Сегодня вечером и всегда (сборник) - Нора Робертс

Двенадцать лет прошло – и Ливи вздохнула. Многое, разумеется, было сейчас не то и не так. Ни шампанским, ни икрой не угощали. В самолете прессы было полно народу и стоял несмолкаемый шум. Играли в карты, но совсем по-другому, чем команда Торпа. Репортеры всех вашингтонских студий слонялись по проходам, спорили, заключали пари. Некоторые спали. У каждого был свой способ развеять скуку длинного перелета. В воздухе витало предвкушение настоящего дела. Все думали о своем вкладе в Главный репортаж.

Ливи набрасывала заметки в блокнот, обрисовывала портрет премьера. Это был сдержанный, немногословный, начитанный член партии консерваторов. Его нельзя было ни подкупить, ни запугать, ни сбить с толку хитроумными дипломатическими маневрами. Ливи отметила несколько его политических триумфов, больших и малых.

Надо сказать, Ливи потребовалась хорошая подготовка, чтобы убедить Карла послать в Лондон именно ее. Карл прежде всего сообщил ей, что она, по его мнению, сильна именно в вашингтонской политике. Это препятствие она преодолела, хотя и не без труда. Ливи потребовался час спокойного, рассудительного разговора и еще час – ожесточенного спора, чтобы заставить Карла изменить намерение.

Торп стал вторым препятствием, и гораздо более существенным. И, раздумывая об этом сейчас, Ливи чересчур сильно нажала на карандаш и сломала грифель.

Торп тоже летел в Англию. Хотя скорее «тоже» летела она. Торп был президентским репортером. Вашингтонские «Новости мира» вполне могли бы попользоваться его информацией вместо того, чтобы выжимать из собственного бюджета средства и посылать своего репортера вместе с командой. Ливи добилась поездки и теперь не знала, смеяться ей или плакать.

Торп! Что бы она ни делала, куда бы ни ездила, он всегда оказывался рядом и усложнял ее положение.

Она не могла перестать думать о нем. В течение дня, до отказа наполненного делами, он неожиданно возникал собственной персоной. И она вспоминала, как они танцевали в английском посольстве, целовались на террасе, весело смеялись на балу. Ночью же, когда она оказывалась одна, он неумолимо проникал в ее мысли и завладевал ими полностью. Может быть, он заразил ее своим безумием. Ей казалось, что он наяву стоит у ее кровати и смеется, и иронически вздергивает бровь… Она вспоминала его жесткие, властные руки. И что гораздо хуже, иногда она буквально чувствовала, как его губы ищут ее рот. Ее немедленно охватывало желание, возникавшее непонятно как, неожиданное и жгучее. Она плохо спала, терзаясь этими видениями и фантазиями. Душевное спокойствие ее было нарушено. И все из-за этого Торпа!

«Нет у него никакого права так меня волновать», – сердито думала Ливи, роясь в сумочке в поисках другого карандаша. И еще это глупейшее пари. Ливи бессильно вздохнула и закрыла глаза. Как же это она позволила ему беспокоить ее подобными смешными выходками?

Брак! Неужели он действительно всерьез может думать, будто она захочет выйти замуж? Причем именно за него? Он вальсирует с женщиной, которая едва выносит его присутствие. Это ему великолепно известно, и хоть бы что. Как он мог заявить вслух о своем намерении жениться на ней? Нет, он не умен – и Ливи пожала плечами, закусив нижнюю губу. Или же очень проницателен. Ливи неохотно признала, что Ти Си Торп относится ко второй категории.

Но ей-то на все это наплевать. Никому не удастся обвести ее вокруг пальца и заманить в ловушку брака. Она в совершенной безопасности.

Ливи уставилась на свои заметки, недоумевая, почему же она чувствует себя совсем иначе.

– Майк, – и Торп сел на свободное место около пресс-секретаря Доналдсона.

– Ти Си. – Доналдсон, закрыв папку, осторожно улыбнулся. У него был вид доброго дядюшки, полноватого, начинающего лысеть. Но ума «дядюшке» было не занимать.

– Чем бы ты мог со мной поделиться? – спросил Торп и уселся поудобнее.

Доналдсон удивленно поднял брови.

– То есть? Что бы ты хотел услышать? Будут похороны на государственном уровне, пышный церемониал. Будет куча высших государственных чиновников, бывших и нынешних, пожалуют королевские особы. Материал для хорошей съемки, Ти Си.

Доналдсон достал из кармана трубку и начал медленно набивать ее табаком.

Торп молча наблюдал.

– Ну что тебе еще? – раздраженно спросил Доналдсон. – Президент приехал в Лондон не для осмотра достопримечательностей.

– Как и все мы, Майк. У всех у нас свои дела. И мне не хотелось бы думать, что ты собираешься подложить мне свинью, во что-то меня не посвящая.

– Тебе подложишь! – Доналдсон засмеялся. – Даже если бы я очень захотел, ты все равно ухитрился бы выжать из меня достаточно, чтобы все было в порядке.

– Я заметил пару дополнительных охранников на борту, – небрежно проронил Торп.

Доналдсон невозмутимо продолжал набивать трубку.

– Ты же видишь, старина, президент летит не один. А первая леди?

– Знаешь, – невинно заметил Торп, – я пересчитал и ее охранников. Те двое все равно сверх положенного. Понятно, на похороны такого человека, как Саммерфилд, соберутся дипломаты со всего мира. – Он помолчал, принимая кофе от стюардессы, в то время как Доналдсон буквально ел его глазами поверх зажженной спички. – Представители всех стран ООН и кое-кто еще. Будет людской водоворот.

– Да, хлопотное и печальное это дело – похороны, – согласился Доналдсон.

– М-м-м. А также опасное?

– Ладно, Ти Си, мы давно знаем друг друга, чтобы ходить вокруг да около. Что ты вынюхиваешь?

– Предчувствия, – холодно улыбнулся Торп, – предощущение неприятностей. А они есть, так, Доналдсон?

– Что тебя заставляет так думать?

– Да так, чешется одно место, – любезно сообщил Ти Си.

– Ну, тогда почеши его, не стесняйся. А у меня для тебя нет никаких новостей.

Словно раздумывая над этими словами, Торп потихоньку пил кофе.

– Между прочим, Саммерфилда недолюбливали члены ИРА.

Доналдсон сухо усмехнулся:

– А также еще с десяток радикальных организаций. Ты что, сам хочешь сообщить мне что-то?

– Да нет, это просто замечание.

Доналдсон взглянул прямо в глаза Торпу.

– Возможно, не следует особо распространяться о твоих подозрениях, Ти Си. Незачем подавать людям разные идеи, не так ли?

– Я даю людям только факты, причем проверенные, – осторожно заметил Торп и встал. – Надо бы снять фильм.

Доналдсон подумал и сказал:

– Я устрою это, но звука не будет. Мы же летим на похороны. Надо соблюдать тишину.

– Да я тоже так думаю. Ты дашь мне знать, если возникнет что-то новое?

И, не ожидая ответа, Торп направился к играющим в карты.

– Я хочу отснять кое-какие кадры, как только Доналдсон об этом договорится, – предупредил он съемочную группу.