Последний хартрум - Женя Юркина

опозданием на десять лет.

– Извини, что рассказал обо всем сейчас. Просто мы с мамой тут вспомнили о прошлом… Как бы я ни старался, у меня до сих пор дыра в сердце.

– Такая, что ее не удалось заполнить даже внебрачными детьми?

Это прозвучало слишком грубо. Он понял это по тому, как отец отпрянул в сторону, словно обжегся, и по затянувшейся паузе.

– Бред, – сказал он наконец. – О тебе тоже распускают грязные сплетни. И что?

– А твои женщины, которых ты приводил домой? Их ты тоже назовешь сплетнями?

Дес встречал их всякий раз, когда мама уезжала по делам или чтобы проведать сестру в Лиме. Томные, кокетливые, с наигранными манерами, они свысока называли его «мальчик», хотя сами были немногим его старше, лет двадцати или около того. От случайных столкновений с ними становилось противно и гадко, от скандалов с отцом – еще хуже. Сбежать из дома было для Деса единственно верным решением.

Гленн небрежно пожал плечами.

– Ошибки молодости.

– Это было пять лет назад.

– Хочешь сказать, за это время я помолодел?

– Ты неисправим. – Дес покачал головой и снова отвернулся.

Любой разговор с отцом заканчивался одинаково. Не стоило даже пытаться. Он убеждался в этом столько раз и все равно попадал в ловушку детских ожиданий. Гленн никогда не говорил больше, чем хотел, и, стоило задать неожиданный или неприятный вопрос, тут же отстранялся. Когда крыс загоняешь в угол, они пытаются напасть, чтобы защититься. Он выбирал тот же способ скрывать свою слабость. Но сейчас что-то изменилось.

– Десмонд, – он впервые произнес его имя, преступив свою гордость. – Сынок. – И снова пауза, будто непривычные обращения давались ему так тяжело, что требовалась передышка. – Знаю, мои слова мало что изменят и вряд ли мы станем друзьями после всего, что наговорили и сделали. Да, я паршивый отец, но всегда готов помочь. Ты можешь на меня опереться.

Его грубые мозолистые пальцы – напоминание о тяжелой работе на лесопилке – дотронулись до плеча Деса. Странно, но на миг он будто бы вернулся в далекое детство, когда оно было счастливым и безмятежным, когда он сам был таким.

– Я сломал правую руку, пап. Заключать контракты не получится.

Дес выдавил из себя слабую улыбку и здоровой рукой потянулся к отцу. Он не знал, почему для него важно прикоснуться к нему. Может, он хотел заглушить холод, оставшийся на кончиках пальцев, которые касались мертвого тела Чармэйн; или хватался за любое ощущение живого, чтобы не провалиться в темноту; или просто тянулся к тому, чего так не хватало все эти годы. И когда ладонь отца крепко сжала его пальцы, он понял, что больше не один.

Глава 30

Гостеприимный дом

Ризердайн

Хочешь что-то спрятать – положи у всех на виду, но так, чтобы даже не подумали там искать. Охо точно знали, что никто не ожидал застать Ризердайна в доме вдовы Олберик.

Поместье на берегу бухты напоминало собой городок и, освещенное газовыми фонарями, гудело, точно улей. Даже в столь поздний час здесь кипела жизнь.

На пирсе их встретил мажордом с лицом человека, не обремененного недосыпом, и повел сквозь благоухающий сад с фонтанами, скульптурами и мозаичными дорожками. На пути они увидели зевающую девушку, выгуливающую трех пушистых, будто игрушечных, собак, донимавших противным лаем садовника, что возился у клумбы с розами. У пруда чистильщик вылавливал листья сачком, а в окнах на первом этаже, в хозяйственном крыле, горел свет. Легко было представить, как в жарких комнатах, пышущих паром, суетятся прачки, пока хозяйка поместья крепко спит.

Внутри особняка скрывалась кричащая роскошь, от которой болели глаза. Ризу казалось, что он идет по музею антиквариата, где нельзя ни к чему прикасаться. Широкая мраморная лестница, начищенная до блеска, вела к гостевым спальням, приготовленным для них заранее.

Время до завтрака Риз мог бы скоротать в постели, отдохнув после изматывающей дороги. Вместо этого он вышел на балкон, зная, что тревога не даст ему уснуть. Размеренный, монотонный шум моря всегда успокаивал его, но сейчас не заглушал навязчивые мысли. Риз ждал наступления утра и встречи с Лэрдом. Он сомневался, что все пройдет по плану, пусть даже Охо согласились договориться о визите и позаботиться о безопасности. Но в темные времена утешение приносят даже слабые надежды.

Он провел так больше часа, успев продрогнуть и пожалеть о том, что отказался от чая. На небе занялся рассвет, когда шпионы Охо вернулись. Они не нуждались ни в звонках, ни в дверях, ни в дозволении вторгаться в жизнь, а просто возникли на балконе, будто две ночные птицы, перепутавшие кованые перила с веткой дерева.

– Он вернется в город завтра утром. Вас ждут в полдень, в его доме, – сдавленным шепотом объявил длинноволосый.

Риз нахмурился.

– Мы так не договаривались.

– Так сложились обстоятельства.

– Но ты можешь слиться, если не согласен, – с издевательской усмешкой сказал второй шпион, и от желания столкнуть его с балкона у Риза зачесались руки.

В нем закипала непримиримая злоба, требуя немедленного освобождения, и когда шпионы Охо растворились в сумраке, он бросился в комнату, заметался из угла в угол, лихорадочно придумывая, что делать. Почему он позволил Лэрду диктовать условия? Зачем выдал себя, лишив преимущества первого хода? Почему не послушал совета Илайн? Риз хотел пойти к ней и обо всем рассказать, но у двери остановился. Ему было стыдно признаться ей, даже самому себе, что он снова ошибся. Лэрд выиграл целые сутки для маневра, а Риз попал в ловушку собственного убежища. Появиться на улицах Делмара теперь сродни самоубийству. Оставалось только ждать.

Он так и не сомкнул глаз и спустился к завтраку первым. Слуги еще сервировали стол, и появление Риза заставило их поторопиться. В зеркальной поверхности подноса он увидел свое отражение: суровое лицо с синими полукружьями под глазами и поджатыми губами. Не удивительно, что он всех распугал. Не прошло и пары минут, как перед ним поставили чашку мятного чая и несколько блюд. Он мельком взглянул на них, но даже не попробовал, и просидел так, рассеянно глядя в окно, пока в столовой не появилась госпожа Олберик.

– Рада видеть тебя, мой свет, – прошелестела она и медленно опустилась на соседний стул. Служанки тут же бросились ухаживать за хозяйкой, перемещая подготовленные приборы. Госпожа Олберик изменила своей привычке садиться во главе, чтобы Риз не чувствовал себя одиноко за длинным столом.

– Спасибо, что согласились помочь. – Он улыбнулся в знак признательности и незаметно отодвинулся подальше.

– По правде, я очень волновалась, когда узнала о пожаре. И когда