Книга 1. Новая хронология Руси. Русские летописи. - Анатолий Фоменко

Однако вряд ли сегодня мы можем узнать — какую часть материалов, обнаруженных на Урале. А.С. Пушкину разрешили включить в его «Историю Пугачева», а какую — нет. И какова вообще судьба тех собранных им сведений, который могли быть «неприятны Романовым». Как мы теперь понимаем, A.C. Пушкин имел уникальную возможность очень многое понять и узнать о вытертом со страниц романовской истории огромном сибирско-американском государстве — Московской Тартарии. Но Сенат уже издал СПЕЦИАЛЬНО ПО ПОВОДУ ВОЙНЫ ПУГАЧА-ПУГАЧЕВА абсолютно ясный указ «ПРЕДАТЬ ВСЕ СЛУЧИВШЕЕСЯ ЗАБВЕНИЮ И ГЛУБОКОМУ МОЛЧАНИЮ» [711], с. 307. Так что осторожную позицию современников вполне можно понять. Стоит ли нарушать Указ Сената и «копать» там, где не следует.

Приказ «навсегда и все забыть о Пугачеве» был проведен в жизнь романовской администрацией на Урале и в Сибири твердо и весьма последовательно. После поражения ордынских армий Пугача-Пугачева, по захваченным Романовыми территориям прокатилась волна жестоких репрессий. Они были настолько масштабными, что быстро и надолго «воспитали в нужном духе» уцелевшее местное население и их потомков. Во время посещения А.Т. Фоменко и Т.Н. Фоменко уральских городов Миасса и Златоуста в августе 1999 года, сотрудники местного краеведческого музея города Златоуста рассказали, что по сохранившимся до сих пор в этих местах воспоминаниям и материалам, большинство жителей Златоуста были казнены романовскими войсками (повешены), поскольку военные заводы Златоуста, как впрочем и вообще Южного Урала, лили пушки для армии Пугача-Пугачева. Кроме того, романовские победители припомнили, что «мастеровые Златоустовского завода ушли под знамена Емельяна Пугачева ЕДВА ЛИ НЕ ПОГОЛОВНО» [859], с. 104. Рядом с Каргалинской слободой (ныне Татарская Каргала) и Сакмарским городком (ныне село Сакмара) расположены горы, до сих пор носящие красноречивые имена ВИСЕЛИЧНАЯ и РУБЛЕВАЯ, от слова РУБИТЬ. «Названия которых, — как сообщают местные историки, — соотносят с РАСПРАВОЙ НАД ВОССТАВШИМИ, когда весной 1774 года царские войска разгромили здесь Пугачева и он вынужден был бежать в Башкирию» [859], с. 97.

Через 60 лет после Пугачевской войны, когда сюда в 1833 году прибыл А.С. Пушкин, местные казаки со страхом касались запретной пугачевской темы, дабы не сказать чего-нибудь лишнего. В этом отношении показателен следующий характерный эпизод, приведенный В.И. Далем в его воспоминаниях. Расспросы A.C. Пушкина о Пугачеве, и подаренный им одной из старых казачек червонец, ИСПУГАЛИ казаков станицы Берды. В.И. Даль писал: «Бабы и старики не могли понять, на что было чужому, приезжему человеку расспрашивать с таким жаром о разбойнике и самозванце, С ИМЕНЕМ КОТОРОГО БЫЛО СВЯЗАНО В ТОМ КРАЮ СТОЛЬКО СТРАШНЫХ ВОСПОМИНАНИЙ… ДЕЛО ПОКАЗАЛОСЬ ИМ ПОДОЗРИТЕЛЬНЫМ: ЧТОБЫ-ДЕ ПОСЛЕ НЕ ОТВЕЧАТЬ ЗА ТАКИЕ РАЗГОВОРЫ, ЧТОБЫ ОПЯТЬ НЕ ДОЖИТЬ ДО КАКОГО ГРЕХА ДА НАПАСТИ. И КАЗАКИ В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ СНАРЯДИЛИ ПОДВОДУ В ОРЕНБУРГ, ПРИВЕЗЛИ И СТАРУХУ, И РОКОВОЙ ЧЕРВОНЕЦ И ДОНЕСЛИ…» [710], т. 2, с. 223.

Надо полагать, что, в конце концов, местное население силой заставили «выучить наизусть» романовскую версию Пугачевской войны. С тех пор все научные экспедиции по сбору местного фольклора, скорее всего, уже наталкивались, в основном, на пересказ романовских исторических учебников, заученно звучащий из уст местных жителей. Мало что уцелело от подлинной картины XVIII века.

Стоит также обратить внимание и на следующее обстоятельство. Начиная с 1826 года, как считается, между А.С. Пушкиным и императором Николаем I был заключен некий договор о цензуре. Как пишут современные комментаторы, «это был договор не выступать против правительства, за что Пушкину предоставляется свобода и право печататься ПОД ЛИЧНОЙ ЦЕНЗУРОЙ НИКОЛАЯ I» [710], т. 1, с. 15. Сохранились воспоминания современников о беседе Николая I с Пушкиным по поводу личной цензуры императора. Известно следующее: «Часть беседы, КОТОРАЯ КАСАЛАСЬ ЦЕНЗУРЫ, сохранилась в памяти А.О. Россета: Николай, спросив Пушкина, что он теперь пишет, и получив ответ: „Почти ничего, ваше величество, — цензура очень строга“… „НУ- ТАК Я САМ БУДУ ТВОИМ ЦЕНЗОРОМ, — СКАЗАЛ ГОСУДАРЬ, ПРИСЫЛАЙ МНЕ ВСЕ, ЧТО НАПИШЕШЬ“ (Я.К. Грот, с. 288)» [710], том 1, с. 462.

Все это происходило 8 сентября 1826 года, то есть еще ДО ПОЕЗДКИ A.C. Пушкина на Урал [710], т. 1, с. 461. Так что, скорее всего, пушкинская «История Пугачева» прошла жесткую цензуру самого царя, или же романовских историков от его имени. Надо полагать, текст Пушкина был приведен в полное соответствие с романовской версией Пугачевской войны.

Подлинных документов Пугачева, по-видимому, не сохранилось. Сегодня нам показывают «печать Пугачева» и «указ Пугачева», рис. 11.62 и рис. 11.63. Но какие-либо надписи на печати Пугачева разглядеть на фотографии практически невозможно. А «указ Пугачева» на самом деле не оригинал, а всего лишь КОПИЯ. Об этом сообщают сами историки: «„Указ“ Пугачева. КОПИЯ. Фрагмент» [550], с. 171. Сохранился ли оригинал указа? Скорее всего нет. Предлагаемая нам сегодня «копия» является, вероятно, тенденциозной редакцией подлинного указа. Писец мог переписать указ, подправляя его в соответствии с требованиями романовской администрации. Вверху слева коряво нарисована как бы печать Пугачева. Но рисунок явно условен и сделан откровенно небрежно. Изображено нечто похожее на фигуру в шлеме, с гребнем и забралом (?).

Рис. 11.62. «Печать Пугачева» Взято из [550], с. 171

Рис. 11.63. «Указ Пугачева». Копия. Фрагмент [550], с. 171. Спрашивается, а где оригинал указа? Уничтожен?

На рис. 11.64 приведена старинная гравюра XVIII века «Казнь Пугачева». Изображена массовая казнь казаков.

Рис. 11.64. Гравюра XVIII века, показывающая казнь «Пугачева». Нарисована уже в полном соответствии с романовской версией. Взято из [550], с. 171

В заключение приведем фотографию таблички, помещенной в краеведческом музее города Хабаровска под старой картой из «Чертежной книги Сибири» С.У. Ремезова, рис. 11.65. Фотография любезно предоставлена нам Г.А. Хрусталевым.

Рис. 11.65. Табличка, помещенная в краеведческом музее города Хабаровска под старой картой из «Чертежной книги Сибири» С.У. Ремезова. Прочтите надпись! Фотография сделана в 1999 году Г.А. Хрусталевым

Семен Ульянович Ремезов — русский картограф и историк XVII века. Его географический атлас из 23 карт «Чертежная книга Сибири» датируется 1699–1701 годами [797], с. 1114. Музейная табличка, рис. 11.65, гласит, что на карте С.У. Ремезова «в устье Амура дано обозначение города с башнями и колоколами, а также подпись: „ДО СЕГО МЕСТА ЦАРЬ АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ ДОХОДИЛ И РУЖЬЕ СПРЯТАЛ И КОЛОКОЛА ОСТАВИЛ“». Под «ружьем», скорее всего, имелись в виду пушки, оружие вообще.

С современной точки зрения эта старая надпись звучит дико. Иначе не скажешь. Ведь о походе «античного» Александра Македонского в устье далекого таежного Амура в скалигеровской истории не может быть и речи. Тем более с пушками и колоколами. Современный историк снисходительно скажет: что взять с необразованного Ремезова. Правильной истории он не знал. Правда, как-то ему удалось составить прекрасный атлас Сибири. Но при этом «неправильно фантазировал». Не стоит принимать его «исторические фантазии» всерьез.

Однако в нашей реконструкции сведения Ремезова вполне осмысленны и правдоподобны. Поскольку царь Александр Македонский (частично Сулейман Великолепный) жил в XV–XVI веках, в эпоху великого османского = атаманского завоевания. Волны которого докатились и до Дальнего Востока. В том числе, до Китая и до Японии. В результате, в Японии появились самураи = самарцы = самаритяне. См. книгу «Библейская Русь».

По поводу карты Ремезова отметим любопытное обстоятельство. Эта карта (основанная, быть может, на какой-то более ранней «монгольской» карте) висела на стене Екатерингофского дворца в Петербурге. Вот что сообщает историк XIX века М.И. Пыляев. «На лестнице, ведущей на нижний этаж, на стене, вместо обоев, висит большая на холсте карта Азиатской России. КАРТА НАПИСАНА ВИДИМО ДЛЯ ШУТКИ: вряд ли найдутся реки в учебниках с такими названиями, как здесь; на карте также и страны света поменялись местами: вверху море Индейское и Песчаное, внизу север и Ледовитое море, Акиан (sic!), к западу Камчатка и царство Гилянское на берегу реки Амура, С КУРЬЕЗНОЙ НАДПИСЬЮ: „до сего места Александр Македонский доходил, ружье спрятал, колокол оставил“. По преданию, по этой карте Петр экзаменовал ради смеха нетвердо знающих географию» [711:1], с. 82.

Таким образом, во времена Петра карта, сохранившая следы прежней географии и названий азиатской части Великой = «Монгольской» Империи, все еще находилась во дворце. Но, будучи уже воспитанными на «новой» скалигеровско-миллеровской истории, Петр и его придворные относились к карте лишь как к курьезу. Точно так же острит по ее поводу и историк XIX века М.И. Пыляев. Не подозревая, что, скорее всего, эта карта лучше отвечала действительности, чем не так давно внедренная в умы скалигеровская география. Сегодня карту Ремезова «Большой всей Сибири чертеж» иногда выставляют в Петровской галерее Государственного Эрмитажа в Петербурге [679], с. 24.