Звёздный огонь - Наталия Осояну

— Слушаюсь! — ответил ястреб и быстрым шагом вышел из кабинета. Фаби воспользовалась этим, чтобы приблизиться к госпоже, и Ризель схватила её за руку, как утопающий хватает спасителя. Это была, с изумлением поняла девушка, беззвучная просьба о помощи — всё, что могла себе позволить гордая Белая Цапля.

«Я не оставлю вас, Ваше величество…»

Аматейн, хромая, подошел к стоявшему у камина креслу и тяжело опустился в него, впервые показав некоторые признаки болезни, что терзала его вот уже много лет. Отложив в сторону трость, он подпер рукой подбородок и произнес таким тоном, словно речь шла о погоде:

— Итак, вы утверждаете, что после случившегося в Эверре на «Невесте ветра» произошел мятеж, в результате которого Кристобаль Крейн оказался повержен. Его команда взбунтовалась, его фрегат выбрал себе нового навигатора… так?

— Именно так, Ваше Величество, — почтительно сказал второй незнакомец. — За исключением одной детали. Настоящая фамилия Кристобаля Крейна — Фейра.

— Я давно знаю о том, что последний из рода Фениксов не погиб, — ответил Капитан-Император, усмехнувшись. — Надеялись меня удивить? Я знаю намного больше, чем ты думаешь, Умберто — о «Невесте», о тебе, о других членах команды. Только вот о юнге до сих пор ничего не слышал. Ты хорошо прятался, мальчик…

Юноша, назвавшийся Амари, вскинул голову, но промолчал.

— Вы оба врете, хотя врете очень складно, — продолжил Аматейн. — Отчего я должен поверить, будто это не очередной спектакль Крейна-Фейры? Он ведь превосходный актер и команду подбирал по своему образу и подобию… Нет, подумать только, какая история! Мой сын, оказывается, вовсе не погиб, а сбежал из дворца и случайно оказался на фрегате моего злейшего врага. А сам этот враг ныне беспомощен и слаб, мне осталось лишь распорядиться его никчемной жизнью по своему усмотрению. Вам обоим эта история не кажется… э-э… мягко говоря, неправдоподобной?

Умберто вздохнул.

— Ваше величество, мне нечего добавить к тому, что уже было сказано. Наш капитан… бывший капитан… давно перешел границы дозволенного, и «Невеста ветра» всё решила сама. Эверрские события были последней каплей, переполнившей чашу терпения…

— А вот сейчас ты и впрямь лукавишь! — перебил Аматейн. — Фрегат не затеял бы мятеж, не окажись среди команды того, кто был бы готов стать новым навигатором. Почему она выбрала тебя?

— Не знаю…

— Опять вранье! Что ты скрываешь, Умберто? Что заставило помощника капитана пойти на риск, да ещё и двойной — ты ведь знал, что в случае неудачи превратишься в горстку пепла. Ну же, признайся!

Фаби следила за происходящим, затаив дыхание; она чувствовала, что Ризель тоже напряжена до предела. Молодой моряк стоял перед Капитаном-Императором, сжимая кулаки, и яростное выражение его лица странным образом диссонировало с потухшими глазами — в них стояла такая тоска, что впору было заплакать от жалости.

— Я точно знал, — сказал он ровным голосом, — что превращусь в горстку пепла, если не пойду против капитана. Это же вы меня сделали предателем, повелитель! Когда Крейн понял, у кого имперские шпионы вытянули сведения о Марко Эсте, он в тот же миг вынес мне смертный приговор, который сам же намеревался исполнить в скором времени… Но смирение не по мне, я не мог просто сидеть и ждать казни!

На последних словах он сорвался, перешел на крик — Фаби даже представить себе не могла, что кто-то из земных детей способен так разговаривать с Капитаном-Императором. Она думала, все они в его присутствии могут лишь трепетать, боясь поднять глаза… Но отчаявшийся взгляд моряка всё-таки отчасти противоречил его словам: это был взгляд человека, которому нечего терять, поскольку собственная жизнь ему больше не принадлежит.

Фаби впервые пожалела, что так мало знает о фрегатах и навигаторах.

— Что ж, с одним лгуном всё ясно. — Серебряная маска повернулась ко второму моряку. — А что ты можешь сказать в свое оправдание, юнга?

— Оправдание? — переспросил юноша, презрительно скривившись. — Не собираюсь ни в чем оправдываться, равно как и убеждать собственного отца в том, что я не умер. Если Заступнице будет угодно, она освежит твою память, если же нет… — он замолчал, словно запас смелости, позволившей так дерзко ответить Капитану-Императору, вдруг иссяк. Аматейн не шелохнулся; было видно лишь, что он закрыл глаза. Ненадолго в комнате воцарилась тишина, которую нарушили шаги за стеной и звук открывающихся дверей.

— Лорд Рейго Лар! — провозгласил слуга. — Мастер Чейн Тэрио!

Вошли двое. Рейго Лар выглядел так, будто Витес поднял его из постели — не выспавшийся, с красными глазами и одутловатым лицом, — поэтому рядом с ним первый мастер-корабел Империи казался ещё более собранным и официальным, чем обычно. Очень непохожие друг на друга, они вызывали у Фаби одинаковую неприязнь: Лар — из-за своего высокомерия, редкостного даже для магуса, а Тэрио… его она просто не любила. Отчего-то этот худощавый и высокий старик даже при мимолетной встрече наводил Воробышка на мысли о Великом шторме.

— Ваше Высочество, его привели, — сказал Витес, появившийся следом за вошедшими. — Что прикажете делать с этим… гостем?

— Давай его сюда! — Аматейн небрежно махнул рукой. — Господа, познакомьтесь: Умберто Граньо, новый капитан фрегата «Невеста ветра», и его… э-э… спутник, провозгласивший себя воскресшим принцем Амари Эгретта. Не правда ли, у меня нынче любопытные просители?

Рейго Лар ничего не сказал, но уставился во все глаза на юного магуса, который в ответ дерзко вздернул подбородок. Тэрио молчал всего лишь несколько секунд, а потом невозмутимо поинтересовался:

— О чем же они просят, Ваше величество?

— Сохранить им жизнь и свободу, — ответил Капитан-Император. — Очень умно, поскольку первое далеко не всегда подразумевает второе. Впрочем, мы ещё посмотрим, кто из них заслужил свободу, а кто — жизнь… Что скажешь, Чейн?

— Определенно, этот юноша является навигатором, — сказал мастер-корабел, указав кивком головы на Умберто. — Связующая нить достаточно крепкая. Но точный ответ я смогу дать лишь на борту… «Невесты ветра».

Только маленькая пауза перед именем фрегата выдала его удивление.

— Твой неточный ответ меня пока что вполне устраивает, — Аматейн удовлетворенно кивнул. — Тем более что сейчас ты получишь некоторые дополнительные сведения. Ха, я уже чувствую — стало жарко!

В тот же миг Ризель сжала запястье Фаби так крепко, что онемели пальцы, но Воробышек ничего не почувствовала: она, как и все в комнате, смотрела на человека, которого привели двое стражей под предводительством Джессена Витеса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});