Меж двух огней (СИ) - Эр Анастасия

Все поржали. Я представил, какой херни натворю под действием Истомного эликсира.

— То есть Исаев сейчас начнет на Елизарову бросаться? — с отвращением протянула Маркова. — Ой, можно я выйду тогда? Не то меня стошнит.

— Нельзя, — занудно протянул Гордей. — Сядь, возьми пустой котел и смотри до конца. Не боись, Елизарова, мы тебя защитим.

— Ой, спасибо, Чернорецкий, — подала голос она. — Что бы я без вас делала? Может, вы меня и после пары охранять будете...

Снадобье пахло ветром и грозовым дождем.

Марк ни разу ничего такого не принимал, несмотря на многочисленные попытки болельщиц завладеть его вниманием хотя бы на день.

Он ухмыльнулся и разом опрокинул в себя содержимое склянки.

Зелье было вкусным, сладковатым, как мороженое. Марк ощутил, как оно скатилось в желудок, и прислушался к себе.

Он ожидал, что захочет срочно выебать Елизарову на глазах изумленных однокурсников. Или полезет сосаться. Ну или, на крайний случай, станет вести себя как Кирсанов, рассыпаясь в комплиментах.

Но ничего не происходило. Как будто он просто сожрал рожок мороженого — и все.

В аудитории повисла тишина.

Марк видел, как настороженно прищурилась Елизарова, он даже глянул на Харю. Эти двое точно знали, через какое время эликсир начнет действовать.

— Э-э… уже должно что-то произойти? — спросил он у Залесского.

Тот встрепенулся и ошеломленно посмотрел на него, как будто Марк мигом покрылся чешуей.

— Как вы себя чувствуете? Эйфория? Радость? М-м… физиологические реакции тела?

Нет, у меня не встал, если старик об этом, подумал Марк. А если и встал, то явно не из-за эликсира, добавил он про себя.

— Я чувствую себя как обычно.

Марк еще раз оглядел однокурсников. Елизарова то ли ехидно, то ли недоуменно улыбалась, Рома выглядел растерянным, Маркова раскраснелась от радости. Анька Смирнова выглядела довольной, будто ее срочным указом Селиверстова назначили старостой академии.

Зорин по прозвищу Харя смотрел на Марка со смесью ужаса и отвращения — наверное, не верит, что его любимый декан и профессор лажанул с приготовлением эликсира.

— Какой поразительный результат, — без тени улыбки прошептал Залесский.

— Вернее его отсутствие, — съязвил Марк.

— Профессор, — несмело предположила Женя, — может быть, вы забыли добавить какой-нибудь незначительный ингредиент. Ну, самый маленький.

— Ага, как член у Меркулова, — громко шепнул Псарь. — Незначительный и маленький.

Но Залесский, кажется, всего этого не слышал.

Он рассеянно взмахнул рукой под бой колокола:

— Садитесь на место, мой мальчик.

— Так что не так с эликсиром? Он испортился или что?

— Нет-нет, эликсир как всегда превосходен... — Он начал приходить в себя и внимательно поглядел на Марка, словно до этого ни разу не встречал. — Я просто не ожидал… Сколько вам лет, мой мальчик?

— Двадцать, — настороженно откликнулся Марк. — А при чем здесь мой возраст, профессор?

— О, абсолютно ни при чем, — замахал руками в своей обычной манере Богдан. — Это я так, для статистики. Должно быть, я забыл добавить перышко колибри, оно всегда вылетает из головы… До свидания, до свидания, — рассеянно прощался он со студентами.

— Может быть, эликсир с волосами приблудных не работает, — услышал Марк голос Ветроградова. — Ну, чтобы они не могли спариваться с нами и все такое...

Он сунул руку в карман за палочкой, но Ветроградова спас Верейский, который ворвался в подземелье, подскочил к Залесскому, пожал Марку руку мимоходом и зачастил:

— Богдан Владимирович, профессор Разумовская просит вас провести семинар у третьекурсников сейчас, а не после обеда. Антонина Тимофеевна слегла с волдырчатой ветрянкой.

— О, конечно-конечно, мой мальчик, что за вопрос, — закудахтал тот. — Куда я подевал свой саквояж?

— Профессор-то наш того, стареет, — шепнул Верейскому Марк, пока Богдан рылся в ящиках. — Сегодня показывал нам эликсир, а сам забыл в него что-то добавить.

— Да ладно? — искренне расстроился Никита. — Ему же еще семидесяти нет. Жаль, если теряет хватку. Хотя он давно о пенсии поговаривает, но в ближайшие два года точно никуда не уйдет. Пока Еву не выпустит, — пояснил Верейский в ответ на вопросительный взгляд Марка и помахал проскочившей мимо Елизаровой. — А точно он ошибся?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сам попробуй.

Верейский махом выдул подсунутую Марком порцию из котла и только после этого спросил:

— А что это? Вкусно, кстати. Хотя погоди, — он потянул носом, — это же...

— ...должно было быть Истомным эликсиром, — кивнул Марк. — Но как видишь… ты тоже ничего не чувствуешь?

Никита помотал башкой и задумчиво сообщил:

— В прошлом году с навыками Богдана все было нормально, кстати. Я на практической хлебнул этого варева и стал грязно приставать к Изабелле прям при всех. Но она была не против, так что все закончилось хорошо. Трахнул я ее, короче, — он задумчиво почесал затылок, и Марк заржал. — Или это не очень хорошо?

— Профессор, — сказал Исаев Залесскому, который вынырнул с небольшой сумкой, — Верейский вот тоже говорит, что эликсир не работает. Все-таки не доложили вы это свое перо.

— Я принял целый черпак, — закивал Никита, и профессор совсем сник.

— Ему двадцать один, — для статистики уточнил Марк.

— В декабре двадцать два, — вставил Верейский.

— Я не удивлен, — бормотал бедняга Богдан, переводя взгляд с одного на другого и затравленно поглядывая на дверь, — что-то я в последнее время... Я не удивлен…

Марку, напротив, казалось, что он не просто удивлен, а раздавлен собственной ошибкой.

— Да не переживайте, Богдан Владимирович, ну забыли вы это перо, ну и Странник с ним. — Верейский почти по-дружески похлопал Залесского по плечу и направился к выходу. — Даже с самыми лучшими из нас случаются конфузы, профессор.

Глава 12. Елизарова

Я все равно хотела его.

Исаев, и двух слов не сказав, выебал меня на столе, оставил на моей спине около тридцати синяков, а теперь я вдобавок точно знала, что он ничего ко мне не чувствует — даже под действием Истомного эликсира.

И все равно я хотела его.

Может, до двадцати пяти лет и правда никто ничего не испытывает, кроме нужды перепихнуться?

Ник вот сказал, что не любит Челси, хотя спит с ней давным-давно. А мы с Исаевым — два с половиной раза.

Я не сомневалась, что Богдан сварил все правильно. Он мог любой эликсир из академического курса приготовить с закрытыми глазами. Значит, стоило искать причину либо во мне, либо в Исаеве.

«Может, это снадобье дает фору только страхолюдинам? — предположила Челси. — Ну, типа красивые сами справятся».

Все может быть. В учебнике-то описан один из стандартных случаев.

Вполне вероятно, что у меня не хватает каких-то гормонов, и нужно было класть в котел больше волос. Кажется, у Паулины, моей сестры, были с этим проблемы в детстве. Или Исаев заранее принял противоядие, чтобы не выглядеть идиотом при всем курсе.

А это мысль. Не зря же он вызвался. Заодно вроде как меня на место поставил. Мстит мне за свой бледный вид в прошлую субботу.

Нет, все равно не сходится, ведь противоядие нужно пить после Истомного эликсира.

Честно говоря, я не собиралась брать у него в рот в тот день. Я собиралась пойти в спальню и валяться с книгой на кровати, потому что сто лет уже так не делала.

Но от Исаева так несло Исаевым, когда он прижался ко мне в коридоре, что дальше я плохо помню. Помню, как болели колени, член, который не помещался во рту целиком, и солоноватый привкус на языке.

Я утешала себя тем, что Исаев тоже не в состоянии с этим бороться.

С утра Челси ускакала на тренировку, Маркова — украшать Главный зал ко Дню Осеннего Круга, а Масловой, кажется, наконец удалось уговорить Баженова прогуляться к озеру, которое звалось Тихим Омутом.

День Осеннего Круга по традиции отмечали в последнее воскресенье октября. Когда-то в этот день первые магистры собирались на Совет и официально посвящали выпускников Виридара в колдуны.