Научный «туризм» - Владимир Михайлович Пушкарев

неотвратимости наказания за всякое преступление. Это послужило мне хорошим уроком. Красть я, естественно, не перестал, но обставлять все стал умнее. Кроме того, я стал постепенно осознавать, что брать у своих – дело неблагодарное, тем более что есть масса возможностей вне дома.

После суровых экзаменов (надо было перейти по перилам железнодорожный мост через горную реку (Свича), высотой около 20 метров и длиной с полкилометра) я вошел под кличкой "Кастет" в уличную шайку, заправлял которой девятиклассник Васька Холод. Кличка объяснялась просто – в драке, при ударе я немного проворачивал кулак, на котором, к тому же, никогда не было слишком много «мяса», в результате чего кожа на физиономии противника трескалась; кроме того, я, пользуясь своим малым ростом, удачно использовал удар головой в нос или переносицу – «датский поцелуй» (всему этому меня обучил мой отец-разведчик). Ну и в играх, например в футбол, я в запале не жалел ни своих, ни чужих костей.

Однажды мы решили «взять» склад продуктового магазина. Подготовились солидно: распределили обязанности, нашли тайник для продуктов, незаметно разобрали крышу сарая… К сожалению, в темноте мы промахнулись, и вместо продуктового, попали на соседний с ним аптечный склад. Моей добычей были: ящик гематогена, таблетки от зоба, бинты, вата и зеленка. Ребята постарше ограничились 10-литровой бутылью со спиртом, которую затем продали рабочим химзавода. Таблеток от зоба я съел тогда столько, что их количества хватило бы для покрытия профилактических нужд всего прикарпатского региона в течение, по крайней мере, трех лет, а сам я уже после этого не мог заболеть зобом даже теоретически. Следующей ночью ошибку решили исправить и проникнуть все же в продуктовый склад. Добыча была внушительной: ящики с шоколадом «Чайка» (очень, кстати, тяжелые), металлические банки с халвой, сладкое вино, лимонад… Всего этого нам хватило на несколько недель. Затем решили успех закрепить – полезли на склад в третий раз. Но, как говорится, жадность сгубила фраера. Нас уже ждали. Была организована облава, и хотя никого из наших поймать не удалось, (пути отхода продумывались очень тщательно) двух ребят сфотографировали с ящиком в руках на крыше сарая при помощи фотовспышки. Их родители за все и заплатили.

В другой раз на железнодорожную станцию привезли два вагона с арбузами. Полвагона рабочим удалось разгрузить до темноты. В темноте «разгрузку» продолжила уже наша бригада. Сына директора школы (он был самый юркий и маленький) подсадили к узкому, не зарешеченному окошку в верхней части вагона, он залез внутрь и начал выбрасывать нам арбузы примерно с трехметровой высоты. Не все плоды удавалось поймать, поэтому под конец мероприятия мы стояли в каше из обломков и до пояса в арбузном соке. К моменту, когда нас заметили, у меня уже было 3 целых арбуза и еще десятка два крупных осколков. На этот раз поймали сына директора, который, вынимая арбузы из-под ног, опускался все ниже и ниже, и в результате в критический момент не смог дотянуться до края окна.

Будучи в 7 классе я, по примеру приятелей, занялся голубиным бизнесом, но не преуспел. Купленные мною почтовые голуби в количестве двух экземпляров, выбрались из неумело построенной голубятни на чердаке, обгадили вывешенные для просушки дорогие нейлоновые рубашки директора школы (он жил в нашем доме) и улетели в неизвестном направлении. С тех пор к живому товару я отношусь с подозрением. Тогда же я организовал свое первое акционерное общество (траст). Ребята с нашей улицы снесли ко мне все свои ценности (марки, монеты…) и, кроме того, ежедневно сдавали по 20 копеек в кассу. На вложенные деньги я проводил различные коммерческие операции, куплю, обмен монет и т.д. Я часто ездил в Черновцы и там имел возможность приобретать в магазине "Филателия" редкие у нас красочные марки африканских стран, которые выгодно продавал дома. На выигрышный вклад были положены 100 руб. Через 2 месяца наш номер выиграл (выигрышные счета тогда были большой редкостью, и вероятность выигрыша была большой), что еще более подняло мой авторитет. В нужный момент общество распалось, и я остался с деньгами, монетами и марками – такие сценарии нередки и у наших бизнесменов.

Летом приятели взяли меня на работу на консервный завод в бригаду по сбиванию ящиков. Платили за ящик 9,6 коп. Вначале я, не владея соответствующими навыками, отставал, поэтому приходилось сидеть до 11 вечера, чтобы сбить столько же ящиков, как и мои коллеги. Постепенно я вышел в лидеры и зарабатывал в день больше 10 рублей – огромная сумма по тем временам. Завод представлял собой «клондайк» для жуликов и проходимцев. Лично я брал туда с собой только кусок хлеба – все остальное (от «нежинского салата» и до персиков в собственном соку) брали на заводе. Я впервые увидел, как делают лимонад. И если в первые дни я больше стакана выпить не мог, то к моменту окончания работы на заводе – спокойно выпивал целую бутылку. Ребята постарше брали из специального чана лимонадную эссенцию, на чистом спирте.

Должен сказать, что взрослые дурили нас, как могли. Но и я в долгу не остался. Ко времени расчета денег в кассе не оказалось. Я вытребовал аванс у начальника цеха (50 р.) из его личных средств, а потом получил вместе со всеми полную зарплату. Вместе с «авансом», который мне частично компенсировал обсчет со стороны бухгалтерии, это составило более 300 рублей! Кстати, зарплата лаборанта НИИ с высшим образованием в те годы составляла 49 рублей.

В общем, к окончанию школы я уже был достаточно зрелым специалистом для "творческой" работы в овощном магазине. К сожалению, судьба распорядилась иначе. Я стал биологом. В университете я не получил ни одной четверки за все 5 лет обучения. Родственники объясняли это жаждой знаний и усидчивостью, но дело было в другом. За хорошие отметки платили! Лишняя пятерка на экзамене давала лишнюю десятку “на передний пистон”. И я все пять лет получал повышенную стипендию.

После окончания аспирантуры, я жил особенно красиво. Во-первых, после голодной аспирантской стипендии (75 р.) я стал получать приличную зарплату, а во-вторых, я мог тогда смело повторить слова персонажа известного еврейского анекдота – «…А что еще и зарплата есть?» У меня были обширные связи в магазинах, ресторанах, кассах, на винзаводе. Причем, я доставал иногда такие продуктовые «шедевры», что удивлял даже нашего академика, кормившегося из цековских спецраспределителей. Помню, что в общежитии под моей кроватью стояло столько бутылок с дорогими массандровскими винами (всевозможные мускаты, «Пино-гри», «Черный доктор»…), что некуда было засунуть комнатные тапочки.

И вот