Падение - Вадим Кушнир

избранница решила чисто из вежливости пожать руку "синему". — Вижу, вам достался хороший вид из окна. Мои поздравления.

— Спасибо, — любезно ответил мужчина, но по нему видно, что безэмоциональное лицо собеседницы в сочетании с её словами слегка пугают его.

— Вас должны были предупредить, что к вам прибудет избранница бога Азариса чтобы провести официальный разговор с вами, — вздохнула она.

— Да, я вас ждал.

— Заранее скажу, — нет, эта безэмоциональная манера речи утомляет. Она же не с врагом разговаривает и здесь что-то сердце подсказывает что нужно быть более искренней, но не переборщить при этом, — я далека от всех этих политических дел и предлагаю вести эту беседу более "повседневно". Насчёт того что это записывается можно не волноваться: деловой тон в нашем случае лишь рекомендация, а не правило.

— Спасибо за предложение, но я привык так разговаривать, так что, если это не создаёт вам неудобства, позвольте и далее продолжать в том же тоне.

— Как хочешь, — девушка пожала плечами. Этот человек всё ещё её боится из-за титула. Он знает, что на планете едва ли найдётся тот, кто может ей указывать.

— Тогда с чего начнём? Будем так стоять или же сядем за стол? — спросил адмирал.

— Лично я пока ехала сюда сидела, так что предпочту разговаривать стоя. А ты делай как самому удобнее.

— Я тогда, пожалуй, тоже постою рядом, — он посмотрел в окно.

— Тогда я хотела бы задать один, возможно, неуместный в это время вопрос. Почему ты решил, — Ада сделала небольшую паузу, подбирая выражение, — уйти из Объединённой Федерации Человечества?

— Что же, — тот слегка ухмыльнулся, — спасибо что подбираете слова. Я это уже говорил вашим, но могу повторить. Причина тому — политическая ситуация. Годы прошли и я перестал считать многие действия государства правильными. Тем более, что сейчас ещё и положение в верхушке нестабильное. Она чётко разделилась на два лагеря — одна придерживается идей нацизма и всеми возможными методами продвигает их, а граждане ввиду пропаганды только рады такому. Другая часть, конечно, менее влиятельная — противница этих идей и выступает за гуманное отношения ко всем, а не только людям из Федерации. Да, это разделение было задолго до меня, но сейчас назревает что-то. Я это чувствую. Честно говоря, не удивлюсь, если всё это разделение закончится гражданской войной. А принимать участие в чём-то подобном, когда две стороны твердят о своей правоте и склоняют военную верхушку присягнуть на верность и выполнить приказы, я не хочу. Всё равно что скрывается за громкими словами: суть по обе стороны будет одна, и я это как солдат понимаю. А потом на меня вышли ваши агенты и я решил воспользоваться возможностью.

— Тогда понятно, — задумалась девушка. Да, с произношением языка у Гарина проблемы, но всё более-менее понятно. — Тебе наверное, интересен вопрос, что будет с тобой далее? По тебе видно, что ты боишься неизвестности. И я тебя, конечно же, понимаю и ни в коем случае не осуждаю, ведь все мы люди.

— Да, мне немного неприятно понимать, что от меня уже ничего не зависит, — признал адмирал. — Но я знаю лишь одно: предателей никто не любит.

— Да, в этом ты, несомненно, прав. Поэтому тебе закрыт какой-либо путь в государственные структуры. Думаю, ты это сам понимаешь. Но как думаешь, почему ты здесь? — спросила девушка, смотря в глаза собеседнику.

— Временно, пока не найдётся куда отослать меня? — предположил мужчина.

— И ответ неправильный. Иерихон, конечно, не предоставит тебе какую-либо власть, но и не стоит считать нас плохими. Мы благодарны за то, что ты предоставил нашей стране.

— Я немного не понимаю, к чему вы это говорите.

— К тому, что жить ты будешь хорошо. Не знаю как было в ОФЧ, но здесь плохо точно не будет. Этот дом твой. Охрана здесь будет, конечно, но раз ты не задумывал ничего плохого, то и переживать незачем: мы не каратели. Так как ты предоставил целый штурмовой флот, Иерихон посчитал что обеспечить твою жизнь здесь без нужды выходить на работу справедливой наградой.

— А семья? — видно, что этому человеку не наплевать на свою супругу.

— С твоей женой ситуация немного сложная, ведь её нужно тайно вывезти из страны, но не нужно волноваться. Над этим вопросом уже работают, просто требуется время на реализацию, — пояснила Ада.

— Тогда прошу простить меня, — Гарин устало потёр глаза. — Я думал, что меня просто приставят к стенке и всё. Если вы, конечно, говорите правду.

— Я не обманываю. В этом нет нужды. Иерихон помнит что для него делают, а не выбрасывает людей сразу, как они перестали быть полезными. Может, у вас это было нормально, но не у нас.

— Тогда, наверное, приятно осознавать, что мои предрассудки были ложными.

— Я понимаю тебя, — признала избранница, после чего повернулась к другим. — Я попрошу выйти вас из этой комнаты на какое-то время, — обратилась к присутствующим.

— Выйти? — удивилась Риза. Оперативники уже приготовились идти, но сами не особо поняли это желание.

— Да, — Ада решила не объяснять свои слова. Адмирал же начал снова волноваться, хотя только успокоился.

— Что же, — девушка вновь заговорила, когда дверь закрылась, — у меня есть личный вопрос в тебе.

— Какой?

— Что ты знаешь о Давиане Туле? Я не знаю кто он сейчас там у вас по званию, — речь избранницы стала более тихой и заинтересованной.

— О каком именно? Тот, что вице-адмирал? — Гарин удивился такому внезапному вопросу.

— Вероятно. Я знаю, что рядом с ним где-то бывшая иерихонская жрица, — девушка попыталась как можно более спокойно сказать это.

— Значит тот, — мужчина пожал плечами. — Я с ним был знаком, но не более. Пересекались всего несколько раз по работе.

— Понятно, — разочарованно сказала Ада и потёрла лицо одной рукой.

— Но я всё же могу о нём кое-что рассказать, — добавил адмирал.

— А, да? — почему-то удивилась девушка. — Тогда говори.

— Это ведь не для протокола? Я бы сказал, что Давиан Тул — мутный тип. У меня не было желания с ним работать ни в первый, ни в последний раз.

— А с этого момента поподробнее, — заинтересовано посмотрела избранница.