В те грозные годы - Федор Лисицын

— Жаль, что пока еще мало знаю некоторых своих командиров. Приходится знакомиться буквально в ходе боя, — как бы про себя заметил М. Е. Ерохин.

Понять его было нетрудно. В командование 29-й стрелковой бригадой Михаил Емельянович вступил совсем недавно, сменив полковника И. П. Федотова, назначенного на другую должность. Это, конечно, осложняло дело. Но в то же время за плечами у нового комбрига был огромный боевой опыт — участие в гражданской войне, а также многолетняя работа на командных должностях в мирное время. Член партии с 1919 года, М. Е. Ерохин был закаленным бойцом-ленинцем. Военный совет армии, учтя все это, оказывал 29-й бригаде во главе с ее новым командиром высокое доверие — направлял сражаться с врагом на самые решающие участки. Теперь бойцы бригады вели бои за освобождение Клина.

Больше суток бои с окруженной группировкой противника продолжались с переменным успехом. Фашисты нередко переходили в контратаки, порой даже теснили наступавшие подразделения нашей и 30-й армий. Но вот наконец пришло радостное сообщение: батальон старшего лейтенанта А. Г. Немыкина ворвался в Клин и теперь с боями продвигается к его центру.

— Молодец Немыкин! Орел! — так охарактеризовал этого командира военком бригады А. П. Хвенин. Он только час назад вернулся из его батальона, поэтому с подробностями рассказал о подвигах бойцов, командиров, политработников. — В боях на подступах к городу особенно отличился новый военком батальона политрук Гринберг. Вы его, наверное, знаете, товарищ полковой комиссар? — продолжал Александр Павлович. — Он из армейского резерва политсостава, прибыл к нам накануне штурма в качестве представителя политотдела армии.

Да, Гринберга я, конечно, знал. Посылая в 29-ю бригаду в качестве представителя политотдела, мы имели в виду при первой же возможности назначить его комиссаром батальона. И теперь я от души рад, что такое назначение уже состоялось и что Гринберг оправдал наши надежды.

В этот момент комбат Немыкин сообщил по телефону, что в уличных боях отличился и начальник штаба батальона Н. В. Хитров. Возглавив группу бойцов, начштаба выбил гитлеровцев из нескольких кирпичных домов.

Геройски вел себя и командир пулеметной роты лейтенант М. М. Майоров. В разгар боя выбыл из строя командир стрелкового подразделения. Бойцы залегли под огнем врага. Лейтенант Майоров, приказав своему заместителю продолжать уничтожение вражеских огневых точек, принял командование этим стрелковым подразделением на себя и повел его в атаку. И фашисты не выдержали дружного натиска советских воинов, побежали. Преследуя их, наши бойцы освободили от гитлеровцев всю улицу.

Докладывая комбригу о дальнейшем продвижении батальона, старший лейтенант А. Г. Немыкин, кроме того, сообщил, что в 3-й роте выбыл из строя политрук. Его заменил секретарь комсомольского бюро батальона Василий Козырев. Показывая пример отваги, он несколько раз поднимал роту в атаку. В результате было очищено от гитлеровцев несколько домов-укреплений. В этом бою Василий Козырев был сражен вражеской пулей, и Немыкин ходатайствовал перед командиром бригады о награждении комсомольского вожака орденом.

— Хорошо. Ваше устное представление мы оформим. Будем ходатайствовать о награждении Василия Козырева посмертно орденом Красной Звезды, — ответил на просьбу комбата полковник М. Е. Ерохии и тут же приказал начальнику штаба подготовить необходимый наградной материал.

Вновь зуммерит полевой телефон. На этот раз звонит политрук Шабельников, просит передать трубку мне. Докладывает:

— Товарищ полковой комиссар! Группа разведчиков выполнила поставленную задачу: заняла Дом-музей Чайковского.

— В каком состоянии Дом-музей?

— Дом уцелел, но внутри все порушено. Одну из комнат на втором этаже фашисты превратили в уборную. Ноты композитора разбросаны, затоптаны. Многое, вероятно, будет трудно восстановить.

— А каково настроение наших бойцов?

— Их гнев трудно описать. Все беспредельно возмущены вандализмом гитлеровцев. Это, говорят, не люди, а самые настоящие бандиты, разбойники, уничтожать их, фашистов, надо, как бешеных собак.

— Ну что ж, Григорий Петрович, все правильно, — сказал я в заключение Шабельникову. — Вы сделали важное и нужное дело. Передайте мою благодарность бойцам.

Разумеется, имена многих отличившихся воинов были уже известны личному составу. О них они узнавали от командиров, политработников, парторгов, комсоргов и агитаторов непосредственно в ходе боев. Поэтому я дал задание начальнику политотдела бригады старшему батальонному комиссару К. С. Литовских всесторонне обобщить накопленный опыт, посоветовал, как лучше это сделать. Договорились, что сразу же после полного освобождения Клина в батальонах будут проведены инструктивные совещания агитаторов, партийные и комсомольские собрания в ротах и равных им подразделениях, оформлена необходимая наглядная агитация.

Город Клин был окончательно очищен от немецко-фашистских захватчиков во второй половине дня 15 декабря. Из телефонных переговоров с членами Военного совета Д. Е. Колесниковым, Я. С. Колесовым, с начальником штаба генералом Н. Д. Захватаевым, с военкомами и начальниками политорганов соседних бригад, с работниками политотдела армии, находившимися в войсках, я вскоре составил цельную и довольно подробную картину этих боев. Они были трудными и кровопролитными. Фашисты сопротивлялись отчаянно, до последней возможности.

Член Военного совета Я. С. Колесов принес нам печальную весть о гибели командира 84-й стрелковой бригады полковника Василия Андреевича Молева. Это соединение вело бои на высотах юго-восточнее Клина. На ее участке враг предпринимал особенно яростные контратаки, пытаясь прорвать кольцо окружения. 13 декабря особенно ожесточенное сражение разгорелось за высоту у деревни Воробьево. Полковник В. А. Молев лично руководил этим боем. Здесь и настигла его вражеская пуля. За мужество и отвагу он был посмертно награжден орденом Ленина.

13 декабря было опубликовано специальное сообщение Совинформбюро о провале немецкого плана окружения и взятия Москвы и о первых результатах контрнаступления советских войск. В нем говорилось, что только за 5 дней боев противник потерял на подступах к столице свыше 30 тысяч солдат и офицеров. Войсками Западного фронта в качестве трофеев было захвачено 386 фашистских танков, 4317 автомашин, 305 орудий и много другой боевой техники. На первых полосах центральных газет публиковались портреты военачальников, под командованием которых была одержана эта блестящая победа. В их числе был и наш командарм Василий Иванович Кузнецов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});