Дейр - Филип Фармер

Это невероятно трудное задание — вызов нам обоим. Но все трудности будут преодолены, и именно нам предстоит осуществить технологический прорыв. Мы будем очень, очень важными людьми, Роджер Ту Хокс. Вы будете великим человеком, могущественным и богатым, более могущественным и богатым, чем вы можете это себе представить. — Раске встал, подошел к Ту Хоксу и положил руку ему на плечо. — Я не знаю, чего вы хотите и соблазняет вас эта перспектива или нет. Со временем я это узнаю. А пока мы будем работать вместе, и как можно лучше. И не забывайте, что мы с вами создаем свое будущее.

Он подошел к двери, потом еще раз задержался.

— Спите, Роджер. Завтра утром вы примете ванну, а я обеспечу вас новой одеждой. Потом за работу! А когда вы устанете, подумайте о том, какую выгоду принесут вам ваши усилия. До свидания!

— До свидания, — сказал Ту Хокс вслед Раске, затем встал и пошел в спальню. Кровать была огромная, на четырех ножках, с шелковым покрывалом. Он откинул его, бросился на мягкие подушки и натянул на себя пуховое одеяло. Он должен был признать, что предложение Раске было весьма привлекательно.

Ну а почему бы и нет? На Земле эта страна была для него такой же, как и все прочие. Ни одной из них он ничем не был обязан. Даже люди, которые были рядом с ним и которых он немного узнал, пытали его, а потом упрятали в сумасшедший дом.

В приоткрытой двери показалось широкое темное лицо Квазинда. Он спросил, можно ли ему поговорить с Ту Хоксом. Ту Хокс знаком предложил ему сесть на край постели, но кинукикук остался стоять.

— Я не могу понять язык, на котором говорили вы с Раске, — сказал он. — Мне позволено будет спросить вас, о чем шла речь?

— Не говори как раб, — сказал Ту Хокс. — Ты должен играть роль моего слуги, если ты хочешь жить, но это не значит, что мы не можем говорить друг с другом как человек с человеком, когда мы остаемся одни. — Он тщательно обыскал комнату в поисках подслушивающих устройств и ничего не нашел. Это, правда, не значило, что в стене нет отверстия для подслушивания. Он позвал:

— Иди же, Квазинд, садись на край постели и давай поговорим тихо и спокойно.

Он вкратце пересказал ему свою беседу с немцем. Квазинд долго молчал, задумчиво сведя свои густые брови.

— То, что сказал этот человек, — правда, — произнес он наконец. — Вы можете стать великим человеком. Но когда война кончится и вы будете не нужны, что тогда? Вашим недоброжелателям будет легко навлечь на вас подозрения, очернить вас и отобрать у вас ваше звание и положение в обществе.

— В высших кругах так, конечно, и планируют, — ответил Ту Хокс. — Но у тебя, мне кажется, что-то еще на уме, ты хочешь еще что-то мне сказать.

— Эти люди пытаются превратить всю Европу в Перкунию, — сказал Квазинд. — Однажды обнаружится, что остался только один, перкунский, язык. Знамена других наций будут сожжены, их история предана забвению. Тогда каждый ребенок в Европе будет считать себя перкунцем, а не иберцем, блодландцем, аикхивиром.

— А что мы можем с этим поделать? Может быть, так даже лучше. Не будет больше никаких национальных разногласий, никаких войн.

— Вы говорите, как один из них.

— Я не один из них, — возразил Ту Хокс. — Но их цели разумны и логичны. Может быть, мне не нравятся они сами. Но какова же альтернатива? Может быть, у Блодландии цели лучше? Разве кинуки-нук не уничтожают своих извечных врагов, итскапинтик и готинозонцев, как только появляется такая возможность? Разве Блодландия не стремится к господству над другими странами? Разве Аикхивия не ждет удобного случая возродить свою распавшуюся давным-давно империю жестокости?

— Вы сказали мне, что выступаете за полное равноправие всех рас и народов. Вы сказали, что с людьми, у которых черная и коричневая кожа, в этой… этой вашей Америке все еще обращаются как с презренными рабами, хотя рабство в вашем мире давным-давно отменено и все порядочные люди на вашей Земле борются за то, чтобы дать им всем равные права со всеми остальными людьми. Вы сказали…

— Но ведь ты хочешь сказать мне что-то еще, — прервал его Ту Хокс. — Ты расспрашиваешь меня, потому что не уверен, можно мне сказать это или нет. Верно?

— Вы видите меня насквозь и читаете мои мысли.

— Далеко не все. Но я ставлю десять против одного, что ты хочешь предложить мне бежать. Ты действуешь в качестве агента Блодландии.

Квазинд кивнул.

— Я вынужден полностью вам довериться. Если я этого не сделаю, возможности для бегства не будет совсем. А ведь именно этого хотите вы, а не я.

Ту Хокс долгим задумчивым взглядом посмотрел на него.

— Если я скажу тебе, что хочу остаться здесь, ты меня убьешь, не так ли? Блодландцам я нужен живой, но если они не смогут заполучить меня, они, по крайней мере, сделают все, чтобы я не достался также и их врагам. Так?

— Я не хочу играть с вами в кошки-мышки, — ответил Квазинд, чувствуя себя довольно неуютно, — вы мой друг; вы спасли мне жизнь. Но ради своей страны я убью вас вот этими руками. А потом я постараюсь уничтожить как можно больше перкунцев, прежде чем они убьют меня самого.

— Я тебя великолепно понимаю. Итак, каков же ваш план?

— Вас оповестят об этом, когда пробьет час. А тем временем вам придется работать с врагами.

Квазинд ушел в свою комнату. Ту Хокс полежал еще некоторое время, не закрывая глаз, в своей роскошной постели, думая о Хорсте Раске. Немцы верили, что они приберут к рукам весь мир. Но раз уж блодландцы намеревались убить Ту Хокса, если он будет сотрудничать с перкунцами, тогда у них должен быть план и уничтожения Раске. Только так блодландцы могли помешать Перкунии получить из рук Раске технологию и оружие, превосходящее все известное в этом мире.

Глава 11

На следующей неделе Ту Хокс включился в напряженную работу. Каждое утро он проводил три часа за изучением языка. Потом он до полуночи или дольше работал в своем кабинете. Кабинет находился на одном из больших заводов на окраине Комаи. На работу его доставляли в бронемашине, которая постоянно была наготове. Иногда он выходил на улицу, эскортируемый двумя охранниками из команды бронеавтомобиля. Он знал, что их обязанностью было не только воспрепятствовать любой его попытке к бегству, но также защищать его от всякого покушения на его жизнь.

Раске дал ему задание сконструировать устройство для синхронизации пулемета с вращением винта самолета. Ту Хокс знал основной принцип такого устройства, однако ему потребовалось четыре дня, чтобы изготовить расчет и чертежи. Сразу же после этого он должен был консультировать группу, которая изготовляла ракеты “воздух-земля”. Это заняло у него еще одну неделю. Затем он был прикомандирован к проектной группе, которая занималась разработкой оснастки и инструментов и обучением рабочих для серийного выпуска самолетов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});