Бессильная - Лорен Робертс

ее глазах звучит вопрос, на который я намерена ответить.

— Кай. — Его имя с трудом срывается с моих губ.

Взгляд Блэр острее, чем мой кинжал, который мне так отчаянно хочется иметь прямо сейчас. — Принцы, — продолжаю я, откашлявшись. — Кай и Китт. Ты не можешь получить ни одного из них. — Я делаю паузу, прежде чем выдавить: — Потому что ты им не нужна.

Я падаю на землю.

Из меня вырывается немного воздуха. Я задыхаюсь, лицо наполовину утопает в песке.

Встать.

Я поднимаю голову и, подталкивая под себя трясущиеся руки, медленно поднимаюсь на ноги. И, как ни тревожно, Блэр позволяет мне это. Кашляющий смех вырывается из меня, когда мои глаза встречаются с ее глазами.

Я удерживаю ее взгляд, который теперь пылает гневом.

Вот и все. Разозлилась настолько, чтобы причинить мне боль своими собственными руками.

— Скажи мне, каково это? Быть отвергнутой снова и снова и…

Я даже не успеваю закончить фразу, как меня подбрасывает в воздух и я снова падаю на песок. Кашляя, переводя дыхание, я начинаю перекатываться на спину.

Ослепительная боль пронзает ребра.

Я зажмуриваюсь — это единственная защита от удара твердым ботинком в живот. Приоткрыв глаза, вижу над собой искаженное яростью лицо Блэр.

— Никогда не забывай, что твое остроумие — это оружие, которым можно владеть, если только твой ум может быть таким же острым, как твой клинок.

Я улыбаюсь, несмотря на боль.

Она у меня именно там, где я хочу.

Ее нога снова вонзается мне в живот, и на этот раз я ловлю ее. Я слышу ее удивленный вздох, когда ужасно скручиваю ее, а затем дергаю к себе, отправляя ее на землю.

Я выбила из нее весь воздух, и я знаю, что она не привыкла к этому чувству, не тогда, когда у нее всегда была сила, за которой она могла спрятаться. Я мгновенно заползаю на нее сверху, прижимая ее руки своими коленями. Она рычит на меня, ее взгляд полон гортанной ярости.

Я знаю, что у меня есть время только на один удар, прежде чем она оправится и отбросит меня своим разумом. Поэтому я делаю так, чтобы этот удар был засчитан.

Я надеваю отцовское кольцо на средний палец и наношу сильный удар правой в висок, попадая в очень чувствительное место на ее голове.

И вот она уже в отключке.

Но ненадолго. Она очнется в ближайшие пару минут, а к тому времени я уже заблужусь в лабиринте и, надеюсь, буду далеко. Потому что, когда мы встретимся в следующий раз, я чувствую, что она разобьет мое сердце на месте.

Я, спотыкаясь, поднимаюсь на ноги, тело болит. Каждый сантиметр моего тела кричит в знак протеста, пошатываясь при каждом шаге. Но я заставляю себя идти вперед, набирая скорость.

Я снова теряюсь в безумии лабиринта, размышляя над каждым своим шагом, размышляя, привел ли бы меня к победе другой путь.

Налево или направо?

Налево. Определенно налево.

Определенно нет, так как это тупик.

Каждые несколько минут я слышу крик боли или звуки борьбы, смешивающиеся с криками толпы за этими стенами. На путях встают прицелы, пугающие меня настолько, что я едва не пробиваю половину из них. Но как только они видят, что я приближаюсь, они уходят с дороги, как могут. Мне жаль их, жаль, что то, чему они были свидетелями, навсегда впечаталось в их мозг.

Лабиринт перестраивается в десятый раз, заставляя меня сходить с намеченного пути на новый.

Мне хочется кричать.

Я сворачиваю направо по случайной тропинке и останавливаюсь.

В конце узкой тропинки — открытый круг с песком.

Центр.

Победа.

Моя победа.

Глава 58

Кай

Сама земля находится под моим контролем. Можно сказать, что я держу весь мир на ладони, хотя это очень драматическая интерпретация моей силы. Точнее, той силы, которую я заимствую.

Стена лабиринта передо мной рушится. Лианы и листва, составляющие живую изгородь, погружаются в землю, ускользая под песок. Я бегу вперед, протягивая руку с силой Блума, чтобы разрушить стены или расколоть их пополам.

Я разрушаю каждый кусочек лабиринта рядом с собой, распутывая лианы и ветви.

Я создаю четкий и широкий путь, надеясь, что бегу в правильном направлении. И я не сбавляю темп. Живые изгороди расступаются, чтобы я мог пробежать сквозь них, а другие сползают обратно в землю, откуда проросли.

Крики толпы усиливаются с каждой разрушенной стеной. Звук моего имени эхом разносится по залу, но я не обращаю на него внимания, сосредоточившись на своей способности.

Сосредоточившись на способности, которая мерцает.

Сила внутри меня тускнеет.

Блумы, наконец, поняли, что я делаю, и, несомненно, убегают из лабиринта, пытаясь выйти из зоны моей досягаемости.

Я расщепляю стену перед собой, создавая проход, по которому могу бежать. Он растет, растет и растет, а потом…

останавливается.

Способность вытекает из моих костей, оставляя меня бессильным и бессмысленно держащим вытянутую руку у изгороди. Я протискиваюсь сквозь образовавшуюся дыру, колючки и ветки цепляются за меня.

Я слышу, как за моей спиной восстанавливается лабиринт, как Блумы пытаются исправить нанесенный мною ущерб. Но уже слишком поздно.

Я уже добрался до центра.

Я вхожу в открытый круг, заполненный лишь песком и двумя фигурами внутри него. Первая появилась из прохода в лабиринте напротив моего, и вспышка серебра, сверкнувшая на свету, подсказала мне, кто это.

Пэйдин хромает. Кажется, что все ее тело волочится, даже когда она толкается, чтобы бежать. Ее нога и тело в крови, в синяках.

Я начинаю двигаться вперед.

Но ее взгляд не находит меня. Нет, эти голубые глаза устремлены на фигуру в центре круга. Шаги Пэйдин замедляются, становятся неуверенными, как будто она снова в моей спальне, где я учил ее танцевать.

И вот она уже мчится навстречу преступнику, которому суждено умереть.

Глава 59

Пэйдин

Внезапно я снова не могу дышать, и мне смутно кажется, что Блэр вернулась выдавливать воздух из моих легких своей невидимой хваткой.

Я раскачиваюсь на месте, ноги погружаются в песок подо мной на краю круга.

Мне мерещится что-то. Должно быть, мне мерещится.

Пошатываясь, я бегу вперед, спотыкаясь и переходя на бег. Я заставляю себя бежать быстрее, не обращая внимания на боль, отдающуюся в ноге.

— Адена?

Этого не может быть. Этого не может быть.

Ее прекрасная фигура разбита и истекает кровью. Ее колени погрузились в песок, а руки крепко связаны за спиной. Слезы стекают по ее некогда сияющей, темной коже, которая теперь потускнела и