В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ) - Бушмин Виктор

Прибывшим рыцарем был Ангерран де Шомон, сенешаль графства Вексен. Ангерран несколько постарел. Постоянные пограничные стычки, мелкие набеги, разъезды и инспекции замков и крепостей графства избороздили, некогда румяное и улыбчивое, лицо сенешаля сеткой морщин. Волосы возле висков уже немного тронула седина, а макушка уже начала потихоньку лысеть (это Людовик увидел, когда рыцарь встал на колени перед ним, склонив свою голову).

– Сир! Графство Вексен приветствует своего повелителя и доброго сюзерена! Рыцарство ждет ваших приказов! Только что я вернулся из рейда по территории Нормандии и Жизора. Мы немного пощипали рыцарей короля-герцога, постоянными налетами мешаем англичанам, как следует обложить наши крепости и замки осадой…

Людовик улыбнулся. Он был рад, несказанно рад, видеть Ангерана де Шомон, слишком мало у него было таких вот, верных и преданных, людей.

– Встаньте, сенешаль! Мы несказанно рады видеть тебя и приветствовать все славное рыцарство, ополчение и духовенство графства Вексен в твоем лице. – Людовик повернулся к одному из рыцарей охраны. – Мессир, потрудитесь срочно пригласить сеньора де Леви ко мне в палатку.

Рыцарь охраны поклонился и поспешил выполнять распоряжение короля. Король и де Шомон вошли в палатку.

– Садись, де Шомон. Рассказывай. – Король сел сам и указал на стул, стоявший возле него.

Ангерран де Шомон сел и, вытерев вспотевшее лицо полотенцем, которое протянул ему лично Людовик, начал говорить:

– Англичане и нормандцы поначалу вломились к нам нагло, пренебрегая всякой осторожностью. Они рассчитывали, что мы, узнав их численность, убежим или запрёмся в крепостях и замках. Для вида, чтобы их успокоить, я так и сделал…. Вернее, послал нескольких своих верных людей, переодетых монахами, сообщить им об этом.

В первую же ночь я, прихватив с собой только пятьдесят самых проверенных рыцарей и сто конных арбалетчиков, напал на их лагерь. Даже не лагерь, а так, сборище палаток, толком никакого охранения. Мы посеяли панику, пожгли много палаток, убили порядком их рыцарей и ушли в ночь. Они толком даже не успели проснуться!

На следующую ночь, нет, я путаю, под утро этой же ночи, я вернулся обратно и атаковал снова. На этот раз, с двух сторон! Арбалетчики стреляли англичанам в спину. Мои рыцари вломились к англичанам, полусонным, в противоположной стороны! И так, практически, каждую ночь, за исключение ночей с пятницы по понедельник. Я ведь истинный христианин, а не язычник какой! Еще не хватало гореть в геенне огненной из-за них, проклятых!

Сенешаль, еще совсем недавно с упоением рассказывавший о своих, далеко не рыцарских, методах войны, набожно перекрестился.

Король, доселе внимательно слушавший доклад сенешаля, улыбнулся. Ему нравился этот, несколько грубоватый, но страшно прямодушный рыцарь.

– Я слышал, ты недавно стал отцом? – Спросил король. – Как назвал сына? Кто крестник?..

Сенешаль немного смутился:

– Сир! Моему сыну Гильому уже пошел четвертый год. Малыш, слава Богу, крепкий, здоровый. Крестил его сам достопочтенный Адам, аббат Сен-Дени. Я Вам неоднократно писал, приглашал, но, видимо, Ваше величество были сильно заняты…

Король покачал головой, как быстро летит время! Да, действительно, он что-то припоминает. Да, конечно же, он получал несколько писем, написанных самим аббатом Адамом (де Шомон был неграмотным), в которых его настойчиво приглашали в Вексен…

– Прости меня, мой верный паладин, если сможешь. К несчастию, у королей совсем не бывает свободного времени, чтобы проведать своих верных друзей! Я не оговорился, де Шомон! Именно друзей, к которым я причисляю тебя и еще нескольких дворян.

В это время полог палатки приоткрылся и вошел де Леви.

– Сир! Сенешаль графства Дре, Годфруа де Леви, рыцарь, прибыл по Вашему повелению!

– Ну, так входи, раз прибыл! – Засмеялся король. – Не узнаешь нашего верного де Шомона?

Годфруа вытаращил глаза от изумления. Он, раскинув руки в стороны, побежал навстречу Ангеррану:

– Ангерран! Дружище! Как я рад тебя видеть! Боже мой! Сколько лет, сколько зим! Как ты, брат мой? Как семейство, супруга Матильда, сынишка Гильом?..

Они обнялись. Ангерран подхватил де Леви и приподнял его:

– А ты-то как? Как дела? Луиза, наверное, все хорошеет и хорошеет?..

Они дружно рассмеялись.

– Простите, сир! Не смогли сдержаться. Все-таки, столько всего вместе пережили! – Начали они оправдываться.

Король улыбнулся и махнул рукой:

– Ничего, сеньоры! Я, признаться, даже рад, что увидел столь искреннюю встречу! Это говорит о многом. Раз у меня есть такие, как вы, верные друзья, я уверен в победе!

– Спасибо за слова, сир!.. – ответили почти хором рыцари.

– Вот и прекрасно! А теперь, чтобы, хоть как-то, загладить свою вину перед тобой, мой верный де Шомон, я предлагаю договориться о помолвке твоего старшего сына Гильома с моей, правда, не совсем законнорожденной, дочерью Изабеллой. Она, как раз, сверстница твоему сыну Гильому. Согласен?

Ангерран упал на колени перед королем:

– Сир! Вы даже не представляете, какая это честь для меня, моего сына и всего нашего рода де Шомон! Мы ведь, так, мелкие люди, а ваша дочь!..

Король топнул ногой:

– Кто это «мелкий», ты? Перестань, прошу тебя, де Шомон! Для меня ты был, есть, и останешься самым великим, потому что ты, и Годфруа де Леви, одни из немногих моих друзей!

Их разговор прервал начальник охраны, доложивший о прибытии послов от короля Генриха Английского. Король посмотрел хмуро:

– Этого сейчас только не доставало! – Он повернулся к Годфруа. – Кстати, я хотел спросить у тебя, не было ли чего-нибудь странного или подозрительного в последнее время?..

Годфруа ответил:

– Сир! Было, причем предостаточно…

IV    Жизор. (продолжение)Королевский лагерь. Возле реки Эпта. Июнь 1109 года.

Переговоры, естественно, завершись провалом и официальным объявлением войны. Генрих Английский не решился принять вызов Людовика и отказался участвовать в поединке…

Этим же вечером к Людовику приехал рыцарь Жерар де Сен-Валлон, которого он отправлял наблюдателем к графу Анжуйскому, с сообщением о том, что граф активизировал боевые действия и взял Майенн. Это было приятное известие. Граф анжуйский начал активную оккупацию графства Мэн, пользуясь тем, что главные силы Нормандии были сосредоточены возле Жизора и Брэя. Медлить с началом боевых действий было уже нельзя, армия плохо контролировалась, вот-вот могла сама начать самостоятельные рейды.

Король созвал походный совет, на который пригласил всех военачальников, включая и командиров небольших отрядов. Тщательно расставив оцепление (не исключено, что шпионы англичан есть в лагере), Людовик сообщил сеньорам:

– Мессиры! Медлить больше нельзя! На следующей неделе, максимум через одну неделю, мы изволим атаковать позиции короля Англии Генриха. Мессир герцог. – Король обратился к герцогу Бургундии. – Прошу вас отвести триста своих рыцарей правее Жизора, найти места для безопасной переправы через Эпту. Выезжать можете прямо сейчас, если вам так удобно. Остальных рыцарей оставьте в моем личном распоряжении…

Герцог поклонился и вышел. Король немного сомневался в герцоге. Людовика беспокоила некоторая нерешительность и, я бы сказал, трусоватость Гуго Бургундского. К тому же, от него могла исходить утечка информации.

Отправив герцога с отвлекающим маневром, Людовик произнес:

– Да простит нам Бог, но атаковать нормандцев мы начнем завтра, с первыми лучами солнца!

Раздались встревоженные голоса. Король кашлянул, привлекая внимание, и продолжил:

– Жизор, как вы знаете, практически неприступен. У нас нет достаточного количества осадных машин для его взятия. Но, используя хитрый маневр, можем завладеть мостом. Будет плацдарм, будет и атака! Захватив инициативу, мы сможем диктовать свои правила игры Генриху!..