Король драконов и Принцесса-Апельсин - Ната Лакомка

уязвимее место.

– Дармартен? – припомнила я это имя. – Ты назвал так аптекаря? Речь о герцоге Дармартене? Но он погиб с прежним королём!

– Выжил и он, и его сынишка, – ухмыльнулся Рихард. – И теперь пакостят мне при любом возможном случае.

– Почему ты их не накажешь? Надо их поймать!

Я начала горячиться, и Рихард довольно расхохотался:

– Спокойно, спокойно, моя принцесса, – он даже начал поглаживать меня, как кошку, но спокойствия это не добавило, как и сидение на напряжённых мужских бёдрах.

Заёрзав, я попыталась слезть с него, но он не отпустил, обняв меня за талию.

– Мы забрали у Дармартена его главное сокровище, – сказал он, словно открывал мне тайну. – Его дочь, Вивианну Дармартен. Красавица… – тут он поцеловал меня в шею, – принцесса… – последовал поцелуй в щёку, а потом король выдохнул: – девственница… – и впился поцелуем мне в губы.[4]

Ожидалось, что тут мы сплетём человеческие объятия, как сплели драконьи, но безумия и огня в крови я не испытала, и оттолкнула Рихарда в грудь.

– Вы похитили девушку? – переспросила я, недоверчиво. – Разве Королевская Правда разрешает похищения? Мне казалось, ты всегда соблюдал собственные законы… Или… почти всегда?.. – тут я припомнила расправу в Анжере, о которой не говорил только немой.[5]

– Не переживай, – легкомысленно ответил король, притягивая меня к себе, – ей всё понравилось, сейчас она замужем за Гидеоном Венатуром, и у них четверо детей.

Насильственное замужество, да ещё и дети в придачу к нелюбимому мужу казались мне сомнительным счастьем, и я приготовилась спорить, но тут Рихард вдруг отпустил меня и прищурил глаза, глядя вдаль.

Обернувшись через плечо, я увидела флотилию из пяти кораблей. На всех парусах они летели по морской глади прямо к Солерно.

– Что это? – тревожно воскликнула я, вскакивая. – На Солерно нападают? Это боевые корабли! Надо их остановить!

Я разом вспомнила о несчастной Хильдике, чья судьба оставалась неизвестной, об отце, который находился в городе, где не осталось ни принца, ни короля, а были лишь мятежники, шныряющие по подложным пропускам… Как я могла забыть обо всём?!. О тех, кто мне дорог… О тех, за кого я в ответе… Или это – обязательное качество, что прилагается к драконьему сердцу?..

– Подожди, – король схватил меня за плечо, потому что я уже собиралась броситься в воду. – Я знаю флагманский корабль. Я подарил его Мастини.

Корабли подошли ближе, и я увидела флаг на мачте – бело-голубой, как облака на фоне неба. Флаг Мастини. Клана драконов, обосновавшихся в северных землях. Но что они здесь делают? Да ещё на боевых кораблях?

– Какого чёрта Брюна здесь делает? – прогудел Рихард, крякнув и подёргав себя за бороду.

– Брюна? – переспросила я.

– Моя племянница, – он покрутил руками, разминая мышцы. – Узнаем, что происходит?

– Предлагаешь плыть туда? – я прикинула расстояние от островка до корабля.

– Плыть драконами, конечно, – Рихард взъерошил мне волосы на макушке. – Для нас это – приятная прогулка, ничего больше. Но пока я не увижу на корабле Брюну, – тут он пристально посмотрел мне в лицо, – в человека не превращайся.

– Как будто я могу так легко превращаться туда-сюда, – проворчала я, начиная нервничать.

Вчера превращение получилось само собой, но в памяти осталась боль, как будто мне дробили кости и одновременно сдирали кожу лоскутами. Не слишком приятное чувство, и я не была уверена, что хочу снова это испытать.

– Не бойся, – Рихард понял мои сомнения и обнял меня за плечи, увлекая в волны, которые нас нежно подхватили. – В воде это совсем не больно. Просто представь, как ты становишься драконом…

В этот раз это, и правда, произошло легко и незаметно. Я закрыла человеческие глаза, а открыла уже драконьи. Мир не изменился внешне, но я будто оглохла, и шум морского прибоя теперь не оглушал, а стал приглушённым, похожим на ласковый шёпот. Повернув голову, я увидела, что рядом плывёт чёрный дракон. Он сложил крылья, прижав их к чешуйчатой спине, и плыл, словно полз по волнам – быстро, извиваясь, перетекая с гребня на гребень.

Я сделала так же – сложила крылья, и море превратилось из бездны в покрывало, которое держало меня, и по которому можно было скользить, как по песочным дюнам.

Мы с Рихардом подплыли к кораблю с правого борта, и люди бросились к борту, чтобы посмотреть на нас. Их изумлённые и испуганные лица не вызывали у меня ничего, кроме лёгкого презрения. Как эти никчёмные людишки суетились. Их рты широко разевались. Они кричали, наверное. Но я не слышала криков. Человеческие голоса не достигали драконьего сознания. Они были так ничтожны, так мелки…

«Там Брюна, – раздался голос Рихарда в моей голове. – Превращаемся в людей и забираемся на корабль. Просто представь себя снова человеком».

Обращение обратно прошло так же быстро и безболезненно. Сначала шум волн, ударявшихся о борт корабля, скрип канатов и хлопанье парусов меня оглушили, и я успела пожалеть о драконьей тишине. Странно. Неужели, все драконы – глухие? Может, в этом небеса оплошали с их совершенством? Тут я одёрнула себя на крамольной мысли против воли небес. Небеса не могут ошибаться. Если они создали драконов такими – значит, так и было нужно. А я… Став драконом, я переняла не только драконью силу, но и их богохульство?..

– Хватай верёвку! – заорал Рихард почти мне в ухо, и я опомнилась, схватившись за канат с привязанной перекладиной, который нам сбросили с борта.

Мы с королём забрались на палубу – голые, мокрые, и я не почувствовала ни малейшего стыда, что очутилась в таком виде перед мужчинами. Хотя… мужчины смотрели на меня без вожделения. Они смотрели… со страхом. И когда наши взгляды встречались – отступали и даже закрывались рукой. Будто я была чудищем болотным…

Но раздумывать над этим я не стала, потому что увидела кое-что поинтереснее, чем мужские взгляды. Нам навстречу вышла женщина – молодая, крепкая, с загорелым лицом, загрубевшим от морской соли и ветра. У неё были коротко остриженные чёрные кудрявые волосы, она была в штанах и стёганой куртке, а за поясом торчали два длинных кинжала.

– Ну вот, – сказала женщина с кинжалами, с любопытством разглядывая меня, как я разглядывала её, – дядюшка, ты себе верен,