Собрание сочинений в 12 томах. Том 4. Приключения Тома Сойера. Жизнь на Миссисипи - Марк Твен

И правда, вместо того чтобы вспомнить, что «каждый кирпич в этих прекрасных зданиях, каждый камень воплощает боль и печаль, капли пота и долгие часы тяжелой усталости и что они построены на согбенных спинах, на потных лбах и ноющих костях бедноты», мы обычно совершенно забываем такие вещи и только восхищаемся самим внушительным храмом, ни разу не похвалив мысленно скромного их строителя, чье широкое сердце и оскудевший кошелек воплощены в этом здании.

Здесь — царство библиотек и школ. В Сент-Поле 3 общественных библиотеки, и в них собрано около 40 000 книг. В городе 116 школ, и жалованье учителям составляет больше 70 000 долларов в год.

Железнодорожный вокзал замечательно красив. По правде сказать, он так велик, что сперва даже показался слишком большим; но через несколько месяцев выяснилось, что допущена ошибка явно противоположного свойства. Придется ее исправить.

Город стоит на высоком месте — около семисот футов над уровнем моря. Это настолько высоко, что с его улиц открывается широкий вид на реку и долину.

Право, это удивительный город, и он еще не закончен. Все улицы загромождены строительным материалом, и из него складывают дома как можно быстрее, чтобы освободить место для других строительных материалов: ведь и другие торопятся строить, как только освободится улица под их кирпич и всякий прочий материал.

Сколько величия и красоты заключено в мысли, что первым пионером цивилизации, вожатым цивилизации, был не пароход, не железная дорога, не газета, не воскресная школа, не миссионер — а всегда виски! Да, это так. Просмотрите всю историю — и увидите сами. Миссионер идет за виски, — я хочу сказать, что он прибывает, когда виски уже прибыло; затем идет бедный переселенец с топором, мотыгой и ружьем; затем — торговец; затем начинается нашествие всякого народа; затем появляется игрок, гуляка, грабитель и вся их родня во грехе обоего иола; а затем — ловкий малый, который купил старую закладную на всю эту землю. Это привлекает стаю адвокатов; появляется комитет общественной безопасности, а вслед за ним и гробовщик. Все эти интересы создают газету; газета порождает политику и железную дорогу; все сообща начинают строить церковь и тюрьму, и глядишь — цивилизация навеки укоренилась в краю. Однако, как видите, вожатым благодетельной этой работы было виски. Виски всегда идет первым. Только иностранец мог (и только иностранцу простительно) не знать этой великой истины и обращаться к астрономии за символом. Если бы он был лучше знаком с фактами, он бы оказал:

«Бутыль империи грядет на запад…»

Великий этот вожатый появился на месте, где стоит Сент-Пол, в июне 1837 года. Да, именно тогда канадец Пьер Парран построил первую хижину, откупорил свою бутыль и начал продавать виски индейцам. Результат — у нас перед глазами.

Все, что я говорил о новизне, быстром росте, богатстве, культурности, красивой и прочной архитектуре и вообще о бойкости, о росте и энергии Сент-Пола, относится и к его ближайшему соседу — Миннеаполису, с тем добавлением, что последний — больше первого.

Оба эти необыкновенных города несколько месяцев тому назад стояли на расстоянии десяти миль, но растут они так быстро, что сейчас, возможно, они уже соединились и живут под началом одного мэра. Во всяком случае, в течение пяти ближайших лет они будут так прочно связаны цепью построек, идущих от одного города к другому и соединяющих их, что посторонний человек не сможет сказать, где кончается один сиамский близнец и где начинается другой. В обоих вместе тогда будет насчитываться 250 000 населения, если они будут продолжать расти, как растут сейчас. И тогда центр верхней Миссисипи начнет соревноваться по численности населения с центром низовьев реки — с Новым Орлеаном.

Миннеаполис расположен у водопадов Сент-Антони, которые тянутся поперек реки на 1500 футов и имеют падение в 82 фута, и эта сила падения, искусно использованная, представляет собой неизмеримую ценность в коммерческом отношении, но, конечно, не без ущерба водопадам — как зрелищу или как фону, на котором можно фотографироваться.

Тридцать мельниц ежегодно дают 2 000 000 бочек самой лучшей муки; двадцать лесопильных заводов дают 200 000 000 футов деловой древесины; кроме того, там есть шерстепрядильные фабрики, бумажные и хлопчатобумажные фабрики, маслодавильни, а всяких поделочных, гвоздильных, мебельных, бондарных и других заведений не счесть; большие мельницы здесь и в Сент-Поле применяют «новый метод»: зерно перемалывается не жерновами, а вальцами.

Шестнадцать железнодорожных линий скрещиваются в Миннеаполисе, и шестьдесят пять пассажирских поездов прибывают и отбывают ежедневно.

В этом городе, как и в Сент-Поле, процветает периодическая печать — тут выходят три большие ежедневные газеты, десять еженедельников и три ежемесячника.

Здесь есть и университет с четырьмястами студентов, и, — что еще существеннее, — он несет просвещение не только сильному полу. Шестнадцать общественных школ расположены в зданиях стоимостью в 500 000 долларов, в них обучаются 6000 учеников и занято 128 преподавателей. В городе 70 церквей и еще предполагается возвести довольно много. Прибыли банков составляют около 3000 000 долларов, а торговые обороты города достигают 50 000 000 в год.

Около Сент-Пола и Миннеаполиса находится несколько интересных мест: форт Снеллинг — крепость, стоящая на прибрежном обрыве в сто футов высотой; водопады Миннегаги; озеро Белого Медведя и так далее. Красивейшие водопады Миннегаги достаточно прославлены, — им уже не нужна моя протекция. Озеро Белого Медведя менее известно. Это прелестное озеро служит местом летнего отдыха для избранной и богатой публики штата. Тут есть свой клуб, своя гостиница со всеми современными усовершенствованиями и комфортом; есть прекрасные летние дачи и много мест для рыбной ловли, охоты и катанья. Вблизи Сент-Пола и Миннеаполиса расположено около десятка летних курортов, но озеро Белого Медведя — самый изысканный из всех. С этим озером связана совершенно идиотская легенда. Я хотел бы побороть искушение и не печатать ее тут, но это выше моих сил. Путеводитель называет имя записавшего эту легенду и с похвалой отзывается о «легкости его пера». Без дальнейших комментариев и задержек запустим это самое «легкое перо» в читателя:

ЛЕГЕНДА ОБ ОЗЕРЕ БЕЛОГО МЕДВЕДЯ

Каждую весну, в течение целого столетия, а может быть, с тех пор, как существуют краснокожие, на озеро Белого Медведя, на один из островов в середине его, приходило племя индейцев добывать кленовый сахар.

Предание рассказывает, что много весен тому назад, во время пребывания на острове молодой воин полюбил дочь вождя и добивался ее руки; и говорят, что и девушка любила воина. Но ее родители неуклонно отказывали ему: старый вождь считал, что юноша недостаточно храбр, а его престарелая супруга звала юношу бабой!

Солнце зашло за «сахарное дерево», и сверкающий месяц стоял высоко в сверкающем синем небе, когда молодой воин взял свою флейту и ушел один, чтобы еще раз сыграть на ней песню своей любви; тихий ветер слегка колебал два ярких пера в его головном уборе, а когда он уселся на ствол наклоненного дерева, мокрый снег тяжело упал с его ног. Когда он поднес флейту к губам, одеяло соскользнуло с его крутых плеч и легло краем на снег. Он начал свою дикую, странную любовную мелодию, но скоро почувствовал, что зябнет, а протянув руку назад за одеялом, почувствовал, что чья-то невидимая рука осторожно одела его плечи. Это была рука его возлюбленной, его ангела-хранителя. Она села рядом с ним, и в этот миг они были счастливы, ибо у индейца любящее сердце, и его любовь благородна, как благородна свободная жизнь этого сына лесов. Большой белый медведь, говорит предание, думавший, очевидно, что полярный снег и мрачная зимняя стужа царят повсюду, предпринял путешествие на юг. В конце пути он подошел к северному берегу озера, что ныне названо его именем, спустился по берегу и бесшумно прошел по глубокому плотному снегу к острову. Это было в те же весенние сумерки, когда встретились наши влюбленные. Они покинули свое первое убежище и сидели среди ветвей большого вяза, нависшего над озером (дерево и поныне стоит там и возбуждает всеобщее любопытство и интерес). Боясь, что их накроют, они разговаривали почти шепотом и как раз собрались уходить, чтоб вернуться на стоянку пораньше и тем самым избежать подозрения. Внезапно девушка пронзительно вскрикнула так, что на стоянке все услышали ее крик, и, бросившись к юному воину, схватилась за его одеяло; нога девушки соскользнула, и она упала с дерева вместе с одеялом в мощные объятия страшного чудовища. В ту же минуту все, кто был на стоянке — мужчины, женщины и дети, — очутились на берегу, но ни у кого не было оружия. Крики и стоны вылетали изо всех уст. Что было делать? А между тем дикий белый зверь держал бездыханную деву в могучих объятиях, играя драгоценной добычей, как будто ему привычны были такие сцены. Но оглушительный крик влюбленного воина покрыл сотни голосов его единоплеменников. Метнувшись к своему вигваму, хватает он свой верный нож, одним прыжком долетает туда, где разыгралась жуткая, грозящая гибелью сцена, мчится по наклоненному дереву к месту, куда упало его сокровище, и со свирепостью бешеной пантеры прыгает на свою жертву. Животное обернулось и одним движением мощной лапы сжало обоих влюбленных, но в следующий миг воин ударом ножа открыл багровые хляби смерти, и умирающий медведь выпустил добычу.