Суббота Воскресенского - Наталья Литтера

из нее и, открыв дверь перед мамой, помогает ей ступить на асфальт. А из задней двери самостоятельно выбирается тетя Нонна в чем-то веселом зеленом.

– Данечка! – воскликнула она, увидев его, и распахнула руки, чтобы обнять.

Так Дан попал в цепкие объятия и выслушал счастливые причитания на тему, какой он стал взрослый, совсем не появляется у них, какой сегодня хороший день и какая у него мама красавица.

А мама и правда была красавица. Она стояла рядом с профессором и смотрела на Дана. Дан чувствовал ее волнение и ожидание.

Высвободившись из объятий тети Нонны, Дан направился к маме. Ему хотелось обнять ее так же крепко, как до этого его самого обнимали. Хотелось сказать, что все будет хорошо, и не надо искать одобрения в его глазах, он всегда на ее стороне. Просто потому, что она его мама. И он хочет, чтобы она была счастлива. Но вместо всего этого Дан сжал ее протянутую руку, наклонился к уху и сказал:

– Профессор хорошо готовит, я проверял, всю весну, можно сказать, дегустировал. Голодной ты не останешься. Сдаю тебя в надежные руки.

И мама засмеялась:

– Я люблю тебя.

– И я тебя.

Потом Дан пожал руку Шевцову, поздоровался с мужем Нонны, и они все вместе пошли в ЗАГС, где через несколько минут уже должна была начаться церемония.

Церемонию Дан запомнил смутно. Так иногда бывает, когда важное событие проходит вдруг очень быстро и словно в каком-то мороке.

В памяти остались торжественный зал, женщина с хорошо поставленным голосом, струнный квартет, вопросы: «Согласны ли вы?..», краткие утвердительные ответы, обмен кольцами, звук скрипок, поздравления. Дан вручил свой букет, который сразу же перешел к тете Нонне, потом было шампанское, которое новобрачные не пили: маме нельзя, а профессор за рулем. Зато Дан пригубил. Он-то пожаловал в ЗАГС на такси.

Все прошло очень гладко, и вскоре пора было ехать в ресторан, где их ждал заранее зарезервированный столик.

Ресторан находился на территории парка и имел открытую веранду. На этой веранде в тени увитых декоративным виноградом стен и находился празднично сервированный стол. Погода стояла чудесная, теплая, солнечная, палящий летний зной еще не посетил столицу, и все с удовольствием расположились на свежем воздухе. К их маленькой компании присоединился новый гость – друг жениха, видный историк из Питера, который в общении показал себя веселым и остроумным человеком.

Пили прохладное белое вино, провозглашали тосты, тактично обходя тему наследников, все понимали, что не стоит делать на этом акцент, желали здоровья и счастья. Коснулись Отрадного, которое уже почти совсем было готово к открытию. Нонна рассказывала про последний отчетный концерт в их музыкальной школе. Этим рассказом заинтересовался питерский гость, который оказался меломаном и любителем филармонии. Произошел небольшой дебат на тему Чайковского и Рахманинова. Мама пыталась сдерживать смех, наблюдая за разгоряченной подругой, Шевцов подливал мужчинам вино, Дан наслаждался днем и думал о Жене.

Долгая разлука и молчание не прошли бесследно для них обоих. Дану казалось, что они снова далеко друг от друга и только начинают сближаться.

Он видел, как Жене сложно, как она пытается делать шаги навстречу, и не помогал. Мог. Но не хотел. Если осенью и зимой почти все шаги делал он, то теперь ему было очень важно, чтобы этот путь проделала она. Слишком тяжело Дану далось это время врозь. Теперь он тоже хотел получать. И не хотел ее отпускать.

А какой-то придурок распорол ей ногу. И затянувшийся шрам пока не до конца зажил и выглядел страшно. Конечно, со временем он побледнеет, сгладится, останется только светлая полоска, но пока Дан не мог на него спокойно смотреть. Ему сразу становилось больно, будто это ему распороли ногу.

Спортсменка, блин.

Эжени говорила, что сегодня у нее встреча с Людмилой Борисовной.

Удачи тебе, ведьмочка.

5

На каток Женька шла с заметным волнением. Как все пройдет?

Людмила Борисовна привычно стояла у бортика и внимательно следила за разминающимися детьми. Среди них Женя сразу заметила Леру. За последние три месяца девочка заметно подросла, вытянулась и сильно выделялась на фоне остальных юных спортсменов. Женя надела ветровку, на катке всегда прохладно.

– Здравствуйте, Людмила Борисовна, – поприветствовала она тренера и встала рядом, чтобы было удобнее наблюдать за детьми.

– Привет.

– Я вернулась.

– В отпуск или насовсем?

– Насовсем.

Людмила Борисовна продолжала смотреть на лед.

– Я мальчика взяла. Хороший мальчик, но маленький. На сборы с нами не едет. Будет приходить сюда.

Лера зашла на прыжок, сделала замах, два оборота и чистый выезд. Людмила Борисовна удовлетворенно кивнула, а потом добавила:

– Придется тебе с ним повозиться.

Вот и все. Весь разговор. Женя от переполнивших ее чувств не удержалась и обняла тренера.

– Спасибо!

Людмила Борисовна в ответ лишь хмыкнула.

И тренировка началась. Женя все время простояла у бортика, наблюдала за новеньким, поняла, что занятия с ним предстоят непростые, но пластичность у мальчика уникальная. А еще она чувствовала, что вернулась на свое место. Вот здесь, у бортика. Найти свое место в жизни очень важно. Она смогла.

После тренировки они с Людмилой Борисовной пили чай, и Женя рассказывала про Сочи и Петербург.

– В общем, впечатлила ты Циммермана, – резюмировала тренер.

– Вы правда так считаете?

– Жень, Лев никогда не будет предлагать участие в телевизионном проекте неинтересному для него спортсмену, поверь. Знаешь, сколько бывших хотят к нему попасть, но он находит весомые и вежливые предлоги для отказа? А тебе сам предложил.

– Он невероятно талантлив.

– Да. Почему не осталась с ним?

– Потому что поняла, что мне действительно надо. Наверное, иногда для этого необходимо взять паузу, уехать и разобраться в себе.

– Больше не болтает? – вопросы Людмилы Борисовны были краткими, но меткими.

– Нет, – уверенно ответила Женя.

– Тогда в понедельник утром жду.

После этого разговора у Жени было отличное настроение, и она, решив, что в квартире одной сидеть скучно, позвонила Ариадне, предупредив, что едет к ней.

Подруга была вся в делах. Комната завалена новыми тканями, а на кухне одновременно варился суп и запекалась рыба.

– У меня мама ногу сломала, представляешь? Я ей теперь вожу еду, потому что сестра ничего не умеет делать, кроме бутербродов, а отчим считает, что приготовление пищи вообще не мужское дело, но вынужден отваривать сосиски и пельмени, потому что я сказала, что ездить каждый день не могу, у меня работа. Пришел недавно очень сложный заказ на шторы. Ткань дорогая и капризная, я боюсь накосячить. Ну, ты видела тот кофейный плотный шелк? Страшно мне с ним