Мне бы в небо - Татевик Гамбарян

потревожил мой сон.

Когда ее шаги стихли, я открыла глаза. За окном светило яркое солнце, слишком летнее для сентября, и подумалось мне, что природа самая первая вручает свой подарок имениннице.

Спустя время я услышала голоса своих друзей в гостиной, они старались говорить шепотом, но у Тео не совсем получалось. Меня забавляла вся эта ситуация, и долгие полчаса я находилась в приятном ожидании.

Дверь открылась, и на пороге появился Луис, весь купающийся в солнечном свете. Он, недолго думая, проскочил расстояние от двери до моей кровати и нырнул в одеяла, потом на мою долю выпала череда мучительной щекотки, и наконец, тяжело дыша, он упал на подушки.

– С днем рождения, красавица.

– Сумасшедший, – я пыталась перевести дыхание, – а нельзя было с самого начала ограничиться этими словами?

– Нет, тебе же понравилось, – он снова потянул ко мне свои руки, но я, не рассчитав силу удара, оттолкнула его ногой, и бедный Луис оказался на полу.

– Луи, – я повисла над ним, – тебе больно?

– Радуйся, у тебя сегодня день рождения, и я не буду сильно бить тебя.

– Спасибо, – я виновато улыбнулась, – давай помогу встать.

– Ладно, одевайся и пошли, – поправив одежду, блондин подошел к окну, – я не буду смотреть.

Я хихикнула, слезла с кровати, схватила из гардероба первое попавшееся платье, надела и подкралась к Луису. Он обернулся до того момента, как я собиралась повиснуть у него на плечах, скрутил мне руки и вывел из комнаты, невзирая на мои мольбы помиловать.

В гостиную блондин затащил меня спиной, но я уже видела, как от наших шагов отлетают в стороны куча маленьких воздушных шаров разных цветов. Когда Луис отпустил меня, я обернулась и застыла, охваченная бурным восхищением. Вся гостиная, эта вся большая комната была заполнена воздушными шарами, я даже не могла представить, сколько времени и сил мои друзья потратили на их надувание. Они лежали на полу, висели на стенах, на потолке. В середине этого безумия стояли счастливые Валери и Тео. Франц, ощущающий какую-то неловкость, топтался рядом с ними, но тоже не мог сдержать улыбки.

– С днем рождения еще раз, – сказал Луис, обняв меня.

– Спасибо, мои любимые, – закричала я восторженно, когда Валери и Тео присоединились к нашим объятиям.

Мы отпустили друг друга, и я принялась искать взглядом Франца, но его не оказалось в комнате. Вдруг в арке, объединяющей прихожую и гостиную, показался огромный букет ромашек, а потом и голова парня. Я оглушила всех своим визгом, стояла, не в силах пошевелиться, пока Франц с ромашками добирался до меня. Он передал их в мои руки, нежно коснулся моей щеки своими губами, я растворилась в аромате цветов и его одеколона.

– Поздравляем тебя, – он немного волновался, – хотим, чтобы ты всегда улыбалась, потому что твоя улыбка способна осветить даже самые темные уголки человеческой души…твоя улыбка дарит надежду.

– Спасибо, – произнесла я почти шепотом, прижимая ромашки к своей груди, – у меня больше нет слов.

– Будь счастлива по-настоящему, – сказал Франц.

– А теперь танцы! – Валери закружилась по всей комнате.

Тео включил музыку, и нас всех унесло в беззаботное веселье. Даже Франц радовался, когда я набирала в охапку много воздушных шаров и выпускала их над головами друзей, забираясь на диван или стул. Мой день только начинался, а я уже не хотела, чтобы он когда-нибудь заканчивался. Я знала, что сегодня буду по-настоящему счастлива.

Через час приехал Жак. Он преподнес мне букет алых роз, крепко обнял и пожелал всего наилучшего. Валери и Франц с недовольными лицами стояли в стороне. Тео и Луис сложили пакеты с продуктами в багажник машины, помогли вынести сумки с одеждой (мы собирались провести два дня загородом). Я уже садилась в машину, как увидела Рене. Она стояла возле подъезда в цветочном платье и с подарочной упаковкой в руках.

– Сейчас вернусь, – сказала я и выскочила на улицу.

– Моя девочка, – Рене обняла меня, – с днем рождения. В моих глазах ты совсем не взрослеешь, все та же коротышка с зеленовато-карими глазами и копной каштановых волос. Худышка моя.

Я смеялась, обнимая женщину в ответ. Она вручила мне коробочку и попросила открыть ее в час своего рождения.

– Но я не помню… если честно.

– Я помню, ты родилась ровно в одиннадцать часов пятьдесят пять минут, когда до полуночи оставалось всего ничего. Твоя мама любит шутить, что тебе хотелось родиться именно седьмого сентября, именно в этот день.

– Мое любимое число семь, может быть, поэтому.

– Наверное, – женщина погладила меня по щеке, – твое рождение стало настоящим праздником. Весь дом радовался. Мы тогда плохо жили, без работы и надежды на лучшее завтра. И ты была единственной радостью для нас в эти тяжелые дни.

– Я помню все, и знаешь, что самое удивительное? Я скучаю по этим временам… Столько душевности было в каждом дне, а что сейчас? Люди живут хорошо, зарабатывают большие деньги, путешествуют, но у них не остается времени друг на друга.

– Да, дорогая, – в изумрудных глазах Рене заблестели маленькие кристаллы, – но давай не будем о грустном. У меня только одно желание – видеть тебя счастливой.

– Странно, – я печально усмехнулась, – сегодня все желают мне настоящего счастья. Будто бы сейчас я не счастлива.

– Нет, просто все очень любят тебя и переживают.

– Ладно. Я обязательно привезу тебе кусочек торта.

– Главное, выполни мою просьбу, – она потрясла в руке маленькую коробочку и отдала ее мне, – хорошо вам провести время. И привет ребятам.

– Смотри, они тебе уже полчаса машут, – я показала Рене на машину, из окон которой высунулись головы и руки моих друзей.

– Какие забавные. В городе уже не встретишь такую искреннюю молодежь. Я помолюсь за ваше благополучие.

– Спасибо, – я поцеловала Рене в щеку и побежала к машине.

Тео сел вперед, из нашей четверки он был самым могущественным в теле, остальным пришлось ехать на задних сидениях, но джип Жака был достаточно вместительным, поэтому нам не на что было жаловаться. Меня посадили у окна, так как я плохо переносила долгие поездки в машине, рядом со мной оказался Франц в наушниках.

– А сколько часов ехать? – спросил Тео, с любопытством осматривая салон машины.

– Два, – ответил Жак, – я надеюсь, вы не утомитесь.

– Главное, чтобы Авроре плохо не стало, – Тео повернулся ко мне, – скажешь, если что?

Я кивнула и открыла окно, но это мало чем помогло. На улице стояла невыносимая жара, а в салоне машины было душно. Не терпелось выехать из города и вдохнуть чистый воздух, оставить все свои мысли здесь, в суматошной толпе, которой были наполнены улицы.

Пока мы ехали по городу, Луис, Валери и Тео не отрывали зачарованных взглядов от окон, Жак рассказывал про достопримечательности, которые мелькали и тут же исчезали из виду. Один лишь Франц выглядел безучастным, он сидел, закрыв глаза и погрузившись в