор светло-серого оттенка, в который выходила добрая дюжина дверей. Как я понял, это был отдельный жилой блок – коридор. К моему сожалению, совершенно пустой, тишину которого нарушали только наши шаги.

"Почему так безлюдно? Или это ради меня?".

Задумавшись над этим вопросом, я упустил момент, когда коридор вывел нас в зал. Я замер на месте. Раскрыв рот, я весь, как бы подался вперед в немом восторге. Воздух был чист и прозрачен, как поцелуй маленького ребенка. Огромный купол выгнулся гигантским пузырем великолепного небесного оттенка. Сверху свисали гроздья золотистых светильников, дававших необыкновенно яркий и ровный свет. От этой ложащейся спокойствием на душу, неземной красоты у меня перехватило горло. Только в этот миг я окончательно поверил тому, что случилось со мной, только сейчас исчезли из глубины моего мозга последние искорки сомнения и неверия. Теперь я окончательно поверил, что нахожусь в немыслимой дали от моего мира. Сочетание необыкновенной, неземной чистоты воздуха, напоенного какими-то странными, еле уловимыми ароматами и теплого, мягкого, но одновременно яркого света, неожиданно вызвала у меня ассоциацию этого места с раем. Я повернулся к неподвижно стоящему около меня "Коле" и тихо спросил: – Где мы сейчас находимся?

Когда я прочел его недоумение в резком повороте головы, то сразу поправился: – Ты мне в свое время сказал, что мы находимся на станции. А где эта станция? В космосе или еще где?

– Станция находится в координатных точках почти совпадающих с земными пространственными координатами. То, что ты видишь, находится на планете Земля, но одновременно вне пространства вашего мира.

– Вне пространства моего мира, – медленно повторил я, как бы пробуя на вкус каждое слово. – Так это точно рай.

– Рай? Ах, да! Бог! Библия!

– Расскажи о станции. И почему мы никого до сих пор не встретили?

– Канал, пробитый установкой нуль – пространства, проходит сквозь ваш мир, но вы его не видите и не ощущаете. Он есть, и одновременно его нет, так как координаты излучения смещены в осях. Поэтому ваша земная аппаратура не может нас обнаружить. В принципе, это выглядит так: мы вас видим – вы нас нет. Когда нам надо получить доступ в ваш мир, мы возвращаемся к прежним координатам и выставляем пороговый контур. Вроде той светящийся арки, через которую ты прошел.

– Так мы в другом измерении?

– Не говори попусту о том, чего не знаешь. Измерение это одно, а пространство это со-всем другое. Мы просто смещены… Нет, я не смогу тебе этого объяснить. Для тебя это слишком сложно, – это было сказано назидательным тоном, как ребенку, не доросшему до понимания этого вопроса. – Зато помехи, созданные излучением канала в вашем мире, вы часто наблюдаете. Вы их называете по-разному. Полтергейст, барабашка и тому подобное.

– Что? Барабашки, это ваша работа? – с нескрываемым изумлением спросил я.

– Ты меня не понял. Их нет на самом деле. Они не существует. Это просто эффекты или возмущения, вызванные излучениями нашего канала, или можно сказать так: издержки проникновения канала в ваше "пространство-время".

– А как же летающие блюдца? Их тоже нет на самом деле? – продолжал любопытствовать я.

– Ты об этом, что вы НЛО называете? Это наши научно-исследовательские корабли для работы в атмосфере. Не тебе объяснять, что проколы бывают в любом деле, как тщательно его не готовь.

– Изучаете, значит, дикарей в естественных условиях. Так-так. Рассказывай дальше, мне интересно.

– Изучаем. И еще долго будем изучать. После тридцати лет изучения Земли был собран совет экспертов, на предмет просчета вариантов возможного сотрудничества в будущем. Заключение было однозначным и безапелляционным: на данном уровне цивилизации никаких контактов. И в ближайшие пятьдесят лет тоже, а дальше видно будет.

– Ясно.

Чувство отчужденности снова возникло у меня в душе.

– А никого не встретили потому, что станция имеет статус закрытой. Здесь работает лишь небольшая группа ученых – исследователей. Насмотрелся? Теперь пошли дальше.

После пяти минут блуждания по различным переходам и коридорам, мы вскоре остановились перед большими бело-матовыми дверями, которые тут же разошлись в разные стороны. Шагнув за порог, мы оказались в широком, светлом коридоре с рядом дверей. Пройдя мимо нескольких, мы остановились перед одной дверью, на поверхности которой тут же стали высвечиваться какие-то непонятные знаки.

– Нам сюда.

– Я уже это понял, – буркнул я.

Дверь бесшумно ушла в сторону. То, что я увидел, больше походило на научно-исследовательскую лабораторию будущего из фантастических фильмов. Чего стоил только один голографический монитор, размерами на четверть стены, висящий прямо в воздухе. Я, как зачарованный, смотрел на парящее в воздухе полотнище, пока не услышал голос морфа: – Влад, очнись. Тебя зовут.

Скользнув глазами по комнате, я увидел еще одного морфа, лишь в общих чертах имити-рующего фигуру человека. Меня внутри слегка передернуло при виде этого подобия чело-века, делающего приглашающие жесты псевдорукой, в сторону овального ложа. За ним стояла сложного вида установка с технологической консолью, на которой рядами разноцветных радуг светились шкалы. Вся эта картина отчего-то показалась мне мрачной и зловещей. Оглянулся на "Колю". Тот, похоже, забавлялся моим растерянным видом. Мгновенно вспыхнувшее чувство злости подавило страх и нерешительность, я резко развернулся и зашагал в направлении ложа.

ХОЖДЕНИЕ ЗА ТРИ МИРА

Глава 1

Я шел, между рядами кресел, за стюардессой по длинному салону ракеты "экспресс", где вместо, обычных сидений были странные коконы. Вот она обернулась, показав мне на ближайшее подобие яйца, мило улыбнулась, затем, развернувшись, ушла.

"Красавица. Ничего не скажешь. Хотя все они тут одна краше другой. Но у этой улыбка словно приклеенная. Хм! И что теперь с этим… яйцом делать?".

Из неудобного положения меня выручил сам кокон, когда я его, в состоянии легкой растерянности, ткнул пальцем. Бесшумно раскрывшись, он превратился в кресло. Я тут же уселся в него, пока оно не передумало превращаться во что-либо другое. Подушки были бездонно мягкие, а спинка такая высокая, что я едва видел других пассажиров. Это меня вполне устраивало, потому что после только одного часа пребывания на Терре я уже устал от обилия ярких красок. Даже необычность чужого мира не столь сильно поразила меня, как буйная игра красок повсюду. Ярко светящиеся названия, переливающаяся радугой реклама, полупрозрачные тротуары с пробегающими под ними цветными потоками, а особенно одежда самих террян.

"Местные мужики по яркости своих нарядов переплюнут любого клоуна из земного цирка. Все настолько странно и непривычно, что…".

Не успел я додумать мысль, как посадка закончилась. Двери с легким шипением закрылись. По салону прошел ветерок с легким запахом чего-то очень похожего на хвою. Я ожидал предупреждения о старте, звуковых сигналов, но ничего не произошло, хотя через минуту каким-то третьим чувством почувствовал, что мы летим. Слева от меня сидевший худой загорелый мужчина, вдруг внезапно исчез; его кресло разрослось, образовав вокруг него яйцевидный кокон. Вслед за ним еще несколько человек исчезли в таких коконах.

"Что они там делают? Японский городовой! А это ведь только начало. Что же будет дальше? И какого черта я отказался от сопровождающего?".

– Выпьете что-нибудь? Есть бор, стран, морцо.

Информация о мире, вложенная в меня на станции была слишком общей и названия напит-ков в нее не входили.

– Когда посадка? – решился я на дежурный вопрос, в глубине души сомневаясь, уместен ли даже этот простой вопрос.

– Через пять минут, – и опять дежурная улыбка на странно неподвижном лице.

"Господи! Да это же робот! Блин! Нет, ну это ж надо, – мое удивление было безмерным, если не сказать больше.

А с другой стороны, мое сознание было подготовлено и не к таким техническим чуде-сам, поэтому оставшихся пяти минут полета мне вполне хватило, чтобы прийти в себя от удивления. Двери открылись с легким шелестом, подав знак, что мы прилетели. Народ неторопливо пошел к выходу. Встал, придав себе деловой вид, пошел к двери, но не успел переступить порог, как оказался в сумерках, а под ногами было что-то вроде переливающегося светового потока. Какую-то долю секунды колебался, потом, ступив на него, почувствовал, как движусь вниз, к земле, а еще через секунду ощутил, что стою на упругом покрытии. Уже идя в потоке пассажиров к мягко подсвеченному куполу, я попытался понять, что чувствую, идя по земле чужого мира, но кроме волны детского восторга, захлестнувшей меня при виде изящества и красоты окружающей меня, так ничего и не ощутил. Придя в себя, я с нескрываемым любопытством, стал наблюдать за всем происходящим вокруг меня. Тот минимум знаний, вложенный в меня, ничего не говорил о гигантских, регулярно вспыхивающих у меня под ногами, знаках, ни о странных автоматах, светящихся и перели-вающихся, как рождественские елки. Люди время от времени подходили к ним, что-то брали и шли дальше.