Башни Анисана (СИ) - Каверина Ольга

«Стражи слышат все разговоры?»

«Не только разговоры. Мысли, эмоции, намерения и любые послания друг другу даже через самые лёгкие прикосновения. Особенно внимательными они становятся, когда чувствуют, что ты хочешь что-то от них скрыть. Я долго отыскивал то состояние сознания, в котором они считали бы меня спящим, а я мог бы свободно обдумывать что угодно. Второе отражение – самый лёгкий способ, нужно только вывести его во внешние слои внутреннего поля. Нэны, конечно, чувствительней стражей. Думаю, многие из них легко различают такие трюки. Так что при появлении опытной нэны нам придётся на время заснуть. Но пока никого нет, я могу считать себя вполне свободным. Моё имя – Бозирэ. Думаю, пришло время назвать его».

«А я – Янфо», – представился Гиб Аянфаль, радуясь, что начавшееся знакомство обрело своё развитие, – «Тут оказалось так сложно найти кого-то неспящего! Кроме искажённого Бамму!»

«Матери Бамму, друг», – настоятельно поправил Бозирэ, – «Нынешнее положение не лишает её почётного статуса. Те же, кто считает иначе, всего лишь проявляют своё невежество».

Гиб Аянфалю его замечание показалось несколько странным и в чём-то неполным. Но он пока не стал вдаваться в подробности, зная, что техники не рассказывают всего сразу.

«Ты из клана Фарах или свободный?» – спросил он, решив немного блеснуть своими познаниями и ближе познакомиться с собеседником.

«Ни то, ни другое», – негромко ответил Бозирэ, – «Меня ведёт и оберегает великая Белая Ламех. Мой клан известен в Рутте только среди верхов, ибо простые обители заполнены фарахтидами и свободными, о которых ты знаешь».

«То есть, ты не из Рутты?» – поинтересовался Гиб Аянфаль.

«Нет, я пришёл в неё лишь когда у меня появился повод», – уклончиво ответил Бозирэ и перевёл разговор на другую тему – «Между прочим, я знаю, почему ты здесь. Нэны, которые принесли твоё тело, довольно подробно описывали всё местному стражу. Да и многое удалось уловить из тех потоков, которые они всегда невольно запускают, открывая врата. Значит, консула Сэле теперь нет?»

Отражение Гиб Аянфаля потемнело от охвативших его скорбных чувств.

«Как видишь», – ответил он, – «Многие считают, что я в этом виноват».

Он ощутил, что Бозирэ улыбается в своих мыслях.

«Да ты страшнее владыки Сиэля!» – молвил он, – «Маленький строитель лишил твердыни Онсарры алого консула. Когда-нибудь волны обратят это в легенду, пока же могу только посочувствовать столь неоднозначной славе».

«А ты сам как здесь оказался?» – спросил Гиб Аянфаль.

Бозирэ ответил не сразу, и Гиб Аянфаль уже подумал, что зря задал такой вопрос.

«Я сам пришёл», – прозвучал краткий ответ.

«Сам? Почему?»

«Странно наблюдать удивление асайя, который некогда тоже спускался сюда по своей воле».

«Но у нас была весомая причина. Мы разыскивали ребёнка, очень дорогого нам. И потом, когда мы входили, то выдавали себя за стражей и совсем не собирались тут оставаться!»

«Такой путь возможен, если сам в прошлом был кем-либо из служителей Низа», – заметил Бозирэ, – «Для остальных же самый простой способ – выдать себя за искажённого. Правда в этом случае вряд ли пройдёшь дальше полей. Некоторым собор позволяет спуститься сюда, даже если выясняется, что они никакие не искажённые. Глубже идут или совершающие такие поступки, на которые ни один истинный асай не способен, или поражённые чёрной болезнью».

«Ты тоже кого-то ищешь здесь?»

«Отчасти. Я с самого начала знал, что этого асайя сейчас здесь нет. Но я хотел послушать волны за вратами. Поле, порождаемое твердынной пылью, более плотно и хранит в себе тончайшие отголоски событий, которые на поверхности быстро растворяются в общих информационных потоках и погружаются в статичные глубины. Оно более доступно для понимания, чем Глобальная Память».

Гиб Аянфаль ощутил волнение, вдруг догадавшись, о ком говорит собеседник. В сознании тут же пронеслись недавно возвращённые воспоминания о том вечере, который предшествовал этими событиям.

«Это – исчезнувший техник. Его ты ищешь», – уверенно произнёс он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бозирэ нисколько не удивился его догадке.

«Да. При нашей первой встрече я не стал рассказывать тебе слишком многое. У нас, техников, принято говорить каждому ту правду, к которой он готов. И я сказал тебе то, что сказал бы любой другой техник, не особенно посвящённый в эту историю».

«Ты знал его прежде несмотря на то, что он считался потерянным для Голоса Ганагура?»

«Он мой наставник. Я никогда не видел его в телесном виде, всегда через волны. Но для техников такое общение – обычное дело. Правда об учителях, подобных ему, лучше не рассказывать, так как он находится под покровом Малкирима. Многие мастера срединных и глубоких волн относятся к отступникам от Голоса лояльно, но для всех прочих Малкирим – неприемлемое условие».

«И как? Тебе удалось что-нибудь выяснить?» – с интересом спросил Гиб Аянфаль, – «Я сам не раз сталкивался с исчезновениями. Да и из-за этого я, собственно, здесь и нахожусь. Потому мне очень важно знать, что происходит».

Он ощутил, что внутреннее поле Бозирэ несколько сгустилось внутри, снаружи ещё сильнее сливаясь с окружающими волнами.

«Я теперь могу называть себя таким же прямым свидетелем, что и ты», – ответил он, – «По тому, что осталось здесь в волнах, мне удалось воссоздать довольно полную картину, как это происходило. Что же до того, что творится потом, то тут уж я не смогу тебе помочь. Однако я доволен и тем, что уже узнал. Многие наверху захотят получить эту информацию. Именно о первом исчезновении, и именно этого асайя. А нэны весьма ревниво относятся к тому, что растворено в этих волнах, обычно не позволяют кому бы то ни было свободно уносить сведения наверх».

«Послушай», – прервал его Гиб Аянфаль, вдруг догадавшись, – «А твоего наставника случайно зовут не мастером Розом?»

Волновой взор Бозирэ тут же исполнился пристальным вниманием и удивлением.

«Но откуда ты это узнал, Янфо? Не хочу тебя обидеть, но ты ещё очень юный асай, и к тому же не техник волн. А если учесть то окружение, в котором ты пробудился и жил до последнего времени, то я даже и предположить не могу, где ты мог узнать истинное имя моего учителя! Допускаю, ты мог видеть его, но мой мастер из тех техников, которые тщательно следят за звучанием своего имени в волнах. Обычно он никогда не представляется простым асайям».

«Да, может это и странно, но мне он представился так сразу, когда мы в первый раз встретились, возвращаясь в Рутту на трансфере. Понимаешь, я почти всё вспомнил! Я тогда заметил ленту с кибой на его челе, но не знал, что это символ учителя. Сейчас я понимаю, что это было незадолго до того, как он попал на суд и исчез. Мы были знакомы очень мало. Он пытался защитить меня от неслышащих, только вот я его не послушал и от того всё плохо закончилось. А его, наверное, схватили чёрные стражи».

«Мой учитель предстал перед собором не потому, что им удалось заманить его в ловушку», – тихо прошелестел голос Бозирэ, – «Он сам им сдался, потому что хотел попасть сюда намеренно. Только никто не знает, зачем. Я пошёл его следами. Янфо, может быть ты расскажешь мне, как тебе удалось вспомнить его? Я чувствую, это может оказаться очень важным».

«Это случилось во время суда. Консул Гейст погрузила меня в Поле Мечтаний и там я его видел. Он сказал мне странные слова, из которых я понял, что он находится за пределами Кольца Светил».

Он ощутил, как удивился Бозирэ при этих словах, а затем перед ним возник его образ с почтительно склонённой головой.

«Почему ты кланяешься?» – спросил потрясённый Гиб Аянфаль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Не могу не склонить головы перед тем, кто видел Поле. Я сам мечтаю однажды приобщиться к его мудрости, как и всякий техник».

«Я прошёл только в первом отражении. Консул Гейст назвала это окраиной на обрыве вечности».

«Я не видел и этого. Поле безбрежно, состоит из тысяч слоев, в нижних ты странствуешь в первом отражении, а в самых высоких – в пятом. Немногие воплощённые мастера способны посещать Поле по своему желанию, и мастер Роз – один из них. Если ты говоришь, что видел его… Это связь, Янфо. Поле Мечтаний…»