Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах - Валентин Рунов

Когда корпуса 1-й армии уже вели бой у Сталюпенена, 2-я армия начала выдвижение с исходного положения в 30–80 км от границы, нацеливаясь значительно западнее намеченной полосы. Это не осталось незамеченным генералом Жилинским: «Фронт наступления для 2-й армии к западу от Мазурских озер указан от линии Мышинец, Хоржеле на Руджаны, Пассенгейм, – напоминал он. – Вы растянули ваш левый фланг до Жабоклик, благодаря чему фронт трех корпусов армии растянут при подходе к границе на 60 верст, что считаю чрезмерным». Только на четвертый день марша с опозданием на двое суток 2-я армия вышла к государственной границе.

Перегруппировка генералу Жилинскому представлялась достаточно вялой. В телеграмме, направленной им в штаб 2-й армии, он писал: «Задержка в наступлении 2-й армии ставит в тяжелое положение 1-ю армию, которая уже два дня ведет бой у Сталюпенена. Энергичней развивайте операцию». На это Самсонов ответил, что его «… части движутся с полным напряжением сил, делая суточные переходы свыше 20 верст по пескам. Поэтому ускоpить движение не могу».

Дороги в самом деле были тяжелые, а погода стояла жаркая. Дневок не было. Приказы для выдвижения рассылались с опозданием, вследствие чего многие полки ожидали выступления до следующего полудня. Колонные пути не всегда выбирались удачно, часто перекрещивались.

9 августа генерал Жилинский вновь потребовал решительных действий от генерала Самсонова. Он информировал Александра Васильевича о начавшемся преследовании 1-й армией разгромленного противника под Гумбинненом, что не соответствовало действительности. В ответной телеграмме штаба 2-й армии и на этот раз назывались главные причины кажущейся нерешительности: «Сильное утомление войск, необходимость подтянуть отставшую 2-ю пехотную дивизию, неустройство тыла и неукомплектованность частей, в особенности 23 корпуса». Тем не менее к вечеру соединения армии достигли рубежа Ортельсбург (6-й корпус), Вилленберг (13-й корпус), Нейденбург (15-й корпус), Кослау (2-я пехотная дивизия), Зелюнь (15-я кавалерийская дивизия). 2-й корпус был передан в 1-ю армию.

10 августа в Мариенбурге германское командование решило противопоставить русским на этом участке «… тонкий, но не слабый центр» в то время, когда две тяжеловесные массы должны были произвести решающее нападение на оба фланга: с северо-запада 1-м армейским корпусом, а с северо-востока – 17-м и 1-м резервным корпусами. «Надо было, – вспоминал командующий 8-й немецкой армией генерал П. Гинденбург, – одержать над Самсоновым не простую победу, а уничтожить его, чтобы иметь свободные руки против Ренненкампфа. Только таким образом мы могли очистить Восточную Пруссию и получить свободу для дальнейших действий по оказанию помощи австрийцам в решительных битвах в Галиции и Польше».

Подготовка братской могилы для захоронения павших воинов.

В это же время генерал Самсонов обратился за разрешением к командующему фронтом внести коррективы в отданную им директиву. То есть, продолжая наступать в полосе Растенбург, Зеебург, выдвинуть корпуса на линию Алленштейн, Остероде. Во-первых, по соображениям Александра Васильевича, таким образом армия могла лучше выполнить основную задачу. Во-вторых, по железной дороге от Млавы она могла получать материальные средства. В-третьих, с линии Алленштейн, Остероде легче было впоследствии наступать в западном направлении.

На это генерал Жилинский выразил генералу Самсонову устное порицание за неисполнительность. Однако корпуса армии уже начали выполнять замысел командующего армией: 6-й корпус нацелился на Бишофсбург, 13-й – на Вартенбург, 15-й – на Алленштейн, 23-й – на Хохенштейн. 1-й корпус оставался у Сольдау прикрывать левый фланг армии. Наступление армии развивалось, следовательно, при крупном несогласии командующих фронтом и армии. Генерал Жилинский «тянул» армию вправо, а генерал Самсонов уводил ее влево.

Стычки соединений 2-й армии с немцами пpоизошли в этот же день. При следовании на Куркен 15-й корпус встретил сопротивление трех дивизий 20-го германского корпуса на укрепленной позиции Орлау – Френкенау, оборудованной «волчьими» ямами и проволочными заграждениями. Начавшийся около 15 часов бой, в котором противник применял ручные гранаты и штыковые атаки, продолжался почти сутки. Лишь с подходом 13 корпуса успех наметился в напpавлении на Остероде. Трофеи составили два тяжелых орудия, два пулемета, зарядные ящики. Много было и пленных. Корпус же потерял около 2,5 тысяч человек.

Результат боевой pаботы был высоко оценен командующим фронтом. Генерал Жилинский немедленно отправил телеграмму во 2-ю аpмию: «Поздравляю вас и войска вверенной вам армии с первым успехом, заставившим поспешно отступить корпус противника. Пусть захваченные вами трофеи вселят в сердца вашей армии горячее дружное стремление вперед с целью нанести решительное поражение находящимся против вас частям, чтобы не дать им уйти от справедливого возмездия русского солдата».

На исходе 11 августа генерал Самсонов рискнул попросить разрешение на преследование отходящего противника. На это начальник штаба фронта генерал-лейтенант В. А. Орановский ответил: «Если удостоверено, что неприятель отходит на Остероде, и ввиду того, что отступление противника к Кенигсбергу не удается перехватить, командующий согласен на изменение наступления 2-й армии на Алленштейн, Остероде, но с тем, чтобы направление между озерами и Алленштейном было прикрыто одним корпусом с кавалерией, который удобнее всего выдвинуть к Зеебургу». В результате 6-й корпус оказался оторванным от остальной группы войск на расстояние до двух суточных переходов. Армия была искусственно уменьшена на один корпус.

Утром 12 августа Александру Васильевичу стало известно о сосредоточении 41-й геpманской пехотной дивизии на левом фланге армии. Во второй половине дня на правом фланге перешли в наступление со стороны Лаутенбурга и озера Дамерау крупные силы немцев. Это генерал Гинденбург начал воплощать в жизнь свой план. Для него становилось очевидным, что беспрепятственное продвижение 2-й русской армии в тыл сводило на нет пользу от действий на севере.

Войска были измотаны. Подчиненные командиры просили у Самсонова предоставить им отдых. Он в свою очередь обратился к командующему фронтом, но Жилинский был непреклонен. Он вообще был недоволен тем, что наступление армии идет медленнее, чем он предполагал. Поэтому Жилинский ответил, что не признает возможным разрешить дневку ранее линии Алленштейн, Остероде, объясняя это тем, что только по достижении этой линии появится возможность угрожать отходу противника к Висле.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});