Дети богов (СИ) - Мария Двинская

— Хозяйн, — Фера всё больше развозило, — а зачем тебе борода в мешке?

Я решил не отвечать. Давно уже понял, что после ответа на один неудобный вопрос, сразу возникает ещё несколько, а потом будешь жалеть о рассказанном. Да и Фер, может, проспится и не вспомнит. Не дождавшись ответа, Фер не стал настаивать, плотнее завернулся в плащ и заснул, обняв ослика за шерстяную шею.

«Зачем борода, зачем борода», — мысленно ворчал я, продолжая вести ослика в поводу. — «А где ты видел магов без бороды?» Я вспомнил несколько деревень и посёлков, где поначалу хотел поселиться. И реакцию жителей — насмешки, снисходительные интонации, многозначительное хмыканье, мол, мы‑то знаем, какой ты за маг, молод ещё для мага. У всех нормальных магов возраст замирает лет в пятьдесят, потом они очень медленно старятся. Я же и тут умудрился отличиться — мало того, что пришёл в Замок совсем не подростком, так ещё и организм упорно не хотел стареть. И борода не росла, как я ни старался.

Целый месяц каждый день с остервенением скоблил лицо тупым лезвием, дабы «волосы, оскорблённые и возмущённые постоянным воздействием бритвы, окрепли и сомкнули свои ряды», как было сказано в трактате о брадобрействе и остригательстве. Но кроме покрасневшей и постоянно зудевшей кожи, я ничего не добился.

Заклинание, что нашёл в библиотеке, взращивало просто невообразимые волосяные рощи на лицах соседей по ученичеству и на мордах кошек, на которых я поначалу тренировался. Даже портретная галерея обзавелась целым рядом бородатых волшебниц. Борода не росла только на мне. Одно утешало — когда я по волоску ощипывал портреты (иначе можно повредить старинные полотна, как мне сказали. Потом уже я узнал, что можно было обойтись парой заклинаний и получасом времени, а не двухнедельным заточением в галерее), я невольно присутствовал на практических занятиях старших учеников и узнал оттуда много полезного. Моим экспериментам обрадовался только библиотекарь — он считал книгу с этим заклинанием давно потерянной.

В самом Замке с возрастом проблемы были только до ученичества. А там уже не до шуток над другими. Зато после выпуска пришлось искать возможность скрыть слишком молодой для мага возраст. После многочисленных и разнообразных попыток, наиболее эффективным методом оказалась старая добрая накладная борода, совместно с капелькой грима, превращающая меня из молодого темноволосого мужчины в пожилого, начавшего седеть человека.

Поэтому маленькая горная деревенька на границе страны оказалась настоящей находкой — жители не смотрели на лицо. Живёшь в башне в лесу, умеешь колдовать, носишь мантию и назвался магом — значит, маг. А как выглядишь — твоё дело. Хоть младенцем ползай. Но только живи в магической башне и носи мантию. А иначе не маг.

Мои воспоминания прервались внезапно открывшимся видом на равнину. Увлёкшись мыслями, я не заметил, как тропа перевалила за хребет и вышла на вершину горы. Хребет слева тянулся на сколько хватало взора, справа плавно загибался к северу, ограждая эту равнину от налёта кочевников. Внизу вольготно расположилась одинокая избушка в окружении неровных пятен чёрной земли. От неё тонкой серой нитью уходила дорога и пропадала в синеватой дымке расстояния. Леса с этой стороны гор оказалось очень мало, он ютился узкими лентами вдоль горных распадков и ручьёв, создавая необычный полосатый пейзаж: рыжая осенняя трава чередовалась с ещё зелёными деревьями.

Полюбовавшись долиной, я пошёл дальше. Ослик смиренно брёл следом, Фер обнимал его тёплую шею и так сладко посапывал, что мне захотелось дать ему кулаком в ухо. Несильно, но чтобы почувствовал. А то совсем уж не то получается — он мирно спит, ещё и пьяный, а я иду, сбивая ноги, чтобы спасти его же. Вот что мне мешало ещё в первый же день отослать его домой? Только проблемы с ним. И от гильдии бы не отказался, и от инквизиции скрываться не пришлось бы. Да и зачем я сам‑то полез в эти горы? Дома мне не сиделось, что ли? Послал бы Фера одного, пусть бы он один и скрывался. Так нет же, перемен захотелось.

Мои мысли опять ускакали в собственные дали, походя наращивая во мне злость и раздражение, что вскоре вылилось в пинок небольшого камня на краю тропы. С виду этот камень казался лёгким, но до вечернего привала я шёл прихрамывая. Фер проспался и, то ли у него голова с непривычки болела, то ли ещё что, но он с плохим настроением сидел у костра нахохленным воробьём.

Ночь мало отличалась от предыдущей, разве что оказалась немного теплее. С этой стороны гор всегда было теплее и суше, чем там, откуда мы вышли. Дожди, снега и холодный ветер с далёкого моря задерживались в горах, редко проходя дальше.

Деревенька, как и ожидалось, оказалась так себе — пяток дворов по обе стороны единственной улицы, огороженные друг от друга покосившимися, еле стоящими заборами. Улица изрыта множеством коровьих и овечьих следов. На одном дворе грустно стояла мелкая, грязная лошадёнка, безуспешно отмахивающая полчища мух облезшим хвостом. Людей не было видно. Даже редкие собаки и те лениво встретили путников взглядом, не соизволив подойти поближе или хотя бы для приличия разок взлайнуть.

Никакого желания задерживаться это унылое поселение не вызывало. Стучаться в хлипкие двери низких домиков я не стал — дорога одна, до следующего жилья дойдём, а там и провизии докупим и путь до города разузнаем.

Мы прошли деревеньку. На выходе из неё дорогу преградила огромная блеющая толпа серых овец. Позади отары вышагивали коровы, подгоняемые мужичком на рыжей лошадке и мальчишкой — подпаском, чуть старше Фера.

— И куда вы идёте? Здесь мало людей ходит, а уж с гор последнее время только переселенцы или разбойники жалуют, — голос у пастуха оказался невнятным, язык слегка заплетающимся. Говорил понятно, но с акцентом — сразу слышно, с другой страны. Язык‑то у всех один был, какой боги по сотворению дали, а вот говор различался.

— Слышал, что здесь где‑то живёт отшельник. К нему и иду, — ответил я, не задумываясь. В таких местах просто обязан жить какой‑нибудь отшельник. Даже если и нет такого, то найдётся в соседних горах, лесах, болотах или пустыне. Чем желание получить мудрый совет, не повод для путешествия? А зачем наврал, я и сам не понял.

— Не знал, что про него у вас тоже знают, — улыбнулся пастух. — К нему не часто приходят, да и он не всем соглашается помочь. Пашко дорогу покажет. Я бы с удовольствием сам проводил вас, но боюсь отару оставлять. Волков развелось в последнее время… Вот, ягнёнка зарезали, съесть, правда не успели.

Он крикнул пастушонка, наказал ему проводить нас до отшельника, а сам вернулся к своим овцам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});