Новые Миры Айзека Азимова. Том 5 - Айзек Азимов

Все три голоса звучали негромко, не очень четко выговаривая слова. Потом они словно сплавились, и четкость произношения сразу повысилась. Уиллард немедленно покачал головой:

— Нет, совершенно не годится. Нельзя просто переплетать три голоса, иначе речь тройного существа станет смешной. Нам нужен один голос, в котором каким-то образом ощущаются три исходных.

— Легко сказать, — оскорбился звукооператор. — Но как это сделать?

— Очень просто, — жестко произнес Уиллард. — Прикажу тебе. Когда результат меня удовлетворит, я дам тебе знать. Так, Кэткарт… где Кэткарт?

— Я здесь, — отозвалась она, показываясь из-за своих инструментов. — Там, где и должна находиться.

— Мне не понравились подсознательные образы, Кэткарт. Насколько я понял, ты пыталась создать у зрителя впечатление мозговых извилин?

— Символ разумности. У этих инопланетян тройное существо есть вершина разумности.

— Да, понимаю, но вместо этого у меня возникло впечатление червей. Придется придумать что-то другое. Да и внешность тройного существа мне тоже не нравится. Он похож просто на большого Рационального.

— Но он и есть большой Рациональный, — возразил один из имажистов.

— Он именно так описан в книге? — резко спросил Уиллард.

— Не очень подробно, но у меня создалось впечатление…

— Забудь о своих впечатлениях. Решения тут принимаю я. С каждым днем Уиллард становился все раздражительнее.

Как минимум дважды он с трудом сдерживал эмоции, и второй раз это произошло, когда он заметил в дальнем уголке студии какого-то человека, наблюдающего за съемками. Вспыхнув, он тут же направился к нему:

— Что вы здесь делаете?

— Смотрю, — ответил Лабориан.

— В нашем контракте записано…

— Что я не имею права вмешиваться в процесс. Но там не сказано, что я не могу спокойно сидеть и смотреть.

— Если вы останетесь, то наверняка огорчитесь. Компьюдраму снимают по определенной технологии. Приходится преодолевать множество сложностей и неувязок, а съемочная группа начнет нервничать, если автор будет наблюдать и высказывать неодобрение.

— Я ничего не собираюсь высказывать. Я здесь только для того, чтобы ответить на ваши вопросы, если вы пожелаете их задать.

— Вопросы? Какие еще вопросы?

— Не знаю, — пожал плечами Лабориан. — А вдруг вас что-либо озадачит, и вам потребуется мой совет.

— Понятно, — протянул Уиллард, не скрывая иронии. — Получается, вы сможете научить меня моему же ремеслу.

— Нет, я могу ответить на ваши вопросы.

— Прекрасно, у меня уже есть вопрос.

— Очень хорошо. — Лабориан достал из кармана диктофон. — Вам осталось лишь произнести в микрофон, что вы задаете мне вопрос и желаете, чтобы я ответил, причем это не станет нарушением контракта, и я к вашим услугам.

Уиллард долго молчал, глядя на Лабориана с таким выражением, словно ожидал от него подвоха, но все же произнес в диктофон нужные слова.

— Замечательно. Так что у вас за вопрос?

— Работая над книгой, вы хоть как-то представляли себе облик тройного существа?

— Совершенно не представлял, — радостно ответил Лабориан. — Но как такое возможно? — Голос Уилларда дрожал от возмущения, словно лишь сила воли не позволила ему добавить в конце слово «идиот».

— Да очень просто. То, что я не описываю, читатель домысливает сам. Полагаю, каждый делает это по-своему — так, как ему нравится. В этом преимущество писателя. Аудитория у компьюдрамы может оказаться гораздо многочисленнее, чем число читателей книги, но за это вам приходится расплачиваться, создавая подробнейшие образы.

— Это я и без вас понимаю. Значит, спрашивал я вас зря.

— Ничуть. У меня есть совет.

— Какой же?

— Голова. Снабдите тройное существо головой. Ни Рациональный, ни Родительский и ни Эмоциональная не имеют головы, но все они считают тройное существо гораздо умнее любого из них. Именно в этом и заключается разница между тройным существом и его исходными компонентами. Интеллект.

— Голова?

— Да. Интеллект у нас ассоциируется с головой. В голове находится мозг, органы чувств. Безголовые устрицы или мидии — это моллюски, которые нам кажутся не разумнее травинки, но их родственника осьминога, тоже моллюска, мы воспринимаем как существо потенциально разумное именно из-за его головы. И глаз. Пусть у тройных существ будут еще и глаза.

К тому времени всякая работа в павильоне, разумеется, остановилась, и каждый из специалистов приблизился на безопасное, по его мнению, расстояние, чтобы послушать разговор директора и автора.

— Какая нужна голова? — спросил Уиллард.

— Какая вам понравится. Достаточно будет выступа или шишки, создающей намек на голову. И глаза. Зритель обязательно поймет идею.

Уиллард повернулся к помощникам.

— Всем за работу, — повелительно произнес он. — Кто объявлял перерыв? Где имажисты? Беритесь за дело, пробуем варианты голов.

Внезапно он обернулся и почти смущенно сказал Лабориану:

— Спасибо!

— Спасибо скажете, если получится, — пожал плечами Лабориан.

Остаток дня они потратили на головы, подбирая вариант, не выглядящий как карикатурная шишка и в то же время как копия человеческой, а затем форму глаз — не удивленные кружочки, но и не зловещие щелочки. Наконец Уиллард объявил рабочий день завершенным и хрипло произнес:

— Завтра попробуем снова. Если кого-либо ночью осенит блестящая идея, звоните Мэг Кэткарт. Все, достойное внимания, она сообщит мне. Думаю, она так и не позвонит, — негромко пробормотал он.

Уиллард оказался и прав, и не прав. Прав в том, что блестящих идей ни у кого не появилось. А не прав потому, что такая идея родилась у него самого.

— Послушай, — сказал он Кэткарт, — ты можешь наколдовать цилиндр?

— Что?

— Это такая штука, которую носили на голове в викторианские времена. Понимаешь, когда Родительский проникает в логово тройных существ, чтобы украсть источник энергии, вид у него не очень впечатляющий, но ты мне говорила, что натолкнулась на идею шлема и длинной линии, символизирующей копье. Он как бы отправился в рыцарское странствие.

— Да, помню. Но из этого может ничего и не получиться. Мы же пока не пробовали.

— Конечно, но твоя идея подсказала нужное направление. Если ты сумеешь создать намек на цилиндр, то создастся впечатление, будто тройное существо — нечто вроде аристократа. Тогда точная форма головы и вид глаз станут не столь критичными. Такое можно сделать?

— Сделать можно что угодно. Вопрос лишь в том, сработает ли идея.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});