Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин

красному углу – кто вольно, кто невольно – гости уселись на длинную отполированную долгим использованием лавку, находящуюся вблизи окон, выходящих на улицу.

Володиша и Степан, взглянув в окна, залюбовались широким Илимом, который, как рушник над божницей, бережно своим водным нетканым полотном обнимал деревню. Как будто хотел защитить ее от невзгод и непогод.

– Наверное, здесь мелковато, – перевел романтическое созерцание в прозу жизни будущий строитель, желая показать и свою наблюдательность, и теоретический опыт. – Володиша, видишь, какой Илим широкий. При такой ширине глубин больших быть не может.

– Да я бы не сказал, – возразил друг, – метра три точно будет. Здесь я на моторе прохожу спокойно, это в других местах мелководье, там приходится мотор приподнимать и идти на веслах.

– Что, и вверх по Илиму вручную?

– Бывают места, где даже шестом толкать приходится.

Профессиональный разговор приятелей прервал удивленный голос Маши.

– Степан, Степан! Подойдите же сюда. Ну скорее!

Молодые люди оглянулись. Мария стояла у божницы с иконой в руках.

– Что случилось, Маша? – взволнованно спросил подошедший к ней Степан.

Девушка протянула ему трехстворчатый складень:

– Откуда это у вас?

Степан ничего не мог ответить, только пожал плечами, потом позвал сестру, занятую приготовлением праздничного обеда.

– Мила, Мила, подойди сюда, – крикнул он в окно, выходящее во двор.

– Что такое? Что за спешка? Подождать не можете? – напевно откликнулась возбужденная радостными заботами Мила.

Не дожидаясь, Маша сама вышла на улицу, неся на ладонях, как драгоценность, икону. Девушка была явно встревожена и удивлена до такой степени, что не могла сформулировать свой вопрос точнее.

Людмила, Степан и все остальные ждали от нее пояснений по поводу так взволновавшего ее образа.

– Откуда эта икона у вас? – еле слышно промолвила Маша.

– Она всегда у нас была, и до нас была: у наших родителей, кажется, даже у их родителей тоже.

– Подождите, – Маша бережно, как бесценное сокровище, переложила икону на ладони Степану, а сама побежала в сени и принесла оттуда свой рюкзак. Порывшись в нем, извлекла кожаный мешочек, крепко затянутый шелковым шнурком. Дрожащими пальцами она с трудом развязала два тугих узла и достала складень, как две капли воды похожей на икону, которую Степан держал на вытянутых руках.

– Посмотрите! Посмотрите! – восклицала Маша как маленькая девочка, рукой приглашая всех присоединиться к созерцанию этого радостного чуда.

– Да, как близнецы, – задумчиво произнес Степан. Людмила поклонилась обеим иконам и перекрестилась.

– Чудеса да и только, – вымолвил Володиша.

Юрий долго и внимательно разглядывал складни, то закрывая их, то опять разворачивая, старательно вглядывался в изображение, поднося к глазам то одну икону, то другую.

– Посмотрите-ка, тут что-то написано, – провел по тыльной стороне пальцем Юрий, как подчеркнул. – А еще герб какой-то полустертый.

– Где, покажи? – через его плечо Степан тщетно пытался рассмотреть надпись.

– Юра, ты положи икону на лавку, в твоих руках ничего не видно, – с нетерпением приказал молодой человек.

– А много ль ты на лавке увидишь? Здесь через лупу надо смотреть.

– Через лупу, говоришь? Нет ничего проще, – усмехнулся Володиша и вытащил из кармана тканевый кисет, а из него – лупу небольшого диаметра.

– А ты всегда с лупой ходишь? – удивленно спросил Степан.

– Сначала посмотри через нее, может, прочитаешь начертанное, а потом любопытство проявляй, – подавая Степану лупу, самодовольно ответил Володиша.

– Так, так – тянул Степан время, разглядывая еле заметные штрихи, – Первая буква «А», вторая «Л», третья – не пойму, вроде, по-иностранному написано.

– Степан, дай мне посмотреть, – нетерпеливо попросила Маша, выхватывая лупу из рук друга.

– Да! Я так и думала! – взглянув на отметины, победно воскликнула девушка. – Здесь написано – Алексей. И герб похож.

Воцарилось молчание. Все внимательно смотрели на Машу как на капитана судна, попавшего в невероятное приключение.

– Это икона Алексея Ильича Чирикова.

Присутствующим такое заявление мало что пояснило. Они продолжали молчать.

– Неужели вы не знаете ничего про этого великого человека?

– Дорогая Маша, не задавай неразрешимых загадок, не уличай нас в незнании. Давайте все сядем за стол, и ты расскажешь нам и про икону, и про великого человека Чирикова, – рассудил Володиша.

– Правильно! Молодец! – сразу поддержала его Мила, – а то посередине двора говорим о том, чего не знаем.

Маша подчинилась, сложила оба складня и, прижав их к своей груди, пошла в дом.

– Мила, – зашептал как о сокровенном Степан, – а у нас-то откуда эта икона?

– Сядем за стол, там и поговорим обо всем. А сейчас, брат, помоги мне – спустись в ледник, достань сала, грибов, огурцов малосольных, а я с картошкой уже заканчиваю.

Людмила с двумя помощниками, Степаном и Юрой, быстро накрыли на стол. На простой дощатый, отскобленный ножом добела стол Людмила накинула хрустко накрахмаленную белую скатерть, вышитую своими руками. К столу придвинули табуретки, в центр Юра взгромоздил бутыль самогона, а перед каждым гостем расставил по небольшой граненой стопке из простого с синеватым отливом стекла. Гости с восхищением глядели на немудреную деревенскую снедь, загодя заготовленную хозяйкой и принесенную что из клети, что из кути, забыв на время о своем происшествии.

Пить, кроме Юры, никто не пожелал, видя это, Людмила отодвинула стопку и от мужа, попытавшегося возразить жене. Но сдавшись под непреклонным выражением ее сердитых очей, он обреченно махнул рукой и, повернувшись к гостям, обиженно покачал головой.

Степану не терпелось услышать Машин рассказ, но сестра старательно потчевала гостей и просила, чтобы они не обижали ее и обязательно отведали и то, и то другое, и… десятое кушанье.

Через некоторое время стол заметно опустел, Юра по привычке потянулся за послеобеденной папироской, однако понял торжественность момента и не стал зажигать спичку: Маша начала говорить об Алексее Ильиче Чирикове.

– Алексей Ильич, выдающий мореплаватель, один из первооткрывателей Северо-Западной Америки, капитан-командор.

– Вот это да! – восхищенно воскликнул Степан. – А на Илиме он как оказался?

– По этим местам проходила дорога на Тихий океан, и первая Камчатская экспедиция под руководством Витуса Беринга шла по этой дороге.

Девушка замолчала.

– Ну а дальше-то что?

– Это известная история, о ней написано много книг. Меня больше волнует судьба иконы. Почему она оказалась здесь?

– Может, он потерял ее, – неуместно предположил Степан.

– Не придумывай, – одернула Мила брата.

– А у тебя другая есть версия?

– Да, есть другая. Сколько я себя помню, эта икона всегда была с нами. Бабушка Степанида незадолго до своей смерти рассказала о ней. Мне трудно сейчас вспомнить точно, была я тогда девчонкой-пионеркой и особого желания слушать про иконы не было. Запомнила, что какой-то богатый человек подарил нашему прапрапрадедушке этот складень за спасение жизни. Тот барин тонул на Илиме у Качинской сопки, а наш далекий предок его спас.

– А где эта сопка? – заинтересовалась Маша.

– Да вот она, милая, стоит и нас смотрит. Взгляни в окно, Машенька.

Степан одной своей ладошкой накрыл Машину руку, а другой – указал на Качинскую сопку.

– С тех самых пор, – продолжила Мила, отводя глаза от нежного жеста брата, – эта икона передается в нашей семье по мужской линии.

– Выходит,