Охота на судьбу - Андрей Удовиченко

Беднягу Фогульда трясло. Пересказ ужасающих событий заставил кочевника пережить трагедию в очередной раз. Если бы пораженные болезнью глаза могли позволить Фогульду проронить хотя бы одну слезнику! Но умирающий кочевник был лишен даже этой простой человеческой возможности, зачастую приносящей утешения страждущим.

— Мертвые, которые ходят?! — испуганно пробормотала Мьяла, — на Мирфгейте?!

— Небось, повредился умом от горячки. Первый раз слышу подобное, — проворчал Узур.

— А я вот не первый, — мрачно произнес Раэль.

— Мертвецы не ходят! — не дав охотнику договорить, гаркнул гоблин, — и нечего тут народ пугать! — цыкнул он на Фогульда, — никакого колдуна не было! И никаких мертвецов тоже! Вы прокляли себя своей подлостью! — выпалил Узур.

— О-о-о! Боюсь, все не совсем так, как полагает этот коротышка! — проскрипел позади до боли знакомый и противный сердцу Раэля голос, который охотнику не так давно уже довелось услышать в пещере на Фросвинде.

Прибытие непрошенного гостя заставило всех сгрудившихся вокруг деревянного стола участников похода резко обернуться. Охваченный болезнью лик бедняги Фогульда и вовсе принял оттенок Фросвиндских снегов, а трясущаяся рука умирающего кочевника была направлена в сторону вновь прибывшего.

— Это он! Он! Он! — силясь пробиться через потоки обуявшего его кашля, восклицал Фогульд.

Вслед за некромантом в лагерь, ковыляя на своих подкошенных, переломанных во многих местах ногах, вплывали мертвецы. Десятки изуродованных тел кочевников, движимых темной энергией, послушно выстроились за своим хозяином.

Впрочем, вопреки создавшемуся в Сенвилии мнению о том, что все без исключения приверженцы темного ремесла выглядят, как лысые, обтянутые бледной кожей скелеты, с черными глазами и демонической улыбкой, некромант, пришедший в кочевой лагерь, ломал сложившиеся стереотипы.

Аристократичное, более походящее ученому-интеллегенту, лицо колдуна и спадающие до плеч русые волосы не выражали того ужаса, о котором поговаривали сенвильские сплетники. Слегка приподнятая, словно в знак презрения к окружающим, верхняя губа некроманта и остренький подбородок, поросший редкой темно-коричневой, но, ухоженной бородкой, завершал образ представителя высокородных слоев общества. Единственное, что входило в противоречие с вышеописанным образом, так это темный, заляпанный в некоторых местах кровью балахон и, конечно же, самодовольный, ледяной и скрипучий, словно несмазанные маслом петли ветхой двери, голос некроманта, что, в общем и целом, уже само по себе могло нагнать страха на кого угодно.

Ах, да! Еще не стоит упускать из виду выстроившийся за спиной «аристократа» отряд мертвецов, который только и ждал приказа, чтобы разорвать свою цель на мелкие кусочки.

Последний аспект, кстати сказать, в большей мере возымел свое действие над трепещущими в страхе сердцами участников похода. Люди и гоблины, организовав нечто наподобие оборонительного строя, не без опаски взирали на доселе невиданного мертвого противника. А разбросанные вокруг них гниющие останки кочевников лишь прибавляли ужаса сгруппировавшимся защитникам, которые нисколько не сомневались в мощи их нового врага.

— Я полагаю, можно перейти сразу к делу? Не так ли? — как ни в чем не бывало, проскрипел некромант, сделав вид, что не придает значения попыткам противника выстроить оборону.

— Один из ваших доблестных друзей, а скорее, недавних знакомых, потому как на Мирфгейт он попал не так давно, — высокопарно начал колдун, — забрал одну вещь, которая ему не принадлежит. Я не буду вдаваться в подробности и рассказывать вам предысторию нашей с ним встречи, ибо для всех вас это не имеет ровным счетом никакого значения, да и в целом будет утомительно, — наигранно вздохнул колдун.

— Тот, о ком сейчас идет речь, — вперив взгляд своих перламутровых глаз в охотника, продолжал некромант, — сейчас находится в ваших рядах и прекрасно знает, о чем я говорю, потому, — изобразив на своем лице отдаленное подобие вежливости, подпорченное противной ухмылкой, произнес колдун, — я бы, во избежание пополнения моего воинства вашими замечательными телами, попросил бы вашего знакомого добровально вернуть мне вещь, которую он присвоил себе.

— Откуда мне знать, что эта вещь, принадлежит тебе? А не Азиру с фашхаранской гильдии убийц или кому-то еще? — обозленно воскликнул охотник, до белизны костяшек сжав древко своего ясеневого лука.

— О-о, какая осведомленность! — стеатральничал некромант, — знаешь, я бы с удовольствием обсудил с тобой, кому по праву принадлежит эта вещь, только вот у меня катастрофически мало времени, потому я попрошу тебя, ради жизни всех здесь собравшихся, вернуть мне эту безделушку, и каждый из нас отправится по своим делам.

— Да как ты смеешь нам угрожать! — воспряла духом Мьяла, — если друиды узнают о твоем присутствии, тебе несдобровать, нечестивец!

Кажется, восклицание девушки подействовало благотворно на всех собравшихся.

Если даже безоружная девушка способна на отвагу, то чего же стоим мы, воины?!

— А вот мы сейчас тебе покажем, как ставить нам условия! — гаркнул Узур, и был поддержан единым возгласом участников похода.

Из всех один лишь Раэль пребывал в больших сомнениях по поводу такого неосмотрительного шага. Быть может, не выскажись Мьяла, и по прошествии нескольких секунд охотник действительно отдал бы некроманту злополучный артефакт. Кто знает, как сложился бы путь охотника в этом случае? Остался бы он на Мирфгейте вместе с Мьялой, Кэлли и Кервилом? Забыл бы свое прошлое? Зажил бы тихой и размеренной жизнью на гостепреимных просторах Мирфгейта? Трудно судить о том, чего не произошло.

— Ну, нет, так нет, — пожал плечами некромант, и, под легкий кивок головы колдуна, десятки мертвецов двинулись в бой.

К большому сожалению перешедших в стремительную атаку людей и гоблинов, бравадное наступление никак не могло повлиять на боевой дух мертвецов, и, уж тем более, на их боевые возможности, зависящие лишь от могущества некроманта.

Смелая, но, к несчастью, бесперспективная атака была сравнима с разбившимся о скалы кораблем, чья команда не могла свернуть судно с фатального курса. Пропитанная темной магией мертвая плоть лишь слегка деформировалась под ударами наступающих. В то же время, сокрушительные удары зомби, наносимые в рукопашную, без труда переламывали крепкие древки копий и разбивали в щепки деревянные щиты. Если удар все же достигал цели, то отброшенному атакой мертвеца воину, с переломанными ребрами, более было не суждено подняться с земли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});