Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через полчаса рабочий стол напоминал собою карточную поляну заядлого картёжника: не хватало лишь зелёного сукна. Родитель удовлетворённо крякнул и глубоко затянулся сигаретой. Теперь предстояло самое главное. Высочайшее искусство заключалось в том, чтобы составить такой список, в котором народные избранники одинаково и равно представляли бы все районы области, все слои нашего демократического общества и при этом предстояло учесть требования к предполагаемым кандидатам, имея в виду социальное положение, пол, партийность (или наоборот – беспартийный) и т. д. и т. п. Словом, задачка выходила не из лёгких.
Когда через два часа я, вдоволь наигравшись со сверстниками в футбол, возвратился домой и вошёл в гостиную, на отца невозможно было смотреть без сострадания. Он буквально рвал и метал по столу многочисленные бумажки, матеря последними словами партию и правительство, вместе со всеми членами Политбюро. Завидев меня, он несколько остыл и, упав в кресло, обречённо выдавил:
– Ну, где я им найду непьющего слесаря, партийного, да ещё и с канимехского района! В этих степях окромя чабанов и баранов, никогда ничего не водилось.
– Можно, ведь, этот пункт пока пропустить и посмотреть другие кандидатуры – попытался успокоить я отца.
– А-а…– безнадёжно махнул он рукой, вставая с кресла и вновь садясь за стол. – Другие не лучше.
– Вот, например, тут – папа ткнул пальцем в бумажку, лежащую слева внизу – требуется: каракульский район, механизатор, беспартийный, примерный семьянин, передовик, мужчина. И где мне его, по-твоему, им достать?
Я быстро прошёлся глазами по списку кандидатур каракульского района и вдруг, найдя искомое, радостно показал отцу.
– Ага: умник нашёлся – досадливо поморщился отец, – ты глянь, что тут написано: «партийный», а мне нужен беспартийный.
– Так может его из партии исключить? – попытался неудачно я пошутить, но, взглянув на отца, тут же осёкся.
– Слушай, иди и не мешай, – устало произнёс он – мне сейчас не до шуток.
Однако, оставить отца один на один с «загадками сфинкса» я не решился, а потому всего лишь немного отодвинулся от стола, продолжая изучать содержимое листов и пытаясь хоть как-то помочь родителю. Наконец, постепенно вникнув в «правила игры», я молча стал сверять один из вариантов, который по всем параметрам сходился требуемым в «задачнике». Убедившись, что все расчёты верны, я набрался смелости и осторожно обратил внимание отца на мою находку. Отец нехотя отвлёкся и, бросив взгляд на предложенный мною вариант, некоторое время молча стал сверять его с многочисленными бумажками, раскинутыми, словно карты по всему периметру стола. Наконец, лёгкая улыбка обозначилась на его лице. Подняв на меня изумлённые глаза, отец многозначительно изрёк: «Да-а, похоже, из тебя может выйти неплохой аппаратчик». Естественно, я счёл это за неслыханный комплимент и уверенно пододвинул стул поближе. Возражений со стороны отца не последовало.
Уже ближе к вечеру, когда со стороны кухни начали доходить до гостиной сводящие с ума запахи жареной баранины с луком и со специями, работа стала близиться к завершающей стадии: отец набело переписал список с таким трудом подобранных кандидатур. Было видно, что он явно удовлетворён проделанной работой. Только в двух местах никак не сходилось: в одном месте – профессия, в другом – нужен был коммунист, но в наличии имелся только беспартийный.
В холодильнике стыла водочка, а на стол мама раскладывала тарелки с закуской и салатом. Этого было вполне достаточно, чтобы отец одним росчерком пера «превратил» обыкновенную колхозницу в механизатора, а беспартийного «наградил» членским коммунистическим билетом.
– Ничего страшного, – пояснил он, – в первом случае, она обучится хотя бы машинному доению, а во втором – вынуждены будут сделать его членом. Иди, вымой руки и марш за стол!
Цугцванг
Несмотря на то, что отец слыл хлебосольным хозяином и сам был не чужд весёлому застолью с хорошей выпивкой и закуской, тем не менее, он во всем любил порядок и меру. Если его самого приглашали в гости, то он, посидев с удовольствием положенное время, всегда чувствовал – когда следует закругляться, дав тем самым возможность хозяевам отдохнуть немного от гостей. Я, например, не помню ни единого случая, чтобы отец остался ночевать у кого-либо в гостях. Сколько бы он не выпил (а выпить он любил), он неизменно стремился домой, ибо полный покой он находил только лишь, очутившись в своей родной кровати. Это у него было, что называется, в крови. Точно такого же отношения он желал видеть и от своих гостей. Хотя, порой, случались довольно забавные казусы.
Однажды гостем отца оказался какой-то местный литератор. Мне почему-то запомнилось его имя – Мелливой – очень редкое даже для местного населения. Как и все настоящие литераторы, он был неравнодушен к спиртному и шахматам.
Застолью предшествовала неспешная беседа и игра. Сыграв пару-тройку партий с отцом и окончательно убедившись, что соперник ему «не по зубам», гость заметно потерял интерес к игре, периодически поглядывая в сторону кухни. Отцу тоже претила «игра в одни ворота»: азарт настоящего игрока просыпался в нем только тогда, когда напротив него сидел достойный и сильный противник.
Родитель тактично предложил сопернику ничью и убрав шахматы, незаметно подал знак матери, означавший, что можно накрывать на стол.
Гость заметно оживился, когда на столе появилась бутылка «Столичной»: чувствовалось, что после писательства, это была его вторая страсть. А потому, очень скоро он настолько захмелел, что прямо на глазах у отца откровенно уснул за столом, уронив голову чуть ли не в тарелку с салатом.
Естественно, такого поворота событий папа никак не мог предвидеть, а потому мгновенно протрезвившись, он стал лихорадочно соображать – каким образом вернуть товарища к цивилизованному застолью. Делать это следовало очень деликатно, дабы не дать повода гостю – обвинить в неучтивом и неуважительном отношении со стороны хозяина дома. С другой стороны, подобной картины ранее никогда в жизни отцу не приходилось видеть, а потому он был явно сконфужен, обескуражен и до крайности расстроен. Что делать?!
– Мелливой – чуть громче обычного обратился папа к гостю, желая обратить к себе внимание последнего. Однако, тот явно не слышал призывов отца.
Заботливая мама и любопытные маленькие члены семьи просунули свои головы в гостиную. Папа вопросительно уставился на нас.
– Мелливой – произнесла мама, в надежде на то, что голос хозяйки дома заставит вздрогнуть и проснуться незадачливого поэта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Иисус — крушение большого мифа - Евгений Нед - Биографии и Мемуары / Религиоведение / Религия: христианство
- Кровавое безумие Восточного фронта - Алоис Цвайгер - Биографии и Мемуары
- Сербский закат - Михаил Поликарпов - Биографии и Мемуары
- Нерассказанная история США - Оливер Стоун - Биографии и Мемуары
- Было, есть, будет… - Андрей Макаревич - Биографии и Мемуары
- Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов - Биографии и Мемуары
- Счастье в моменте. Японские секреты спокойствия в мире, где все идет не по плану - Джун Фудзивара - Биографии и Мемуары / Менеджмент и кадры / Психология
- Автобиографическая проза - Марина Цветаева - Биографии и Мемуары
- Слезинка ребенка. Дневник писателя - Федор Достоевский - Биографии и Мемуары