Тигана - Гай Гэвриел Кей

Все почти кончено, понял Дэвин. Ему нечего больше делать. Со сложной смесью чувств, которые даже не пытался сейчас понять, он наблюдал за тем, как трижды поднялся и опустился клинок принца, и увидел, как погибли три барбадиора. Один за другим шесть факелов упали на землю, и их затоптали. А потом — всего через несколько мгновений после того, как они въехали в ущелье, как показалось Дэвину, — последний из барбадиоров был повержен и зарублен.

Именно тогда он увидел то, что осталось от Охотника, и осознал, как тот был молод. Тело растоптали в схватке, и вид его был ужасен. Оно лежало под неестественным углом. Лицо почему-то не пострадало, хотя для Дэвина, глядящего сверху, это оказалось самым худшим. Две стрелы все еще торчали из детского тела, древко одной из них сломалось.

Дэвин отвернулся. Погладил коня, подаренного Альенор, и что-то прошептал ему. Потом заставил себя отъехать назад, к тому человеку, которого убил. Это не то же самое, что спящий солдат на конюшне у Ньеволе. Не то же самое, сказал он себе. Это был открытый бой, и барбадиор был вооружен, носил латы и размахивал своим тяжелым мечом, стремясь отнять у Дэвина жизнь. У Дэвина не было никаких иллюзий относительно того, какой была бы их судьба, если бы барбадиоры и Охотник настигли его, Алессана и Эрлейна одних, в этой глуши.

Это не то же самое, что произошло на конюшне. Он снова повторил это себе, и постепенно до него дошла призрачная, сбивающая с толку тишина, которая опустилась на ущелье. Все еще дул ветер, такой же холодный, как и прежде. Он поднял взгляд и с опозданием увидел, что Алессан незаметно подъехал к нему и тоже смотрит вниз на человека, которого убил Дэвин. Оба коня били копытами и храпели, возбужденные яростью только что завершившейся схватки и запахом крови.

— Дэвин, поверь, мне очень жаль, — тихо пробормотал Алессан, чтобы никто другой не услышал. — Труднее всего в первый раз, а я не дал тебе времени приготовиться.

Дэвин покачал головой. Он чувствовал себя опустошенным, почти оцепеневшим.

— У тебя не было большого выбора. Может быть, так лучше. — Он неловко откашлялся. — Алессан, ты должен беспокоиться о гораздо более важных вещах. Я сделал свой выбор в лесу Сандрени прошлой осенью. Ты за меня не в ответе.

— В каком-то смысле — в ответе.

— Не в том смысле, который имеет значение.

— А дружба имеет значение?

Дэвин молчал, внезапно оробев. Алессан умел так влиять на людей.

Через мгновение принц прибавил, как бы между прочим:

— Мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, когда я вернулся из Квилеи.

Казалось, он собирался прибавить еще что-то, но передумал. Дэвин не имел представления, однако, что он хотел этим сказать, и что-то тихо затеплилось в нем, подобно зажженной свече.

Еще несколько мгновений они смотрели вниз, на мертвеца. Бледный свет узкого полумесяца Видомни давал достаточно света, чтобы увидеть его искаженное болью лицо с открытыми глазами.

Дэвин сказал:

— Я сделал свой выбор и понимаю необходимость этого, но не думаю, что когда-нибудь смогу привыкнуть.

— Знаю, я тоже не привык, — ответил Алессан. Он заколебался. — Любой из моих братьев сделал бы лучше то, ради чего я остался в живых.

Тогда Дэвин повернулся, пытаясь разглядеть выражение лица принца в тени. И через мгновение сказал:

— Я их не знал, но ты позволь мне возразить: я сомневаюсь в этом. Правда, сомневаюсь, Алессан.

Через секунду принц прикоснулся к его плечу.

— Спасибо. Боюсь, с тобой не все согласятся. Но все равно спасибо.

И с этими словами он, казалось, вспомнил о чем-то, или его снова что-то позвало. Голос его изменился.

— Нам надо ехать. Я должен поговорить с Дукасом, а потом нужно догнать Эрлейна и ехать дальше. Впереди долгий путь. — Он оценивающим взглядом смерил Дэвина. — Ты, наверное, очень устал. Мне следовало спросить тебя раньше: как твоя нога? Можешь скакать?

— Со мной все в порядке, — запротестовал Дэвин. — Конечно, могу.

Позади них раздался смех. Они обернулись и увидели Эрлейна и других, которые вернулись в ущелье.

— Скажите, — обратился чародей к Алессану с едкой насмешкой в голосе, — какого ответа вы от него ожидали? Конечно, он скажет вам, что в состоянии скакать. И будет скакать всю ночь, полумертвый, ради вас. И этот тоже, — он махнул рукой в сторону Наддо, стоящего сзади, — хотя познакомился с вами всего час назад. Интересно, принц Алессан, что чувствует человек, имеющий такую власть над людскими сердцами?

Пока Эрлейн говорил, к ним подъехал Дукас. Но ничего не сказал, а так как факелы погасли, то стало слишком темно, чтобы разглядеть выражение лиц. Приходилось судить по словам и интонации.

Алессан тихо ответил:

— Думаю, что ты знаешь мой ответ. Во всяком случае, маловероятно, чтобы я был о себе слишком высокого мнения, пока ты рядом со мной и уберегаешь меня от этого. — Он помолчал и прибавил: — Упаси тебя Триада от того, чтобы добровольно скакать всю ночь по чужим надобностям!

— У меня больше нет выбора в данном вопросе, — резко ответил Эрлейн. — Вы об этом забыли?

— Не забыл. Но не собираюсь начинать этот спор заново, Эрлейн. Дукас и его люди только что рисковали своими жизнями, чтобы спасти твою. Если ты…

— Спасти мою жизнь! Ей бы ничто не угрожало, если бы вы не заставили меня…

— Эрлейн, довольно! Нам очень много надо сделать, и я не расположен спорить.

Дэвин увидел в темноте, как Эрлейн отвесил насмешливый поклон, сидя верхом.

— Нижайше прошу прощения, — преувеличенно покорным тоном сказал он. — Вам следует заранее предупредить меня, когда будете расположены поспорить. Согласитесь, что данный вопрос имеет для меня определенное значение.

Казалось, что Алессан молчит очень долго. Потом он мягко ответил:

— Мне кажется, я догадался, что кроется за этим. Я понимаю. Дело в том, что мы встретили еще одного чародея. Рядом с Сертино ты острее чувствуешь то, что с тобой случилось.

— Не делайте вид, что понимаете меня, Алессан! — в ярости воскликнул Эрлейн.

Все еще спокойно Алессан сказал:

— Очень хорошо, не буду. В каком-то смысле я никогда не смогу понять тебя и то, как ты жил до сих пор. Об этом я уже говорил тебе, когда мы встретились. Но пока этот вопрос закрыт. Я буду готов обсуждать его в тот день, когда тираны исчезнут с Ладони. Не раньше.

— Вы погибнете раньше. Мы оба погибнем.

— Не трогай его! — резко приказал Алессан. Дэвин с опозданием увидел, что Наддо поднял здоровую руку с намерением ударить чародея. Уже спокойнее принц прибавил: — Если мы оба погибнем, тогда наши души смогут сразиться в Чертогах Мориан, Эрлейн. А до тех пор — достаточно. Нам предстоит многое сделать вместе в следующие несколько месяцев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});