Несостоявшаяся свадьба - Нэнси Гэри

Пока Аделаида изливала душу, Фиона сочувственно сжимала трясущиеся руки подруги, а та была благодарна за то, что ее внимательно слушают и переживают вместе с ней.

— Это такое облегчение — поделиться с кем-то, кому доверяешь… Нам так тяжело, и Биллу, и мне… Но знание того, что и ты, и Джим любите Хоуп, как любили всегда, снимает с нас часть бремени.

Аделаида промокнула в уголках глаз набухавшие слезы кончиком плохо отглаженного платочка.

Эта мелкая деталь многое решила для Фионы.

Ласково погладив ладонью руку подруги, она произнесла короткую успокоительную речь:

— Твоей вины тут нет. Наоборот, ты произвела на свет красавицу-дочь. И за нее стыдиться тебе нечего. И никому нет никакого дела до того, что у девушки возникли некоторые незначительные проблемы.

Фиона знала, что лжет, и ей было стыдно.

Она представляла себя на месте Аделаиды, за одним столом с семнадцатью дамочками, каждая из которых наперебой рассказывает, какие у нее замечательные дочери и сыновья и как они удачно сочетались браком. Подобные беседы за чаепитием были регулярными в женских клубах, куда и Фиона, и Аделаида допускались соответственно статусу их супругов. Отпрыски семей Северного побережья обязаны были соответствовать определенному стандарту — если не в поступках, тщательно замалчиваемых, то хотя бы в показной благопристойности. Джек до сих пор не давал родителям повода для беспокойства. У него не было серьезных проблем, и мать могла гордиться, что взрастила такого сына. А вот попытки Хоуп извести себя голодом — разве не есть улика в преступном небрежении Аделаиды к воспитанию дочери?

Размышления Фионы прервал доктор Франк, слегка взмахнув перед ее лицом только что прочитанной вслух запиской.

— Я все-таки не понимаю, каким образом вам с Джимом стало известно о том, что я лечил Хоуп.

Ей нужно было ответить на прямо заданный вопрос, но следовало подобрать нейтральные, обтекаемые слова. Фиона знала, что врачебная этика встанет перед ней непоколебимой стеной, но хорошо подготовилась к штурму. История с успешным разводом ее подруги Бетси Уизерспун и доверительный разговор с победившей женщиной привели к рекомендации частного детектива — дорого оплачиваемого, зато ловкого и гарантирующего сохранение тайны. Фиона рассчиталась с ним наличными из сэкономленных на ведении домашнего хозяйства средств, не посвящая в эти затраты мужа.

Упитанный, похожий на сдобную булочку ирландец, работавший в одиночку, без секретарши и собственной конторы, пронюхал о тайных вкладах Бена Уизерспуна в швейцарских банках и тем обогатил разведенную супругу. И в деле, порученном Фионой, он проявил удивительную сноровку, вскрыв подноготную доктора Франка с той же легкостью, как будто он разгрыз орешек. Частный детектив раздобыл адрес двадцатитрехлетней маникюрши, которой доктор Франк оплачивал маленькую уютную квартирку, а еще выяснил, что Питер в прошлом чуть ли не лишился лицензии на медицинскую практику. Хотя детали слушания в Медицинской комиссии штата Массачусетс сыщику добыть не удалось — все хранилось под строжайшим секретом, ибо противоборствующие стороны одинаково были в этом заинтересованы, — но сам факт такого разбирательства кое-что значил.

Фиона оценила услуги пухленького ирландца щедро и по справедливости. Теперь она обладала оружием, способным взломать броню пресловутой врачебной этики. Доктору Франку его оправдание перед комиссией обошлось в немалую сумму — штраф и гонорар адвокату. Если он понятлив, как она надеялась, то сразу сделает правильный выбор.

— Аделаида и Билл — наши старые друзья… Их заботы — наши с Джеком заботы, — постаралась Фиона облегчить Франку трудную дорогу к признанию.

— Любая информация о моей пациентке — конфиденциальна, — не сдавался Питер.

Фиона ничего иного и не ждала. Врач будет сопротивляться, насколько хватит у него сил.

— Будущее моего сына поставлено на карту. Он вправе знать, что его ждет.

— Об этом лучше бы тебе поговорить с Хоуп.

— Питер! — Фиона решилась обратиться к нему по имени, молитвенно сомкнув ладони у груди. Как ей хотелось, чтобы Джим взял на себя эту труднейшую миссию, но раз она здесь, то надо продолжать начатое дело. — Я не собираюсь шантажировать тебя, но если ты нам поможешь, мы отплатим тебе сторицей…

Ей даже самой понравилось, что у нее это так красиво получилось. Немножко цинично, но как жить иначе, если желаешь плавать на поверхности, а не идти ко дну? Когда Джим брал ее замуж, ей тоже пришлось многое цинично отрицать, и это того стоило. Небогатой девушке выпал счастливый шанс.

Доктор Франк прошелся по своему кабинету.

— Ты имеешь на меня компромат?

— А иначе я бы к тебе и не пришла, а ты бы не принял меня без очереди…

Он расценивал шансы — за и против, а Фиона как будто читала его мысли. Он успокаивал свою совесть, а Фионе только того и надо было.

В глубинах памяти она держала случайно подслушанный разговор Джима с будущим популярным психиатром, доктором Франком, когда пришла на полчаса раньше на свидание и подправляла макияж в туалете их крохотной студенческой квартирки. Они не знали, что гостья уже здесь, и разговаривали громко и цинично.

— Она моя и податлива у меня в руках, как воск, — заявил Джим со смешком. — А ей не надо ничего в жизни больше, как заиметь такого, как я, в свою собственность. Ей повезло, и она это ценит. У тебя бы уши заложило, если бы я начал рассказывать, что она проделывает, когда мы наедине. Я беру ее в любой момент, когда захочу и где угодно, хоть на лужайке… пусть все смотрят.

Питер, его сосед по комнате, посмеялся в ответ, но без особого энтузиазма. Его не особо интересовали сексуальные достижения товарища. Но сейчас, больше чем четверть века спустя, ему придется и об этом вспомнить, и кое о чем еще. Тогда он счел ее шлюхой, а теперь вынужден относиться к ней с уважением.

Доктор Франк покинул свое место за рабочим столом и отошел к окну. Фиона не могла видеть его лицо, но наверняка на нем отражалась сложная мыслительная работа. Он думал о ближайшем взносе по своей огромной страховке и о двух младших отпрысках, которых надо было отсылать в престижный дорогой колледж. В докладе частного сыщика об этом упоминалось.

— Информация только для нашей семьи. Ничего не просочится наружу, — подбодрила его Фиона.

— Все это ужасно, — заявил он… на всякий случай, но постепенно обмякая и убеждая скорее себя, чем посетительницу. — Я нарушаю все правила.

Фиона затаив дыхание ждала, когда он их нарушит, впрочем, уже уверенная, что это произойдет. Наступившую паузу пришлось прерывать ей.

— По-моему, мы действуем так в интересах Хоуп. Зная о ее проблемах, Джек сможет помочь ей. Он ее любит и хочет, чтобы она была счастлива. Наш мальчик из тех натур, кто способен на сочувствие к бедам ближних своих, а тем более к несчастью девушки, в которую он влюблен. И Джим… Ты должен знать, что он добрый человек… и щедрый… гораздо более щедрый, чем Билл Лоуренс. У Джима больше возможностей… Пойми меня правильно.

Доктор Франк провел тыльной стороной руки по глазам, словно стирая с них налипшую паутину.

— Все твои доводы не изменят сути дела и не убедят меня, что я не иду против врачебной этики, разглашая медицинскую тайну. Кстати, это еще и преследуется законом.

— А разве клятва Гиппократа не утверждает, что главное — это польза для пациента?

— И ты думаешь, что Хоуп пойдет на пользу, если я расскажу тебе о ее болезни?

Присутствовал ли в этом вопросе горький сарказм сломленного человека, Фионе было все равно. Она продолжала беззастенчиво лгать:

— Думаю, что да. Ей нужно быть в окружении людей, знающих, в чем ее проблемы. И этого можно достичь с твоей помощью.

Она посмотрела ему прямо в глаза, уже уверенная в своей победе.

— Мне очень жаль, но я не смогу ничего сделать. Иначе я просто лишусь своей работы.

— А разве ты ее почти не лишился? — Фиона была готова выложить на стол решающий козырь. Она сознавала, что действует подло, но ей нужны были факты, чтобы убедить сына, что он совершает роковую ошибку. А факты мог предоставить только этот слизняк-врач. Его легко можно было раздавить одним движением дорогой туфли, но она до поры брезговала.

Он побледнел и со страхом огляделся, будто опасаясь, что стены могут их слышать.

— Если знаю я, могут узнать и другие, — ответила Фиона на его безмолвный вопрос. — Пока это наш маленький секрет. Не только психиатры хранят тайны в своих сундуках, но и простые женщины вроде меня. Я не тороплю тебя, Питер. Подумай, как доставить нужные мне сведения без задержки, в полном объеме. Вот моя визитная карточка с адресом, если ты утерял координаты бывшего своего однокашника Джима. Может, ты про него забыл, но он о тебе с радостью вспомнит.