Темные изумрудные волны - Федор Московцев

Дел было по горло, Андрей нервничал, но всё-таки зачем-то наблюдал и ждал. Оля не могла не заметить его машину, интересно, что она сейчас думает?

Его поведение казалось ему глупым. Он был наслышан об этом мужчине, Оля называла его Михалычем. Женатый мужик, состоятельный, это был тот самый «парень», о котором она твердила в день знакомства. Вот и свиделись.

Всё-таки он её дождался. Проводив «парня» в отделение, она вышла на улицу, подошла упругой походкой к своей машине, и, прежде чем сесть за руль, устремив свой взгляд в сторону окон третьего этажа больницы, помахала рукой. Плавно тронувшись, она поехала на выезд. Андрей перебрался на переднее сиденье, завёл машину, и поехал за ней. Оля успела проскочить железнодорожный переезд, а ему пришлось ждать целых десять минут, пока проедет поезд, и поднимут шлагбаум.

Выехав на автобусное кольцо, он неожиданно увидел её машину – слева, между холмами, на просёлочной дороге. Асфальтовая дорога, ведущая в город, уходила вправо. Очевидно, у Оли не было в планах прямо сейчас ехать в город.

Андрей повернул налево. Когда расстояние между машинами сократилось до десяти метров, Оля тронулась. Путь пролегал по пересеченной местности, среди оврагов, холмов, перелесков. Так они ехали какое-то время, не подавая друг другу сигналов, как будто это было их обычное занятие – кататься гуськом по полям. Свернув с накатанной дороги, Оля поехала по направлению к лесопосадке. Проехав метров двадцать между двумя рядами деревьев, она остановилась, и вышла из машины. Ехавший следом Андрей, остановившись, тоже вышел, и пошёл ей навстречу.

Между тёмными силуэтами деревьев просматривалась ослепительная небесная синь.

– Крошка, скажи мне, как доктор доктору: пациент скорее выживет, или скорее умрёт?

– Я в шоке! У тебя нет времени встречаться по вечерам, зато ты находишь время днём, чтобы тупо следить за мной!

– Должна быть у меня какая-то загадка.

Он обнял её, и осведомился насчёт «парня», находящегося на стационарном лечении, которого она выгуливала.

– Ой, ну это мясо… То был Михалыч, – отмахнулась Оля. – Долго объяснять, у нас с ним отношения, как у тебя с твоей Мариам. Есть, правда, одно отличие: твои разговоры с ней подобны сексу, а наш с Михалычем секс подобен разговорам.

Немного отстранившись, он оглядел её с головы до ног.

– Ну, и как тебе нравится то, что ты видишь, – сказала Оля.

– Какая-то сексуальная провокация.

Через двадцать минут, на разобранном заднем сиденье, выгнувшись, запрокинув руки, она спросила, специально для этих целей приобретён микроавтобус, или существовали какие-то другие причины. Андрей ответил, что вообще-то для развозки медикаментов.

– Ах, всё медицина. Значит, мы используем машину по назначению. Что-то вроде скорой помощи.

– Тебе полегчало?

– Да, немного отпустило. А теперь поехали к тебе домой, мне необходимо пройти стационарное лечение…

Глава 89

Пограничье.

Душа от тела в двух шагах,Мерцанье мутное в глазах,И звуки вторят сердцу.Усталость тысячи живыхИ крики тысячи немыхНожом и острым перцемПронзают бездны небесаИ завываньем томным псаТоску ласкают.Одна с вином наединеВ толпе бессмысленных людейПечаль вдыхаю.Смотрю, задумалась – зачем?Одна живу, ничьей, ничьейБыть, жить я не пытаюсь.Граница здесь, до смерти шаг.Вселенная и вечность – мрак.Лечу и растворяюсь.

Глава 90

Такого поворота событий никто не ожидал. Сначала на имя гендиректора «ВХК» пришла повестка в Арбитражный суд города Москвы. Суть дела: неисполнение обязательств по договору поставки между заводом и компанией «Химтраст» на сумму девятьсот тысяч долларов. Стали разбираться, и оказалось, что в течение 1994–1995 гг саратовская компания «Химтраст» поставила заводу материалы и сырьё на указанную сумму, после чего объявила себя банкротом. Дело не дошло до суда. Взяв на себя долговые обязательства «Химтраста», волгоградская фирма «Акцепт» в досудебном порядке заключила мировые соглашения с кредиторами фирмы-банкрота, каким-то образом удовлетворила их притязания. Прежние хозяева вышли из состава учредителей, и единственным учредителем «Химтраста» стал «Акцепт».

«Кредитор, и ладно, сколько таких», – решили на заводе, и отправили в Москву малограмотного юриста, который благополучно проиграл суд и вернулся домой.

Засуетились, когда по факсу прислали исполнительный лист. В службу судебных приставов по исполнению особо важных исполнительных производств прибыл представитель компании «Химтраст», и, называя громкие фамилии московских чиновников из Генпрокуратуры, потребовал скорейшего взыскания долга. Начальник службы судебных приставов связался с прокурором, с руководством УВД области, и поинтересовался, что ему делать. Ему было сказано: «потихоньку начать исполнение», завод тем временем подал кассационную жалобу.

Детальное разбирательство выявило следующее. Единственным учредителем «Акцепта» был Виктор Кондауров. В конце мая 1996 года «Акцепт» выдал компании «Экоторг» вексель на девятьсот тысяч долларов. После смерти Кондаурова в течение нескольких месяцев Еремеев, тогдашний учредитель «Экоторга», в лице своего сына вступил во владение «Акцептом». Арина Кондаурова подтвердила, что подписывала какие-то бумаги, уступив, таким образом, фирму. Еремеев доказал ей и Солодовникову, что при существующем сальдо в пользу «Экоторга» он имеет полное право забрать «Акцепт». Все документы оказались безупречно подготовленными.

В январе 1997 года соучредителем «Акцепта» стал некий Тихонов, житель Москвы, безработный. Денис Еремеев выбыл из состава учредителей в начале февраля. «Акцепт» поменял юридический адрес и стал московской компанией. Сам Тихонов нигде не показывался, по его доверенности действовали юристы.

Акционеры и владельцы дилерских компаний переполошились. План покупки госпакета акций оказался под угрозой. Сумма долга была сопоставима с остаточной стоимостью имущества предприятия на дату последней переоценки. Чтобы выйти из ситуации, нужно было заплатить долг, а затем еще поиздержаться на выкуп госпакета. Никто из инвесторов не горел желанием рисковать своими деньгами даже на покупку госпакета, а уж тем более на выплату долга. Следовательно, при невозможности выплатить долги, предприятие будет объявлено банкротом, суд назначит конкурсного управляющего, за конкурсным производством будет следить представитель кредитора, и неизвестно, чья возьмёт.

Посыпались взаимные обвинения. Кто-то проглядел опасного кредитора, кто-то не придал значения судебному разбирательству. Замначальника УВД обвинил Градовского в затягивании сроков подготовки госпакета к продаже. Градовский обвинил Капранова, гендиректора крупной строительной компании и хозяина одной из дилерских фирм, в том, что тот откопал этого Першина, и подогнал провальный проект, подставив всю группу. Капранов обвинил в том же самом Першина, который непродуманными действиями подставил крупных областных чиновников. Все вместе обвинили Давиденко, который невовремя затеял свои проверки, а подконтрольные ему следователи из ГСУ затягивают следствие, и ситуация находится в выгодном одному ему подвешенном состоянии. Давиденко через отдел по борьбе с коррупцией предъявил обвинение в получении взятки администрации Ворошиловского района и руководству налоговой инспекции этого района, – именно там был зарегистрирован «Акцепт», и эти чиновники повинны в слишком быстром переоформлении документов, а также в том, что «Акцепт» так легко снялся с учёта и ушёл в Москву.

Начался новый виток разбирательств. Пройдя несколько кругов, обвинения вернулись к Давиденко. Никто уже не порицал его за начатое расследование на «ВХК», ему вменялась в вину его медлительность. Ведь если бы следствие быстро закончилось, уже бы провели оценку и подготовили документы для торгов. А ещё, если бы его оперуполномоченные и эксперты вовремя обнаружили на заводе подозрительные документы и выявили бы опасных кредиторов, многого удалось бы избежать. И ещё много разных «если». Давиденко в ответ огрызнулся: участникам проекта следовало бы делиться информацией, многие знали о махинациях Еремеева, и никто не удосужился предупредить о надвигавшейся опасности. Что касается экспертов, все вопросы к руководству УВД. Средств катастрофически не хватает, и, подав заявку на финансового консультанта, приходится по полгода ждать, прежде чем специалист приедет на предприятие, чтобы начать работу с бумагами. Естественно, он умолчал о том, что умышленно затянул и запутал весь процесс, чтобы Першин постоянно находился на крючке, и чтобы в любой момент можно было повернуть следствие в нужную сторону.

Трезво оценив обстановку, решили признать недействительным документ, по которому право собственности на «Акцепт» перешло «Экоторгу». Если сделка будет признана недействительной, значит, все последующие действия также будут признаны незаконными, не имеющими силы. Давиденко, в силу известных обстоятельств, не мог рассказать то, что ему было известно, а именно то, что Еремеев устранил Кондаурова и подделал вексель. Теперь же это стало ясно всем, и, не располагая уликами, акционеры стремились устранить последствия преступления, которые бы повредили их интересам. Подвергли сомнению подлинность векселя, потребовали, чтобы документ отправили на графологическую экспертизу. Стали лихорадочно искать образцы подписи Виктора Кондаурова. Одновременно стали выяснять, кто стоит за всем этим делом, и что такое Тихонов. Разговор с Денисом Еремеевым ничего не дал. Этот опустившийся субъект показал, что к нему «приезжали какие-то люди», и он подписал «какие-то бумаги». Шмерко, единственный, кто мог пролить свет на это дело, лишь пожимал плечами.