Рокоссовский - Борис Соколов

Обвинения, выдвинутые Сталиным, Молотовым и советскими генералами в адрес Армии крайовой насчет того, что она не пыталась согласовать свои действия с советским командованием, были совершенно безосновательны. Во-первых, в отсутствие дипломатических отношений между Москвой и польским правительством установить связь с советской стороной было довольно затруднительно. Во-вторых, и это главное, когда такое взаимодействие на местах пытались наладить командиры Армии крайовой, для них это, как правило, заканчивалось трагически.

14 августа Бур-Комаровский писал в Лондон:

«С момента вступления советских войск на польскую территорию в январе 1944 г. части АК устанавливали связь с советскими командирами для согласования действий. Так было на Волыни и Виленщине, в восточной Малополыпе, Белостокском и Любельском воеводствах. Все контакты закончились печальным опытом, поскольку после использования нашей помощи на поле боя командиры всех частей и подразделений АК были арестованы и части разоружены советской армией. После такого опыта мы не старались заранее установить связь из Варшавы с советским командованием, ожидая проявления их доброй воли. Как только 3 августа в штаб АК прибыл советский капитан Калугин, он был принят и размещен в штабе командующего восстанием. Через посредничество капитана Калугина 7 августа были переданы советскому командованию потребности АК в оружии и цели в Варшаве для бомбардировки с воздуха. Кроме того, командующий восстанием в Варшаве направил через Лондон радиограмму маршалу Рокоссовскому с предложением согласования действий и оказания Варшаве помощи, к сожалению, до сегодняшнего дня как телеграмма капитана Калугина, так и командующего восстанием остались без ответа».

16 августа командующий Армией крайовой отдал приказ командиру подокруга Новогрудек:

«Отношения Советов к АК на занятых ими территориях (люблинское, львовское, часть варшавского, краковское и радомское) негативное. НКВД коварно арестовывает всех командиров и инициативных офицеров. Подразделения и части разоружают, ставят задачу перехода к Берлингу. Сопротивление польского населения значительное. Советы пока не применяют массовых репрессий против населения.

Я отдал приказы командующим округов не давать себя обманом арестовывать. На переговоры не ездить, приглашать к себе советских командиров. После акции „Буря“ небольшие отряды немедленно включать в дивизионные формирования, а те, в свою очередь, концентрировать в удобных для обороны районах.

В случае разоружения оказывать сопротивление.

В связи с общей обстановкой приказываю: переходить к подпольной борьбе, саботировать призыв в армию Берлинга и в советские части. Воздерживаться от вооруженного выступления против Советов. Все Ваши решения принципиального характера требуют моего утверждения».

13 августа британская военная миссия в Москве, а 14 августа американский посол в СССР Аверелл Гарриман обратились с просьбой разрешить американским самолетам, оказывающим помощь варшавским повстанцам, приземляться на советских военных базах.

Это предложение Сталин отверг. Он опасался, что тогда англичане могут рискнуть высадить десант в Варшаве, а в этом случае последующее разоружение Армии крайовой было бы затруднено. Да и продержаться с помощью англичан и американцев повстанцы могли бы значительно дольше, а это не входило в сталинские планы.

15 августа заместитель Молотова А. Я. Вышинский ответил А. Гарриману:

«Уважаемый г-н Посол!

В связи с Вашим письмом от 14 августа на имя Народного Комиссара Иностранных дел В. М. Молотова, содержащим сообщение о том, что соединение американских военно-воздушных сил получило срочное указание выяснить с военно-воздушными силами Красной Армии вопрос о возможности проведения челночного полета из Англии с тем, чтобы бомбардировщики и истребители проследовали затем на базы в Советском Союзе, а также предложение о необходимости согласования с советскими военно-воздушными силами аналогичной попытки сбросить оружие в Варшаве, если бы такая операция была предпринята в этот день с советской стороны, по поручению Народного комиссара сообщаю, что Советское Правительство не может пойти на это. Выступление в Варшаве, в которое вовлечено варшавское население, является чисто авантюрным делом, и Советское Правительство не может к нему приложить свою руку. Маршал И. В. Сталин еще 5 августа сообщал г-ну У. Черчиллю, что нельзя себе представить, как могут взять Варшаву несколько польских отрядов так называемой Крайовой Армии, у которой нет ни артиллерии, ни авиации, ни танков, в то время как немцы выставили на оборону Варшавы четыре танковых дивизии. Прошу Вас, г-н Посол, принять уверения в моем весьма высоком уважении».

Это было приговором Варшавскому восстанию. Этот приговор содержался и в опубликованном 13 августа 1944 года заявлении ТАСС, в котором говорилось, что польское эмигрантское правительство не предпринимало никаких попыток заранее уведомить советское военное командование и согласовать с ним какое-либо наступление в Варшаве. Прямого стоп-приказа Рокоссовский так никогда и не получал. Но после 13 августа он понял, что его армиям не дадут достаточно сил и средств для взятия Варшавы до тех пор, пока немцы не покончат с повстанцами.

Войска 1-го Белорусского продолжали наступление во все время подготовки Варшавской операции, но нехватка боеприпасов и плохая подготовка обрекали атаки на неудачи. Так, 15 августа Рокоссовский издал приказ командующему 48-й армией о временной приостановке наступления. Там, в частности, говорилось:

«Армия поставленной мной задачи не выполнила. Это явилось следствием того, что наступательный бой организовывался плохо, построение боевых порядков корпусов и армии не соответствовало обстановке, большое количество сил и средств резервировалось, а для наступления сил и средств выделялось совершенно недостаточно. В результате противник имел возможность организовать оборону на случайных, неподготовленных рубежах и сдерживать небольшими силами наступающие войска армии.

Приказываю:

1. Наступление временно приостановить. В течение 16 и 17.8.1944 тщательно разведать систему обороны и систему огня пр-ка; организовать бой, подвезти боеприпасы и горючее, смазочные материалы.

2. С утра 18.8.1944 г. перейти в решительное наступление и выполнять ранее поставленные задачи».

Из этого приказа видно, что немецкая оборона на Висле не была такой уж прочной, по крайней мере, за пределами Варшавского укрепрайона. Немецким дивизиям в большинстве случаев приходилось занимать не подготовленные к обороне рубежи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});