Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

— Нет, о самый могущественный Король с тремя глазами, — пропищал верминлорд. Он замолчал, а затем добавил:

— Просто раньше такого не случалось.

— Ну так выясните наверняка, — заорал Архаон. — Приведите их к…Переулку. Посмотрим, понравятся ли им эльфы в качестве напарников, — Архаон склонил голову, размышляя. Затем он произнёс:

— Жаль слышать, что твой товарищ верминлорд Висретч пал от меча эльфийского принца Тириона. Я многое хотел обсудить с ним в своё время, — Канто улыбнулся, когда Даркендвел напрягся. Один из верминлордов был ответственен за убийство Вальтена вопреки желаниям Архаона. Вечноизбранный так и не выяснил, кто именно нанёс удар, но нельзя сказать, что он не пытался.

— Он погиб во имя тебя, о самый прекрасный бог-король, — пропел верминлорд.

— Значит и ты сделаешь то же самое, — сказал Архаон. Он повернулся и указал на Сигвальда. — Мертвецы твои. Мне нужен череп так называемого Бессмертного короля в качестве кубка, Принц-кастрат, — Архаон бросил взгляд на Трогга. — Ты и твои силы присоединитесь к нему. Сигвальду потребуется помощь.

— Ничего такого мне не потребуется, — проинёс Сигвальд, поднимаясь на ноги. — И я не разделю славу с обезьяной в короне, — он пренебрежительно указал в сторону Трогга. — Я едва ли могу терпеть его запах…Как ты себе представляешь, чтобы я сражался рядом с ним?

— Никак, — просто ответил Архаон. — Я думаю ты умрёшь рядом с ним. Возможно, я ошибаюсь. Мне просто любопытно, прав я или нет.

Сигвальд уставился на него. Рука Принца-кастрата потянулась к рукояти меча, но Трогг добрался до него первым. Чешуйчатая рука крепко схватила руку и запястье Сигвальда. Король троллей недобро улыбнулся.

— Пошли, красавчик. Нам надо накормить стервятников и упокоить мертвецов, — прогремел Трогг. Сигвальд выдернул руку из хватки зверя и поспешил вперёд, Трогг последовал за ним.

— А что насчёт меня, о могучий Вечноизбранный? Что прикажите мне? — сказал Маннфред, подобострастно кланяясь, когда все остальные ушли. Архаон забрался на возвышение и взял Гхал Мараз, прежде чем посмотреть на него.

— Иди туда, куда захочешь, и умри так, как захочешь, пиявка. У меня нет для тебя приказов, за исключением того, чтобы ты не забывал, чью сторону выбрал, и что боги знают твой запах, и они приблизят твою смерть, если ты забудешь, — Архаон небрежно махнул на него молотом.

Канто слегка улыбнулся, довольный. Маннфред раздражал его. «Боюсь, что при этом дворе есть место только для двух лизоблюдов»-подумал он. Как будто вампир услышал его мысли, Маннфред обратил на него свой красноглазый взгляд. Рука Канто упала на рукоять меч, но Маннфред пролетел мимо него, оставляя за собой шлейф из тени и вони старой крови.

— Наверное мне придётся убить его, — произнёс он, не подумав.

— Возможно, — сказал Архаон. Он всё ещё держал Гхал Мараз в руках. — Хотя, возможно, в скором времени этого не потребуется. Всё сводится на нет, Канто. Разве ты не слышишь этого? Ветер, что носится по улицам — это предсмертный вздох печального мира. Судороги, которые сотрясают эту гору, всего лишь предсмертные конвульсии. Скоро всё будет кончено. Вся ложь откроется, все боги будут сброшены, а земля и небо станут едиными.

Канто поёжился в своём доспехе. Его рука всё ещё лежала на рукояти меча. «Один удар, этого будет достаточно…Один быстрый удар, а потом…Катай»-подумал он. Вот только не было больше Катая, или Арабии, и всего остального, за исключением этого места. Но всё же…всего лишь один удар…

— Одного не хватит, Канто, и ты это знаешь, — мягко произнёс Архаон. Он даже не повернулся. Тем не менее Канто застыл. — У тебя уже был шанс однажды, чтобы изменить судьбу всего, и ты упустил его. Ты убежал, вместо того, чтобы сделать выбор. В конце концов всё сводится к выбору, Канто. Ты выбрал остаться человеком в мире, который подходит лишь для чудовищ. И вот теперь ты столкнулся с очередным выбором.

Архаон повернулся, Гхал Мараз свободно болтался в его руке.

— У богов всегда две мысли, Канто. Одна говорит, что нужно бить, другая — что нужно остановиться. Боги видят все возможности и ни одной, и они ослеплены богатством знаний. Поэтому они замышляют план внутри плана, и плетут интриги против самих себя, даже в час своей победы. И если я преуспею, игра закончится. Мир погибнет, а их игрушки обратятся в прах на космическом ветру, — он поднял древний молот, слегка повернув его в руках, как будто любуясь тем, как свет играет на рунах, которые покрывали его поверхность. — Как и этот молот, Тёмные боги являются и созидателями и разрушителями, и они не могут решить, кем они являются в данный момент времени.

Он взмахнул молотом.

— Они идиоты, эти боги, Канто — они куда могущественнее, чем ты можешь себе представить, но по правде говоря, они не лучше хихкающих имбецилов, рисующих картинки в грязи. Они сотрут этот мир в порошок и сдуют его, а затем перейдут к другому миру, где игра начнётся вновь. Вот такая правда, — Архаон небрежно отбросил молот, и он упал вниз с гулким лязгом. — В каком-то смысле ты был мудр, не присягнув ни одному из них. Только это даёт тебе волю выбирать свою собственную судьбу. Другие будут сражаться, потому что их боги требуют крови. Но у тебя есть выбор. На самом деле у тебя столько вариантов, что я лишь могу позавидовать тебе. У меня нет выбора, и я не могу сойти со своего пути.

Канто покачал головой.

— Какие…какие варианты? — прохрипел он.

— Ты можешь убить меня, — произнёс Архаон. Он развёл руками. — Этого может быть достаточно, чтобы остановить то, что началось. Когда я умру, боги точно отвернуться, вот только удовлетворённые или разгневанные, я не могу сказать. Или ты можешь убежать. Ты можешь сбежать и пожить столько, сколько отведено этому миру. Я не остановлю тебя, — Архаон скрестил руки. — Ты можешь сражаться. Ты можешь больше не быть Непоклявшимся, и даже получить какую-то силу в эти последние часы. Стать полубогом как Азазель или Дечала, вечным и чудовищным.

Канто уставился на него. Спустя мгновение он произнёс:

— Как-то всё это звучит не очень приятно, — он посмотрел на свою руку, сжатую на рукояти меча, и, не в первый раз, подумал о Графе Мордреке и о том, как он умер. «Конец, вот что нужно нам всем»-подумал он.

— Тем не менее, выбор за тобой. Что ты сделаешь, Непоклявшийся? — спросил Архаон. — Какой путь изберёшь? Однажды, ты пожалел этот мир и спас его от должного наказания. Теперь у тебя снова есть такой шанс. Пожалеешь ли ты и во второй раз? — в голосе Архаона было что-то такое, что заставило Канто остановиться. Нотки мольбы, возможно, или смирения. Это был голос не завоевателя или великого чемпиона, но человека, уставшего до смерти и жаждущего забвения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});