Метанойя. Две стороны Александрины - Наташа Эвс

неразумно. Мой мир огражден от негативного, а ты видишь в этом подвох.

Я пожала плечами, соглашаясь, что это неразумно. Но все же мне привычнее разные эмоции.

– Хорошо, ты прав. Вероятно, нужно привыкнуть к такой роскоши, как жизнь без боли и горя. Но не сразу.

Мы возвратились домой и попрощались. Я очнулась в своей комнате под лестницей, и как только очутилась в привычном мире, почувствовала нарастающее недомогание. Все вернулось. От этого стало невыносимо тоскливо, потому что открылась вся «радость» жизни на моей стороне. Но это все ерунда по сравнению с тем, что я видела маму в мире Даниила. Там мои эмоции были как бы заморожены, ты словно в толще воды и вроде бы видишь свет сквозь нее и слышишь звуки, но это все где-то там, в стороне. Сейчас я понимала более живо, и странный случай в зеленом лабиринте завладел моим сознанием. Это может быть правдой? Как же так? Мама, пропавшая в моем детстве, вдруг жива и находится в этом полуреальном мире за стеной? Похоже на бред. Если только это не она, я ведь могу ошибаться. Но нет… Я так мечтала ее найти, прижаться, рассказать что-то. Пусть это будет она, пожалуйста. Я приму любую сумасбродную ситуацию, поверю, только бы мама нашлась.

Последнее время меня стало посещать ощущение, что все события как-то связаны, будто большая часть пазлов выпала, и теперь кто-то вставляет их назад. Но еще слишком мало возвращенных, чтобы увидеть общий фон.

Как-то утром раздался телефонный звонок. Звонила мама Кирилла.

– Здравствуй, Сашенька, – слабо произнесла она. – У нас большое горе… – женщина всхлипнула, – Кира разбился.

– Что? – У меня похолодело внутри. – Как разбился?

– Пять дней назад поехал на мотоцикле, очень торопился и попал в аварию. Был в реанимации, сейчас перевели в палату, но по-прежнему на интенсивной терапии.

Я вздохнула, потому что думала, разбился насмерть.

– Да? Это хорошо…

– Хорошего мало, – заплакала женщина. – Мой сын весь переломан, состояние плохое. Он просил привезти тебя, разговаривает плохо из-за сломанной челюсти, но я разобрала его слова.

– Я приеду. Скажите куда и когда можно?

Мама Кирилла объяснила, где он лежит и сказала, что навестить теперь можно только вечером.

Целый день я прослонялась по дому в размышлениях. Ведь отец моего ребенка пострадал. И зачем я ему понадобилась? Что такого важного он мне скажет? Мы встречались с ним три года, а когда расстались по обоюдному согласию, я узнала о беременности. Как-то все печально происходит.

Ближе к вечеру я начала собираться, чувствуя какую-то непонятную тревогу. У меня заныл живот, и стало бросать в жар. А когда я обулась и открыла дверь – потемнело в глазах, и тело потянуло вниз.

Очнулась я в больнице, куда меня привезла «скорая». Соседка из дома напротив, видела, как я отворила дверь и упала. Чувства у меня были прескверные, мало того, что к Кириллу не поехала, так еще и врач сказал, что у меня угроза выкидыша.

Я переночевала в больнице и стала собираться, но врач настрого запретил мне покидать стены клиники в течение трех дней.

– Можно уехать только на час? – взмолилась я перед врачом. – Отец ребенка в тяжелом состоянии лежит после аварии, он меня звал…

– Уже бесполезно, – раздался голос Зои, которая вошла в палату. – Кирилл ночью впал в кому.

Я растерянно застыла.

– В кому? Боже мой…

Врач оставил меня на попечение кузины и ушел.

– Привет, сестренка. А ты откуда про все знаешь?

Зоя опустила голову и помолчала.

– Знаю, потому что сама Кире рассказала про вашего ребенка.

– Что? – воскликнула я. – Зачем ты это сделала?

– Ну, уже сделала. Что кричать. Думала, он переубедит тебя, отговорит от убийства.

– Поэтому он хотел меня видеть? – растерянно произнесла я.

– Да, – кузина кивнула. – Мама сказала Киру, что ты к нему вечером приедешь. Я там была, но ты не появилась. Потом соседка пояснила, что тебя увезли, ну и вот. А перед поездкой к тебе я узнала, что Кирилл в коме.

Опустившись на кровать, я закрыла лицо руками. Зоя гладила меня по спине и молчала, потому что ситуация была тупиковая. А вечером того же дня стало известно, что Кирилл умер, не приходя в сознание. У меня даже случилась истерика по этому поводу.

Похороны прошли под плач матери и мое подвывание. Я как-то иначе посмотрела на отношения с Кириллом, мне стало страшно и невыносимо от того, что его больше нет. Наш ребенок остался без отца.

Наш ребенок… Я что, уже согласилась с его рождением? Наверное, да. Непонятно, как это сработало внутри меня, но такая мысль уже жила глубоко в сердце помимо моего решения.

Отлежавшись дома несколько дней, я снова отправилась по ту сторону стены. Хозяина в зеркальном доме не было, и меня потянуло разглядеть обстановку получше.

Я погуляла по первому этажу и поднялась выше по лестнице. В спальне на тумбе увидела фотографию, где Даниил, Саймон и Ментор стояли, по-братски обнявшись. Меня передернуло от глаз Ментора, я поставила фото и поняла, что рамка очень похожа на ту, в которой находится снимок моей семьи, где я, мама и папа, и наше фото тоже стоит в спальне на тумбе. Зеркалит даже такое…

– У тебя тоже есть подобное? – догадался Даниил.

Вздрогнув от неожиданности, я увидела хозяина дома в дверях.

– Ты так тихо вошел. – Мне стало неловко, потому что была застигнута врасплох, шпионящей по чужому жилищу. – Да, у нас фото семейное в такой же рамке, вот и обратила внимание.

– Не хотел пугать. Позволяю тебе делать все, что угодно, не смущайся. Будет хорошо, если ты более детально ознакомишься с этим миром.

Я кивнула, а чуть позже поделилась печальной новостью:

– Знаешь, на днях умер отец моего ребенка. Мне было очень тяжело, и я пока не готова говорить об этом. Меня интересует другое: Саймон узнал что-нибудь о моей маме?

– О твоей маме? – Даниил растерялся, будто не знал, что ответить. – А давай его самого спросим. Пойдем в сообщество.

По дороге меня посетила мысль, что на этой стороне я чувствую себя как дома. Здесь все привычно, и кажется, все люди в городке со мной знакомы. Улицы, перекрестки, дома. Я все здесь знаю. Это странно, но такое чувство успокаивало.

Когда мы прибыли в сообщество, Саймон вышел к нам сам.

– Что я узнал по твоему вопросу, – сразу начал мужчина, хрустнув переплетенными пальцами. – В нашем городке две Агаты. Одна в сообществе, другая вне его. Я поглубже копну о той, что у