Молочная даль - Александр Малов

раздаваться просто не могло.

– Тебе нужно в полицию – наконец произнес Виктор и положив свою ладонь на одну из рук Михаила добавил – Если тебя это гложет, то ты должен пойти к ним. Что бы там не произошло, в этом не было твоей вины.

– Пойти в полицию – хрипло повторил вдовец, почти что шепотом и в этот момент он понял, что плачет – П-п-пойти в полицию…

– Да – донеслось откуда-то вдалеке – Приятель, тебе нужно все им рассказать и тогда…

Но Михаил уже ничего не слышал.

4

Окружающие звуки вдруг разом канули в бездну. Образы стали расплываться перед глазами, меняясь и преображаясь во что-то другое. Земля словно ушла из-под ног. Мужчина ощутил резкий холод, такой, который можно почувствовать, вынырнув из теплой постели и окунувшись в прорубь, ледяную и лишающую тебя всяких чувств. Внезапно вдовец почувствовал запах. Теперь помимо прочих запахов он мог различать лишь его: ясно и четко. Запах этот был горьким и влажным, как если очутиться под землей в грязной и сырой канализации в жаркий летний день. Михаил попытался поднять голову и понять, что происходит, но та резко пошла кругом и расплывчатые образы еще быстрее завертелись вокруг.

Потеряв равновесие, вдовец упал и тут же вскрикнул от боли. Крик проглотил окружающий звон. Такой звон ощущают люди после контузии. И сейчас он раздавался буквально ото всюду. Мужчина взглянул на свою руку. Размытая, она начала приобретать оттенки красного, переливаясь с естественным цветом кожи.

«Я порезал ладонь – заключил Михаил – почему я порезал ладонь?»

Поверхность, на которой сидел вдовец, казалась одним огромным и неровным куском камня. Мокрый и сырой, он тянулся во все стороны на несколько метров. Приглядись поближе и ты увидишь, как отовсюду выпирали небольшие булыжники, составляющие эту каменистую поверхность. Некоторые из них были довольно острые и опасные для жизни, и Михаил убедился в этом сам, порезав свою руку о заостренный край одного из таких камней.

Мужчина даже не мог с уверенностью сказать, был ли это в действительности пол или просто огромный обломок скалы. Собой он больше напоминал каменистый пляж, камни которого были острые, как лезвия бритвы. Вот как Михаил мог поцарапать руку. Да, теперь все вставало на свои места. Лодыжка так же начала ныть и пульсировать тупой болью.

– Я в машине….я ведь все еще нахожусь в чертовой машине, так?

Михаил попытался закричать, позвать бизнесмена на помощь, но звук, застряв где-то посередине, так и остался внутри вдовца. Попытка встать закончилась диким головокружением. Подобное состояние было присуще после диких ночей, когда доля выпитого им алкоголя, втрое превышало норму. Несмотря на это, вдовец не сдался и предпринял еще одну попытку встать на ноги. Если сейчас он упадет, то разобьет голову и тогда уже не встанет никогда. Камни были остры, как бритва и мужчина это прекрасно помнил.

Превозмогая головокружение и жгучую боль в руке, Михаилу все же удалось подняться на ноги и опираясь преимущественно на правую, он старался держать равновесие. Словно в награду за выдержку, размытые образы наконец стали четкими и ясными. Тогда мужчина закинул голову вверх и сделав глоток свежего воздуха, обомлел. О том, что мир стал четок, он пожалел в ту же секунду. Михаил находился в здании. По крайней мере каменный потолок, разделяющий его и бескрайнее небо, заявлял об этом со всей уверенностью. Но не это заставило вдовца ужаснуться. Там, на самом верху, растянувшись на всю длину потолка, реял желтый кусок ткани, будто огромный флаг. Надпись, написанная на ткани, гласила:

«Добро пожаловать в „Молочную даль“!»

Надпись, написанная кровью.

Глава 12: Бойня

Понедельник. 28 ноября 2016 года. Вечер

1

– Добро пожаловать в «Молочную даль»! Решили заглянуть к нам до наступления ночи? Это очень мило с вашей стороны. Вы же знаете: мы всегда рады вас видеть! Не стесняйтесь, осмотритесь!

Голос, низкий, но крайне доброжелательный, раздался где-то вблизи, всего в паре метров от вдовца. Голос этот принадлежал человеку, сомневаться в этом не приходилось, и все же что-то в нем настораживало. Мягкие нотки казались слишком приторными, скрывающими под собой что-то еще… что-то нехорошее и крайне недружелюбное. Отчего-то Михаил уловил в этом голосе насмешку, но будь он проклят, если бы мог сказать почему именно он так решил. Должно быть виной всему была надпись на потолке, надпись, которая была написана кровью и говорила сама за себя.

Мужчине никогда не доводилось видеть людей на территории «Молочной дали». В его кошмарах они были убиты и растерзаны в клочья или давно покинули молочную ферму. По крайней мере, они были достаточно умны, чтобы не высовываться и лезть на рожон. Гиблое место, омытое кровью тысячей невинных зверей, пропитанное гнилью и запахом смерти, оно не могло больше быть домом никому из живых. Оно стало заброшено и покинуто всеми, у кого осталась хоть капля здравомыслия и теперь Михаил был единственным ее обитателем. Единственным ее узником. Единственным? Но так ли это было на самом деле? Низкий и приторный голос мог бы стать отличным доказательством того, что все куда сложнее, чем казалось на первый взгляд.

«Кто вы? – хотел спросить Михаил, но тут же ощутил, будто в его глотку кто-то запихал огромные куски земли и теперь он не мог вымолвить ни слова. Да они были и не нужны. В глубине души вдовец и так знал незнакомца.»

Остальные части тела так же отказались подчиняться своему хозяину. Мужчина пришел в полное оцепенение. Голова и шея вдовца намертво застыли в одном единственном положении и теперь бедняге не оставалось ничего иного, кроме как лицезреть надпись, написанную кровью на грязно-желтом куске строй ткани.

Паралич сковал каждую клетку мужчины. Мышцы стали словно затвердевший бетон. Каждая связка и нерв внутри были напряжены до предела. Натянутой невидимой струной они были готовы лопнуть в любой момент. И вот сковывающая сила