Червь - Джон МакКрэй

— Пять месяцев.

— Это удивительно, — признала я. — Я имею в виду, до того, как она попала к тебе, с ней плохо обращались, верно? Даже с учётом её прошлого она уже лучше обучена, чем любая другая собака, которую я видела, не считая Брута и Иуды.

— Вперёд, — приказала она Анжелике. После того, как Анжелика не стала натягивать поводок, Сука раздала лакомства Бруту, Иуде, затем Анжелике, не замедляя шаг. — Собаки учатся у стаи. Кое-чему она научилась, подражая Бруту и Иуде.

Я кивнула.

— А большинство собаководов — дебилы.

— Охотно верю.

Мы приблизились к дому, из которого слышался лай. Над недостроенным зданием возвышался изъеденный ржавчиной остов небольшого подъёмного крана. Сука открыла дверь и подождала, пока я не вошла внутрь, затем закрыла и заперла её. Я услышала, как кто-то царапается в дверь за тамбуром. Как только мы открыли её, нас едва не сбило с ног потоком собак. Я не могла их сосчитать, но их было больше десяти и меньше двадцати, различных пород, размеров и форм.

Сука двигалась вперёд так, будто на её пути не было собак, я же изо всех сил пыталась устоять на ногах. Я прислонилась к входной двери, чтобы сохранить равновесие, и всё, о чём я могла думать в тот момент — это события нашей первой встречи, когда Сука натравила на меня собак.

Я не могла позволить себе проявить перед ней слабость, так что я не стала просить о помощи.

Почти в половине внутренних помещений пол был бетонный, в некоторых местах был уложен только щебень, но дождь и ветер уже давно смешали с ним обычную грязь. Любое не покрытое бетоном место в здании было отмечено пятнами травы и парой-тройкой чахлых сорняков.

Три стены первого этажа были вполне завершёнными, с внутренней стороны на деревянные рамы к ним были прибиты фанера и гипсокартон, большая часть наружных стен состояла из цементных блоков. В передней части здания был проделан достаточный объем работ, чтобы начать выкладывать второй этаж, обеспечивая навес над первым этажом, где можно было хранить вещи более-менее сухими. Вокруг был слишком большой беспорядок, чтобы я могла точно сказать, оставили ли строители дальнюю наружную стену незаконченной, или она просто разрушилась. Пространство было открыто всем ветрам, внутрь проникали лучи солнечного света и в них танцевали пылинки.

Сука направилась к деревянному поддону, лежавшему на штабеле кирпичей, на котором были мешки с кормом для собак. Она разрезала ножом край двух мешков, позволяя их содержимому ссыпаться в корыто. Я была рада, когда большая часть собак вокруг меня умчалась, чтобы получить свою порцию.

Передышка была недолгой. Несколько собак начали драться перед корытом. Чёрный лабрадор, с немного комичным выражением морды, зарычал и погнал меньшую собаку прямо ко мне. Та натолкнулась на мои ноги и начала яростный бой, защищаясь от лабрадора, следовавшего за ней по пятам. Собака побольше, крупнее и выше лабрадора, с очень коротким мехом, пересекла комнату чтобы присоединиться к сваре, защищая маленькую собаку.

— Сука? — спросила я, прилагая все усилия, чтобы мой голос звучал спокойно, когда собаки боролись у моих ног, толкая меня. Я сделала шаг назад, но они снова оказались возле меня.

— Чёрного зовут Сириус. Он новичок, ещё не привык к порядку. Он будет вести себя лучше — другие собаки общаются с ним, и у меня будет возможность его обучить.

— Они тут, э-э, действительно увлеклись, — я вздрогнула и подняла одну ногу, убирая её с пути собаки.

— Сообщи мне, если дойдёт до крови.

Собачья драка нервировала, вызывая очень яркие воспоминания о нападавших на меня собаках Суки. Почему это меня так пугало, ведь рядом с её псами-монстрами я не так сильно нервничала?

Закрыв глаза, я обратилась к своей силе. Я не собиралась ничего делать, я просто хотела отвлечься, увидеть всё с другого ракурса. Переключая внимание на общую картину, рассматривая себя как очень маленькую фигурку на фоне окрестностей, я могла сосредоточиться. Я могла игнорировать мохнатых животных, толкающихся возле моих ног, подпрыгивающих вокруг меня, прижимающих холодные носы к моим ладоням и рукам.

Какое-то число насекомых оказалось в непосредственной близости, прямо у меня под ногами. Мои глаза распахнулись, и я увидела их хозяина, лабрадора с тёмной шерстью, и дотронулась до него руками. Но это были не блохи и не клещи, ничего подобного, какая-то более плотная масса. Больше всего это было похоже на осиное гнездо. Или на скопище личинок в мешке для мусора.

— Сука, — сказала я осторожно.

— Что? — её голос звучал раздраженно… нет, не так. Казалась, она была готова убить меня за то, что я оторвала её от обеспечения собак свежей водой.

— Думаю, один из них серьёзно болен.

Её голова резко повернулась в мою сторону:

— Покажи.

Когда она зашагала к нам, собаки прекратили драку. Я воспользовалась шансом, чтобы осторожно ухватить Сириуса за ошейник, когда она отвела остальных подальше. Она сверлила меня взглядом:

— Объясняй.

Даже без её пристального внимания мне было достаточно трудно собраться с мыслями.

— Черви. Не ленточные, а… я не могу видеть через их глаза. Гм. Я не знаю, что это за черви, так что я могу сказать только то, в чем уверена. В основном они ещё молодые, хотя есть несколько взрослых особей, гм…

— Здесь, над сердцем? — она указала на место в нижней части груди.

Я кивнула.

— И в артериях? Одна тянется отсюда, — она указала на плечо лабрадора, — до этого места? — она провела пальцем вдоль его позвоночника.

— Там их много. Но не только там. Они в нём повсюду.

— Подонки. Вот подонки, — прорычала она. — Я же их предупреждала.

Перехватив ошейник лабрадора, она приказала собаке:

— Рядом, Сириус.

Пес упирался до тех пор, пока Брут не подался вперед, а затем все же пошёл, хотя всё ещё пытался сопротивляться и вывернуться из хватки.

— Я ничего не знаю о собаках, — сказала я, следуя за ней к стае собак в здании. — У меня никогда не было домашнего животного, потому мне это ни о чём не говорит.

— Это — сердечные гельминты. Чтобы их не было, собакам необходимо давать лекарство каждый месяц.

— Хозяева не давали?

— Не давали в приюте. Ленивые, подлые, жадные ублюдки. Это — вторая собака, которую я получила оттуда, и о которой не заботились. А люди, которые всё-таки возьмут кого-то из приюта, получат больную собаку? Подонки, подонки, подонки.

— Что ты собираешься с ним сделать? — я пыталась проигнорировать слоняющихся возле меня собак, чтобы двигаться вслед за Сукой.

— Мы сейчас обе будем ему помогать.

Я покачала головой:

— Не думаю, что смогу вывести червей, не навредив ему. Они находятся в его сосудах, можно было бы попробовать вывести их через лёгкие, но, боюсь, они станут слишком сильно кровоточить. Я даже не уверена, что могу заставить их двигаться.

— Возьми эту цепь, — она указала на другой конец комнаты, удерживая рукой Сириуса.

Я увидела несколько покрытых ржавчиной кусков тяжёлой цепи, свёрнутых петлёй и висящих на стене над штабелем повреждённого непогодой кирпича. Я поспешила туда и спустила её. Цепь была достаточно тяжёлой, мне пришлось тащить её по траве, чтобы принести Суке.

— Рюкзак, — сказала она мне. Я сняла его и вручила ей. Она открыла переднее отделение и вручила мне карабин, металлическую петлю с запирающим механизмом.

— Иди, привяжи цепь к чему-нибудь прочному.

Я закрутила цепь вокруг основания подъёмного крана, установленного на бетонной плите в центре комнаты, закрепила цепь карабином и вернулась к Суке.

Иуда, Брут и Анжелика были уже на полпути к своему полному размеру. Сука взяла цепь и начала обматывать её вокруг сопротивляющейся собаки, скрепляя цепь полудюжиной карабинов, так что она обхватывала его шею, тело, живот, и проходила между его ног.

— Что происходит?

— Я использую на нем свою силу. Но он не обучен.

— Погоди-ка. Когда у тебя впервые проявились способности, разве собака не убила несколько человек?

— Ага.

Я почувствовала, что моё сердце стало биться быстрее.

— Так это действительно опасно.

— Ага, — она дернула цепь на шее Сириуса.

— Ладно, — я медленно выдохнула. — Чем я могу помочь?

— Пока что держись подальше.

Сириус начал расти. Под его чёрной шерстью забугрились мышцы, и он взвизгнул, вырываясь.

— Мы не можем сначала дать ему успокоительное? — спросила я, наблюдая, как лабрадор пытается вырваться, несмотря на связывающие его цепи.

Сука держала в руках конец цепи, удерживая пса на месте.

— Нет. Моя сила выжгла бы любые лекарства.

— Ему это не нравится.

— Требуется время, чтобы привыкнуть. Но это лучше чем то, через что он мог бы пройти, если бы им занимался ветеринар. Безопаснее.