Рука в перчатке - Рекс Тодхантер Стаут

сидел рядом с тобой в твоей комнате, если тебе захочется. А вот что мне категорически не нравится, что ты из котируемой дамы можешь превратиться в некотируемую и отправиться в ад.

Джин снова рассмеялась:

– Ни за какие коврижки я не соглашусь стать дамой, а в аду есть нечто волнующее…

– Только не в этом. И ты станешь дамой, если выйдешь за Гая Кэрью. Не то чтобы ты зашла так далеко, чтобы рассматривать возможность замужества, но я хочу пресечь это в зародыше. После смерти отца Гай стоит примерно двадцать миллионов долларов, а возможно, вдвое больше. У него есть яхта, вилла в Палм-Бич, участок в Адирондакских горах, дом на Шестьдесят девятой улице, поместье Лаки-Хиллз в округе Уэстчестер, конюшня со скаковыми лошадьми… Так неужели ты думаешь, он позволит тебе сидеть на этом табурете и творить, или вести переговоры с поставщиками пряжи, или спорить с Карлом, или фотографироваться для журнала «Вуменс веар дэйли»? А если и разрешит, захочешь ли ты сама через год-другой заморачиваться подобной работой? Не захочешь. Ты или сгниешь, или зачерствеешь. А остатки твоей прежней личности…

– Эйлин! Прекрати! Я не стану… И он совершенно не такой. Он не покупал яхты и виллы в Палм-Бич. Он проводит время на западе страны со своим народом, индейцами, помогая им…

– Ты имеешь в виду, что он проводил так время. Хорошее поле деятельности для дилетанта. Теперь он уже не сын богатого человека, а просто богатый человек. Я вовсе не утверждаю, что он какое-то одноклеточное. Хотя он и унаследовал миллионы, я не исключаю, что он мог их заработать, – фыркнула мисс Делани. – Ведь его отца убили всего месяц назад. Весьма необычным способом. А полиция, похоже, оказалась в тупике. Так? – Она снова фыркнула. – До тебя наверняка дошли те же слухи, что и до меня? Полагаю, тот факт, что половина Нью-Йорка считает Гая отцеубийцей, еще больше усиливает окружающий его романтический ореол… Но я никогда бы не подумала, что…

Выражение лица Джин заставило мисс Делани замолчать и посмотреть в глаза собеседнице. Затем Джин тихо и очень спокойно произнесла:

– Что ж… Очень некрасиво с твоей стороны. Хотя ты иногда и бываешь язвительной… вот уж не думала, что ты можешь быть такой ядовитой…

– Могу, – невозмутимо ответила мисс Делани. – Когда чувствую опасность. Теперь это моя жизнь. Вся моя жизнь. – Она подняла руку и тут же бессильно уронила ее на колено. – Впрочем, я вовсе не собиралась язвить. И полагаю, не была ядовитой. Кстати, ты прекрасно знаешь, о чем болтают люди. Я не сказала ничего нового. Джин, положа руку на сердце… Положа руку на сердце, я просто хочу оградить тебя от фатальной ошибки. И сделаю все возможное, чтобы ты осталась здесь. Быть может, я заблуждаюсь, но ваши отношения не могли чересчур далеко зайти, ведь ты встретила Гая всего лишь две недели назад… Вот я и подумала, увидев тебя с той книгой… пока это знакомство не переросло в нечто серьезное…

– По-моему, уже переросло. – Джин попыталась рассмеяться, но вышло не слишком убедительно. – Говорят, замужество – дело серьезное.

– Что?! – В голосе мисс Делани послышались визгливые нотки. – Замужество?

Джин кивнула и твердо повторила:

– Замужество.

– Ты… ты… Джин… – Мисс Делани удалось справиться с голосом. – Я тебе не верю. Ты просто проверяешь, смогу ли я вот так сразу отдать концы. Пожалуй, смогу.

– Ничего с тобой не случится. Это никак не скажется на работе. А если и скажется, то не слишком сильно.

– Я тебе не верю. Неужели ты хочешь сказать, что все решено?

– Ну… – Джин замялась, ее лоб прорезала тонкая морщинка. – И да и нет. Все пока держится в тайне. То есть я знаю об этом, а он еще нет. Ты ведь с ним никогда не встречалась, так?

– Нет, не встречалась. А почему он не в курсе, что все уже решено? Как такое возможно?

– Потому что мы еще не поднимали эту тему. – К морщинке на лбу Джин добавилась еще одна. – Видишь ли… Ты ведь знаешь, что раньше мужчины меня особо не интересовали, так?

– Слава богу! Ты была слишком занята.

– Хотя я вовсе не так уж невинна, как тебе кажется, – кивнула Джин. – У меня возникали… скажем так, идеи… насчет разных мужчин. Особенно насчет того, в Вене, который хотел подарить мне гору… Я тебе говорила о нем… Но стоило делу дойти до определенного момента, я не могла удержаться от смеха. Ну… ты понимаешь… Когда у мужчин становилось такое лицо, будто их душит воротничок рубашки.

– Не понимаю. Лично я никогда не производила подобного эффекта на мужские воротнички.

– Ну а я… Короче, мужчины всегда выглядели именно так… что невозможно было удержаться от смеха. Отчего в них сразу просыпался дьявол. К тому же, как ты верно заметила, я была слишком увлечена работой…

– А твой индеец уже начал задыхаться?

– Нет. – На щеках Джин появились красные пятна, и она вздернула подбородок. – Ничего не было… Я не смотрю на него с этой стороны. Ты ведь знаешь, я всегда быстро принимаю решения. Вплоть до субботнего дня я понятия не имела, выйду я когда-нибудь замуж или нет. Да и особо об этом не задумывалась. И тут совершенно неожиданно я решила выйти за него замуж. Вот потому-то я и сказала, что для меня уже все решено, хотя и не для него.

– А он как-то поднимал этот вопрос?

– Конечно нет. Он видел меня всего четыре раза.

Мисс Делани застыла на месте и, поджав губы, задумчиво вгляделась в лицо своего партнера по бизнесу, после чего многозначительно произнесла:

– Я тебе не верю. Ты явно темнишь. У тебя прекрасное образование и отличное чувство юмора, но сейчас ты рассуждаешь совсем как пещерная девушка в високосный год[11]. А может, ты настолько коварна – чего я в тебе раньше не замечала, – чтобы хладнокровно прибрать к рукам те двадцать миллионов – или что там еще.

– Меня не волнует, сколько у него денег. Двадцать миллионов или двадцать центов! Я всегда смогу заработать себе на жизнь. С твоей помощью, разумеется, – рассмеялась Джин и уже серьезно добавила: – Впрочем, все уже решено. Эйлин, я не шучу. Но только никому ни слова. Потому что на это могут уйти годы… – Она осеклась, услышав стук в дверь. – Да-да, войдите!

Дверь в стеклянной перегородке за спиной Джин Фаррис открылась, и в комнате появилась та самая пухленькая невысокая секретарша из приемной. В руках у нее была большая плоская желто-зеленая картонная коробка, для