Возмездие чернокнижника - Илья Гутман

— Кто ты?! — выкрикнул Элиддин.

— Зови меня Баал Ирвэн, — произнёс шеддит, швыряя своего пленника на пол. — Советую тебе убираться отсюда, пока ты ещё жив — к пентаграмме я тебя не подпущу.

— Попробуй, — прищурился Элиддин.

— Не советую, — прорычал Ирвэн, когда Элиддин двинулся в его сторону. — Твой меч ничто против моей булавы из Небесной Стали! Я убил этой булавой своего наставника, я победил с её помощью демона из адских глубин!

Чувствовалось, что шеддит не врёт. Однако отступать Элиддин не собирался: если этого самого Ирвэна не остановить, он быстро расправится со всем войском союзников.

— Жалкий идиот! — скрипнул зубами Ирвэн, вспрыгивая прямо на пентаграмму. — Уж если ты хочешь убить меня, так посмотри хотя бы на моё лицо. Дисбандо! — выкрикнул шеддит, направив руку на свою голову, и его маска исчезла. Иллюзия, простая иллюзия…

А паладин обомлел — перед ним стоял орк. Самый настоящий: внушительная фигура, зелёная кожа и красные глаза, пылающие огнём Хаоса. Один к одному Тарадаш, самый первый шеддит, создатель некромантии. Однако, в этих глазах не читалось дикой ненависти, свойственной шеддитам.

— Как такое возможно?! — обомлел Элиддин, — орк, носящий титул Баала? Ведь в Масхоне убивают всю нелюдь!

— Почти всю, — проговорил орк. — Тем более что родился я не в Масхоне, а в королевстве орков Гра-Шакан.

— Как можешь ты, орк, сражаться против своего народа?! — поразился паладин, глядя на изуродованные трупы. — Это просто немыслимо — ведь ты сейчас уничтожаешь собственных сородичей!

— Именно, — сжал кулаки шеддит. — Я ненавижу орков! Это самый мерзкий народ, когда-либо живший на Эрте, и он должен быть безжалостно уничтожен!

— Но ты же сам орк! — почти прошептал паладин. — Так почему же…

— Потому что они отвергли меня, — плюнул Ирвэн. — Моя мать была шлюхой, за что её с позором убили — и поделом, между прочим — но чем я-то провинился? Я, которому тогда было всего лишь несколько дней от роду?! Но нет — эти мерзавцы, которым ещё хватает наглости говорить о какой-то там «чести» отнесли меня в лес на границе с Масхоном — на съедение волкам. Никогда не прощу им этого. Меня подобрал владыка шеддитов Баал Шахрут, решивший воспитать из меня нового Тарадаша, который поможет ему свергнуть Хаммона. Да-да, всё те же вечные шеддитские интриги… Я интересовал его лишь как вещь — он был редкостной дрянью, как, впрочем, и все остальные шеддиты. Но я был действительно предан ему — ибо он спас мою жизнь, он учил меня… И сам же, скотина, напал! Булава моя ему не понравилась, — с горечью произнёс Ирэвн. — Придурок! После его смерти я пошёл на службу к Хаммону, который тоже не отличался особым умом — он так и не догадался, что я орк. Теперь ты понимаешь, что я просто ДОЛЖЕН восстановить справедливость, уничтожив всю зеленокожую расу? Хоть ты и паладин, но мне пока не враг. Я ничего не имею против тебя лично — уходи, и останешься жив.

Шеддит вскинул руки, приказывая пентаграмме освободить накопленные энергии — хоть их пока и маловато, но Ирэвн на всякий случай решил сперва ударить тем, что есть, а уж потом, в случае необходимости, добавить ещё.

— Ну уж нет! — Элиддин метнул во владыку шеддитов меч, заставив Ирэвна оборвать заклинание и скатиться на пол.

— Я предлагал тебе мир, — рыкнул шеддит, снимая с пояса булаву.

Элиддин, подобрав силой воли свой меч, зажёг его синим пламенем, очертив над своей головой восьмёрку, и встал в защитную стойку льва. Шеддит вообще не принимал никаких стоек. Только грубая сила. Тяжёлое оружие против элегантного меча — булава вышла победительницей. Как и в случае с бывшим наставником, Баал Ирвэн первым же ударом выбил меч из рук паладина, а затем размахнулся булавой — сверху вниз. Элиддин увернулся. Следующий удар шеддит развернул снизу вверх — и паладин подпрыгнул. Булава пролетела под его коленями. Но на этом его удача закончилась: прошипев какое-то ругательство, Ирвэн взмахнул своим оружием, описывая сложную петлю, и сокрушительный удар булавы настиг Элиддина. Затрещали рёбра; пролетев через весь подвал, паладин обрушился прямо на пентаграмму, перевернув все свечи. Он сильно ударился головой и спиной. Кровь шла из его носа и рта, из пораненной груди, вытекая прямо на адскую пятиконечную звезду, тут же начавшую пульсировать багровым свечением. А Мелькинур лежал в противоположном углу подвала…

Баал Ирвэн досадливо дёрнул щекой и подошёл к поверженному врагу. Поднёс ладонь ко рту и носу. Не дышит. Сердце тоже не бьётся. Однозначно мёртв.

— А ведь я предупреждал тебя, — пробормотал Ирвэн. — Ты сам избрал свою судьбу.

В принципе, смерть паладина вполне устраивала шеддита — тем более что упал Элиддин как раз на пентаграмму, а гибель столь могучего воина должна была изрядно пополнить энергией магическую конструкцию. В любом случае, теперь можно было спокойно закончить ритуал. Ирвэн подошёл к своему пленнику, вскинул руку, собираясь привести орка в сознание (чтобы он мог чувствовать боль во время ритуальных пыток) и вдруг ощутил смертельную опасность. Он резко обернулся… и в тот же момент его пронзил меч. Малькинур.

— Главный ваш недостаток, шеддиты, в том, что вы — недоучки, — услышал Ирэвн, заваливаясь набок. — Одна грубая сила ничего не даёт. Все паладины знают, что деятельность важных органов можно временно остановить.

Эти слова Элиддина стали последней фразой, которую орк-шеддит услышал перед смертью.

Паладин быстро подлечил себя с помощью Абсолютных энергий, а затем, поднявшись на ноги и подобрав меч, вонзил клинок прямо в центр пентаграммы. Хлопок, яркая красная вспышка… и магическая конструкция прекратила своё существование. Затем Элиддин обыскал тело Ирвэна, обнаружив какой-то странный кристалл и магический ключ — похоже, от корабля. Так, — подумал он. — Сейчас исцелю пленного орка — и наверх…

***

Демон не скрывал своей радости: проклятый шеддитишко переиграл сам себя, решив принести паладина в жертву. Теперь, когда Ирвэн умер, заклятие подчинения больше не действовало — и адская тварь обрела, наконец, свободу. Пока шеддит бился с паладином, демон спокойно лежал в саркофаге прямо под пентаграммой (Ирвэн для большей эффективности чародейства замкнул магическую фигуру прямо на демона, приказав последнему лежать неподвижно — иначе чары попросту разрушатся) и мысленно желал погибели обоим поединщикам. Впрочем, гибель одного Ирвэна его вполне устраивала. Как только шеддита прикончили, бесхвостый демон переполз в противоположный конец саркофага — подальше от пентаграммы. И вовремя: ещё немного — и паладинский клинок пронзил бы его насквозь. Сейчас у адского создания было слишком мало сил, чтобы сражаться с паладином — Ирвэн основательно потратил запасы хаотических энергий своего раба. Дождавшись, пока паладин уйдёт, демон увеличился до своего первоначального размера и легко вылез из каменной могилы. Затем он принялся яростно рвать своего бывшего хозяина, вымещая на его трупе всю свою злость. Успокоился он лишь тогда, когда растерзал тело шеддита в клочья.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});