Putin. His Life and Times - Филип Шорт

программу военной подготовки, поддерживала строительство нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, который должен был снизить зависимость страны от российских поставок энергоносителей. Грузия, в свою очередь, направила войска для участия в боевых действиях коалиции в Ираке. Путин понимал, что Саакашвили будет продолжать эту политику, но надеялся, что его избрание позволит начать новые отношения, которые при Шеварднадзе зашли в тупик.

Какое-то время казалось, что это происходит. После февральских переговоров в Москве Саакашвили заявил, что "впервые за десять лет в грузино-российских отношениях наметилась позитивная тенденция". Обе страны договорились о совместном патрулировании и проведении спецопераций по предотвращению проникновения через границу с Чечней, что, по словам Путина, может позволить возобновить безвизовый режим. Что касается важнейшего вопроса о сепаратизме, то он вновь заявил о поддержке Россией территориальной целостности Грузии. По его словам, Тбилиси должен сам урегулировать свои разногласия с отделившимися от Грузии провинциями Абхазия и Южная Осетия, а также с Аджарией на Черноморском побережье - самым процветающим регионом страны, который также стал в значительной степени автономным. Россия не будет вмешиваться, добавил он, но надеется, что это будет сделано "таким образом, чтобы не пострадали интересы [негрузинского] населения на этих территориях".

На практике все оказалось несколько сложнее. Россия разместила в Абхазии 3 тыс. миротворцев, а правительство Южной Осетии в значительной степени зависело от российской поддержки. Но, по крайней мере, принципиальное заявление Путина было тем, что грузины хотели услышать. В другом деликатном вопросе, касающемся присутствия в Грузии двух российских военных баз, которые находятся там с советских времен, Путин также взял на себя обязательство проявить гибкость в обмен на гарантию того, что, как выразился Саакашвили, никакая "третья сторона", то есть США, не займет место России.

Это было слишком хорошо, чтобы продолжаться.

В мае Саакашвили восстановил контроль над Аджарией, самой густонаселенной из отделившихся провинций. Это было сделано мирно, грузины пообещали уважать аджарскую автономию, и Путин смирился. Но затем грузинский президент обратил свое внимание на Абхазию и Южную Осетию, объявив на военном параде в Тбилиси, что намерен положить конец так называемому "распаду Грузии" и восстановить единое государство, подразумевая, что в случае провала переговоров он оставляет за собой право применить силу. Это заставило Путина предупредить, что любые попытки сделать это будут "непродуктивными, ... долгими и изнурительными".

Отношения с Грузией были особенно чувствительными в первые годы правления Путина из-за ее близости к Чечне. Но практически везде на постсоветском пространстве возникали проблемы того или иного рода.

Даже среднеазиатские республики, которые, как надеялись Путин и президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, присоединятся к Беларуси, России и Украине в рамках создаваемого Евразийского экономического сообщества, с опаской относятся к имперским замашкам Москвы. Президент Таджикистана Эмомали Рахмон был "трудным, сложным человеком", - посетовал Путин. Как и узбекский лидер Ислам Каримов, который симпатизировал движению "Талибан", хотел заключить оружейные сделки с Израилем и избегал любых совместных действий со своими соседями по Центральной Азии. Но хуже всех был Сапармурат Ниязов, президент Туркменистана с манией величия, который присвоил себе титул Туркменбаши, "Отец туркмен", и назначил себя пожизненным президентом. Ниязов переименовал дни недели и месяцы в честь членов своей семьи, а на главной площади столицы Ашхабада воздвиг триумфальную арку высотой почти со статую Свободы, над которой возвышалась 40-футовая позолоченная статуя самого себя, вращающаяся так, что она всегда была обращена к солнцу.

Воспоминания Путина о его первом визите в Туркменистан, состоявшемся через несколько месяцев после его избрания, были крайне неприятными. Ниязов обращался с ним как с новичком, указывая, когда ему садиться, а когда вставать. Путин "позеленел от ярости", - сообщила корреспондент "Коммерсанта" Елена Трегубова. Однажды, когда мускулистый туркменский лидер попытался поцеловать его в губы по-советски, его дзюдоистская подготовка взяла верх, и он с силой оттолкнул его. Но Туркмения представляла для России жизненно важный интерес, и с Ниязовым надо было мириться, каким бы неприятным он ни был. Туркменистан с населением менее 5 млн. человек обладал крупнейшими в мире запасами газа и нефти и занимал стратегический коридор, протянувшийся на запад от Афганистана вдоль северной границы Ирана.

Ниязов запретил российские газеты и телевидение, запретил преподавание русского языка в школах и вузах, отменил двойное гражданство, запретил русским владеть собственностью и обязал их получать выездные визы, если они хотят покинуть страну. Путин не произнес ни слова протеста. В то время как 120 тыс. российских эмигрантов подвергались жесточайшей дискриминации со стороны туркменского правительства, российское посольство в Ашхабаде получило строгий приказ не вмешиваться. Это было цинично, безжалостно и прагматично. Мы поднимаем бурю, когда в Латвии или Эстонии хоть как-то обижают русского, - заметила газета "Время новостей", - а в Туркмении все в десять раз хуже, и мы молчим.

Проблем этничности и национализма на постсоветском пространстве было предостаточно. Некоторые из них были настолько неразрешимы, что превратились в "замороженные конфликты", как, например, конфликты в Абхазии и Южной Осетии, которые, несмотря на заявления Путина о нейтралитете, давали Кремлю рычаги давления на страну, целостность которой была нарушена. Другие, как, например, конфликт между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха, позволили России сыграть роль честного брокера, получив влияние на обе стороны. Другие, как, например, российский сепаратистский анклав Приднестровье, не принесли Кремлю прямой выгоды, но оказались неразрешимыми.

Однако самый серьезный вызов пришел с совершенно неожиданной стороны.

Летом 2004 г. у Леонида Кучмы, украинского лидера, заканчивался второй срок полномочий, и он не мог выдвинуть свою кандидатуру. Выбранный им преемник, премьер-министр Виктор Янукович, представлял преимущественно русскоязычный, промышленно развитый восточный регион Украины. Янукович, как и Путин, был выходцем из семьи рабочего класса. В детстве он потерял обоих родителей, а в подростковом возрасте дважды сидел в тюрьме за нападения и грабежи. После этого он сделал карьеру менеджера по транспорту, а в политику пришел только в 40 лет и совершил еще более стремительное, чем Путин, восхождение, став главой правительства всего через шесть лет. Главный соперник Януковича - Виктор Ющенко, также занимавший пост премьер-министра, пользовался поддержкой украиноязычных районов в центре и на западе страны. В отличие от Януковича, он был выходцем из интеллигентной семьи и сделал блестящую карьеру банкира. Ющенко придерживался либеральной программы и выступал за сближение с Западом, включая вступление в НАТО и Европейский Союз.

На первых этапах избирательной кампании Ющенко стабильно лидировал. Но в начале сентября, после посещения ужина, устроенного заместителем главы Службы безопасности Украины (СБУ) Владимиром Сацюком, он заболел. Позднее было установлено, что он отравился растворенным в супе соединением диоксина, в результате чего был сильно изуродован. Кто виноват,