Заблудшая душа (СИ) - Айррик Люпус

шипящем наречии полезла обратно.

Под мой ошарашенный она вернулась в изначальное положение.

— А… — я прокашлялась, стараясь прочистить горло. — Ты как здесь? То есть, зачем?

Архила снова заулыбалась и стала осматриваться вокруг. Вдруг она упёрла взгляд в какую-то точку и, протянув туда руку, за что-то ухватилась.

— Подойди, — с жутким шипящим акцентом обратилась ко мне паучиха.

«А Венс не врал о её успехах», — мне стало жутко интересно, что могла нащупать в пустоте эта древность, и я осторожно приблизилась.

— Держхи, — она протянула мне руку, на которой оказалась светящаяся полупрозрачная нить. — Ещхо сочтомся.

Её улыбка стала шире и она, как червяк в землю, втянулась в белый разрыв и тот с чавком сомкнулся, а я опять осталась одна, растеряно смотрящая на странную нитку, конец которой просто со временем растворялся в воздухе.

— Ну, а что мне терять? — задала я сама себе резонный вопрос и дёрнула её.

Что-то оглушительно треснуло и окружающий меня мир потёк, как мёд на солнце.

Вскоре всё спало, как кулисный занавес и преобразовалось в новую картину.

У меня в голове набатом застучали колокола, и я слегка покачнулась. Было ощущение, будто упал какой-то монолит, на котором держалось просто всё, и я переживала тот момент заново, хоть это и минуло много лет назад.

Я на дрожащих ногах стояла на холодном снегу. С неба мелко моросил ледяной дождь. Сапоги уже давным-давно промокли, но сейчас это волновало меня меньше всего.

Пульс отбивал бешеный ритм, а безвольно опущенные руки заметно тряслись.

Мысли в голове перестали скакать подобно табуну тараканов и сменились примитивными образами, как бывало всегда, когда я испытывала сильный стресс.

Рядом со мной стоял тот самый человек в красном плаще и, судя по позе, откровенно скучал.

— Не… не делай этого, — заикаясь, с ужасом пролепетала я, повернувшись к этому человеку. — Мы с ними больше никогда не увидимся, а я буду слушаться тебя. Обещаю!

Мужчина покачал головой и ко мне повернулось размытое лицо.

— Мир невозможен пока не будет искорено непослушание, — назидательно и твёрдо заявил он. — Ты не виновата — ты всего лишь ребёнок и тебе интересно познавать новое. Но они должны были указать тебе на твои ошибки, а не сделав этого, они нарушили мой приказ.

— Но ведь только один раз, — тихо пробормотала я, уперев взгляд в землю. — Они больше не будут…

«Несправедливо, несправедливо, несправедливо!!!» — как молот по наковальне в голове било одно-единственное слово.

— Будут, — безапелляционно произнёс мужчина, вернув взгляд на медленно открывающиеся ворота. — Там, где один, там и два, а где два, там появляется толпа, а в толпе рождается инакомыслие. Пока кто-нибудь будет считать, что можно нарушить моё слово и спокойно топтать землю, до тех пор будут возникать мысли о бунте. Иса, ты ведь понимаешь, что при любом восстании будут жертвы, а мы пытаемся этого избежать. Но смерть меньшинства — благо большинства. Тебе предстоит усвоить это.

Ворота отворились до конца и послышался лязг цепей.

Я отрывисто подняла глаза.

Три альвийских стража в богатой броне, выставив вперёд копья, вели по ступеням скованных дваргов. Не всех — всего лишь десятерых — но для наказания больше и не требовалось.

Приговорённые оделись в лучшие свои одежды и шли гордо, широко расправив плечи и высоко подняв головы.

На глаза навернулись слёзы и меня начало мелко потряхивать.

«Они умрут из-за меня — если бы я исполнила приказ и вернулась через неделю, то ничего бы не случилось», — циклично думала я, борясь с комом в горле. Мне даже в голову не пришло винить человека, стоящего рядом. Не знаю откуда, но я чётко знала, что он не был ни жестоким, ни несправедливым, он лишь делал то, что должен и был в этом непреклонен. — «Именно такие люди и должны править».

Дварги спустились с горы и их выстроили в ряд. Затем к ним подошёл альв в глубоком капюшоне и по очереди давал выпить вина из глубокой чаши.

Никто не произносил речей и не пел молитв, всё происходило в полной тишине, сопровождаемой шелестом лёгкого дождика.

Когда человек с чашей отошёл в сторону два альва в балахонах воздели руки к небу и, пробубня несколько слов, принялись вращать ими. Дождевые тучи в небе закрутились, а в эпицентре круговорота просочился луч солнца, осветивший всех дваргов.

В поднебесье заискрилась радуга и карлики стали медленно каменеть.

Я хотела отвести взгляд, но рука главного опустилась мне на плечо.

— Смотри. Смотри и запоминай, — тихо говорил он мне. — Они умирают. Некоторые из них винят в этом тебя, но тебе нельзя показывать, что ты слаба. Они будут рады, если умрут по вине сильного. Смотри на них. Ты нашла потенциальных мятежников и найдёшь, и уничтожишь ещё не мало. Привыкай к смерти. Меч, который висит у тебя за спиной тоже оружие, а оружие убивает. Смотри, учись, превозмогай и привыкай. Отныне это станет девизом твоей жизни

Я беззвучно плакала, слушая тихие слова этого человека. Хотелось отвернуться, но я продолжала смотреть на медленно погибающих дваргов, которые стали очень близки мне за этот неполный месяц.

Дурин скосил на меня взгляд и, усмехнувшись в бороду, поднял глаза к солнцу. Авин подмигнул, Оин улыбнулся, сверкнув мраморными зубами… Уже через секунду их взгляды застыли и больше никогда не шевелились.

Маги прекратили заклинание и опустили руки. Тучи вернулись на свои места и дождь забарабанил сильней.

— Искра, идём — дождь усиливается, — обратился ко мне командир альвов и убрал руку с плеча.

Я мотнула головой и, безвольно развернувшись, направилась к платформе, еле переставляя ноги.

Когда все взошли на платформу, она медленно оторвалась от земли и направилась к летающему диску.

Я обернулась и последний раз посмотрела на застывших двергов. Дождь смыл пепел с поверхности статуй. Под ним оказался белоснежный мрамор с прожилками драгоценных металлов, волосы стали золотом, а глаза драгоценными камнями, идеально копирующими оригиналы.

«Простите меня…».

— Удивительно чистые души, — задумчиво произнёс командир, — обидно, что именно они оказались предателями.

Внутри меня будто что-то оборвалось.

— Да, обидно, — отрешённо сказала я.

Новенький меч висел у меня на плече, и я достала его из ножен, перекинув вперёд.

— Тонкая работа. Я знаю, что его ковала ты. Молодец, — глава снисходительно похлопал меня по голове.

Я кивнула, всматриваясь в отражение в клинке.

«Дурин, Аин, Скверг… Вы были мастерами своего дела, а я… а я так, никто. Хоть вы и говорили, что у меня есть потенциал, но это были лишь утешения, чтобы я не унывала при очередном неправильном